Олег Рой - Охота на охотника

В колонке «защита», кроме отсутствия непонятных финансовых поступлений, можно было написать только «не может быть». Черт. Черт, черт, черт! Это не может, не должен быть Федька! Иначе мир просто рухнет!

И тут она вспомнила! И выдохнула с неописуемым облегчением – во время убийства Федяйкина дядя Федор точно был в отъезде! Точно-точно! Познавал тонкости обработки фото и видео на каких-то специальных курсах. Или то была конференция, где асы изо-программ делились своим богатым опытом? Ай, неважно. Главное, что Федьки в городе не было. Правда, проходило мероприятие в каком-то тверском пансионате, неподалеку от волжских истоков, так что чисто технически он, наверное, мог бы слетать туда-обратно… Ох, нет. Только не это.

Вписав в колонку «алиби» под Федькиным именем «проверить Тверь» и повздыхав, Арина злорадно занесла в блокнот Виктора Пахомова – вот уж прекрасный кандидат в подозреваемые! Подходит не только по комплекции: невысокий, жилисто-худой – не в отца пошел – но и по моральным критериям. Или в этом случае надо говорить не о морали, а об аморальности? Что из себя представляет младший Пахомов, знали все. Чрезмерная суровость к простым (то есть без денег и связей) задержанным была лишь малой веточкой на развесистом древе его грехов, взросшем на жирной почве безнаказанности, политой беспредельным отцовским попустительством. Разумеется, Сынок «брал», разумеется, мог за соответствующую мзду отпустить нарушителя, разумеется, мог «слиповать» улики, если следователь типа Баклушина в том нуждался и готов был «поделиться». За руку Витьку никто, конечно, не хватал – смысла нет, все равно отец прикроет – но знать знали все. И так же все гадали: надолго ли еще хватит терпения у старшего Пахомова, которого уважали вполне искренне, и только вечное попустительство своему изрядно избалованному сыночку портило общую, вполне приличную картину.

В графу «защита» она со вздохом вписала «интеллект?». Все-таки при всей своей дурно пахнущей хитрости пахомовский сыночек был субъектом не так чтоб великого ума. А призрачный киллер каждый раз демонстрирует недюжинную предусмотрительность и тщательность. Ведь нигде, ни разу не прокололся! Ну да, ухитрилась соседка сфотографировать его на федяйкинском балконе – да еще в тот момент, когда супруга, тщательно подготавливаемая на роль убийцы, уже покинула дом, о чем неоспоримо свидетельствуют записи с камер наблюдения. Но это, господа хорошие, не прокол, это просто казус. Такую случайность предусмотреть не может никто, будь он хоть сверхпредусмотрителен.

В колонке «алиби» она привычно записала «проверить передвижения», хотя делать этого вовсе не собиралась. Разве что Витенька Пахомов останется последним подозреваемым – тогда придется отрабатывать его по полной программе. Но на это, по правде говоря, надежды было мало. Мозгов у Сынка недостаточно, чтобы такую роль играть.

Вот у Баклушина с мозгами – полный порядок. И комплекция у него подходящая, и рост, и знаний-навыков вполне достаточно. Идеальный кандидат. И в «защиту» внести нечего. Кроме тех самых «передвижений» в колонке «алиби». Ой ли, Арина, так уж и нечего? М-да, вздохнула она, вписав еще и «время». Борька слишком занят собственными делишками – хоть и сомнительными, но более-менее очевидными – чтоб оказаться еще и киллером. Разве что он ведет двойную жизнь, пряча под маской не слишком чистоплотного, но очевидного до оскомины карьериста и сребролюбца, еще одну личность. Гм. А ведь возможно. Очень удобно. Даже элегантно в некотором смысле: кто заподозрит мелкого воришку в убийстве? Да, баклушинские передвижения – на предмет возможного алиби – проверять придется очень тщательно.

Арина еще раз оглядела свой реестр с обильными пометками возле каждого имени. Оглядела с сомнением. Пусть и решено было отбирать кандидатов в подозреваемые по характеристикам хоть сколько-нибудь объективным – по росту, комплекции и возможности доступа в экспертно-криминалистические закрома – но ясно же: вставленные «чтоб по справедливости» Сынок и Бибика на роль неуловимого до призрачности – очень, очень предусмотрительного – киллера годятся не очень. И она их туда примеряет только потому, что попросту не хочется представлять в этой роли Оберсдорфа. Карасика или даже мамулиного приятеля. А вот именно Баклушина с Витенькой – «не жалко». Да и Гошеньку – Игоря Константиновича, за которого мамуля вдруг замуж собралась – по большому счету и его тоже не жалко. Хотя какие уж из них таинственные киллеры?

Составление реестра позволило не только успокоить дыхание, но и охладить кипящий от паники мозг. Но, увы, пользы от списка потенциальных подозреваемых – кроме абстрактной пользы систематизации вообще – Арина все еще не видела, утешая себя тем, что это «пока». Пока, да-да-да. Пока все это было не более результативно, чем гадание на кофейной гуще. Кто? Этот? Этот? Или вон тот? Да кто угодно. Можно монетку бросить. Или, раз кандидатур так много, игральную кость. Говорят, есть кости не с шестью гранями, а чуть не с двенадцатью – вот в самый бы раз такая подошла.

Обидно. Информации вроде бы немало, а выводы из нее никак не выводятся. Не складываются кусочки в цельную картину. Не происходит в мозгу волшебная реакция, именуемая озарением. То ли масса фактов чуть-чуть не дотягивает до критической, то ли катализатора какого-то не хватает. Но где искать этот самый катализатор…

Погоди-ка… Арина нахмурилась. Таинственный киллер? Глубоко законспирированный? Откуда же он заказы берет? Кто-то кому-то что-то посоветовал? Не смешите, не вариант. Точнее, вариант-то как раз возможный – лет тридцать назад. Но, во-первых, такую схему ей не раскопать – и значит, чего над этим мозги наизнанку выворачивать. И, во-вторых, уж больно различаются «шубинские» убийства. Не только стилем, но и жертвами. И, соответственно, различаются их заказчики. Все, все разное и самое главное – круги общения этих гипотетических заказчиков. А значит, вариант «кто-то кому-то что-то посоветовал» – действительно «не вариант». Ибо гипотетические заказчики вращаются в столь разных сферах, что точки соприкосновения просто отсутствуют. Это только в бане все равны, а в жизни каждый сидит в своей собственной нише…

В бане, засмеялась она. В бане все равны! Точно! Даже и думать дальше не о чем. Дальше – только искать.

Арина подняла руки, сцепила их в замок, выгнула спину, поводила плечами. Все тело, все мышцы и связки ныли так, словно она весь день разгружала вагоны.

Нет, она не пойдет к зеркалу! И отыскивать в сумке складную расческу с зеркальной «спинкой» тоже не станет. Чего смотреть-то? И так ясно, что глаза у нее сейчас – как у простуженного кролика. Столько времени в монитор пялиться – спасибо, что еще хоть как-то смотрят. А уж как они при этом выглядят – плевать.