Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

– Наверное. Прости. Заставила тебя примчаться – я не хотела. Я звонила просто друга услышать.

– Да я и рада была проехаться. Мы с Тимом опять поцапались. И пошла поплавать, чтобы отойти, а тут ты звонишь – я как раз из бассейна выходила. – Голос её предательски срывается.

Включаю чайник, жестом показываю Шелли садиться.

– Всё как всегда, – говорит она, протирая пальцем глаза. – После нашего вчерашнего разговора я задумалась снова об усыновлении. Мне так хочется ребёнка, Тесс. Не младенца, а ребёнка. Снова быть мамой. Ну я предложила Тиму взять маленького мальчика или девочку под временную опеку. Не получится, будет возможность отказаться. А Тим даже обсуждать не захотел. По сути, он меня обвинил в эгоизме, раз я не хочу родить нам ребёнка. – Шелли касается пальцами медальона, проводит ими по цепочке взад-вперёд.

Чётко представляется фотография Дилана – растрёпанные светлые волосы, яркие голубые глаза.

– Это ужасно, – бормочу. Забываю про чайник, сажусь перед ней. Все мысли про незнакомца в саду стёрлись, а вместе с ними и мои слёзы.

Не могу перестать представлять Дилана. Ему бы сейчас было восемь, как Джейми.

– Ха, дальше ещё хуже. – Губы Шелли искривляются в перевёрнутое подобие улыбки. – Дальше он мне заявляет, что раз я ему ребёнка рожать не собираюсь, то он отыщет, кто бы родил. И… он это всерьёз: я на той неделе выяснила, что у него была интрижка с администраторшей гольф-клуба.

– Боже, что же ты не рассказывала? Вот же урод какой, – взрываюсь я. – Ой, прости, это твой муж, не стоило…

Шелли делает успокоительный жест рукой.

– Не извиняйся. Он урод, о чём я ему и сообщила, когда он из дома уходил.

– И что теперь? Сама попробуешь усыновить?

– Другого выхода-то, похоже, и нет, Тесс. Хочу снова стать матерью, с Тимом или без него. Мы держались за наш брак, видимо, пытаясь таким образом помнить о Дилане. Начать с чистого листа – может, для нас обоих это будет за благо. Я Дилана никогда не забуду.

Она касается медальона и уже больше не улыбается. На мгновение я вижу перед собой женщину, разбитую горем. На мгновение в Шелли я вижу себя.

– Но мне бы хотелось как-то хоть немного жить и дальше.

– Нужно будет, всегда можешь у меня остаться, – предлагаю я, – на днях собиралась отрыть из-под коробок запасную кровать.

– Спасибо, – улыбается тогда Шелли, – но мы с Тимом слишком долго друг друга избегали. Нам нужно сесть и нормально поговорить. Хватит мне сглаживать углы…

– Блин, утюг же забыла! – вскакиваю я и бросаюсь в гостиную.

Щёлкая стенным выключателем, выдёргиваю вилку из розетки. Утюг, шипя, выпускает пар.

– Прости, – заставляю я себя издать смешок, когда Шелли заходит в гостиную. – Забыла выключить.

Шелли включает свет. Внезапно ощущаю себя уязвимой – ведь снаружи этот мужик. Но нет, он ушёл, напоминаю я себе. Взгляд Шелли падает на гладильную доску.

– Это занятие можно и оставить, Тесс, – говорит она медленно, тихо, будто ребёнку.

Перевожу вслед за ней глаза на одну из твоих рубашек, лежащих на куче белья на пару с моими топами и последними школьными рубашками Джейми.

– Ой, нет, – качаю головой. – Я, как Марк погиб, так и не гладила. Я не собиралась его рубашку гладить. Не собиралсь гладить… – Окончить фразу не получается.

– Хорошо, – кивает Шелли, но видно, что неуверенно.

– Я неделями ничего не гладила. Не чувствовала в себе сил. А сегодня взяла и погладила. Было хорошо, – говорю я, вспоминая, как по комнате раздаётся смех Джейми.

– Да, Тесс, но с тобой точно всё хорошо? – Шелли трогает меня за руку.

– Не считая того, что я увидела в саду какого-то мужика, всё отлично, – силюсь я улыбнуться.

– Давай я тогда сделаю нам по горячему шоколаду, – предлагает Шелли.

В этот момент я понимаю, что не рассказала ей про то, что Джейми бросил в меня тарелкой. Можно было бы и рассказать, да что-то не даёт. На фоне их с мужем ссоры моя собственная размолвка с Джейми ушла в тень, и снова вытаскивать её на свет как-то мне не хочется. То же и про звонок позапрошлым вечером. Пусть полиция приедет – им расскажу, надо. Я сама, Марк, так долго не смогу.

Горячий шоколад, который сделала мне Шелли, согревает желудок, а разум обволакивает вязким слоем патоки. Ясно мыслить не получается. Руки и ноги сковала усталость. Нет сил. В саду был кто-то, повторяю я себе снова и снова, но в памяти это событие покрыто туманом и будто бы и не случалось вовсе.

Когда наконец приезжают полицейские, я стараюсь сконцентрироваться, но в голове чехарда, а во рту каша. Мне задают вопрос за вопросом, но я с трудом понимаю их смысл, а придумывать ответ даётся и того тяжелее.

– Где вы стояли, когда заметили, что в саду кто-то есть? Вы обратили внимание, во что этот человек был одет? Такое раньше случалось?

Я хочу им рассказать про звонок незнакомца с угрозами, но язык вдруг совсем перестаёт ворочаться, а в голове всё перемешивается, будто не мысли это, а мозаика Джейми, в которой все части не на своих местах. Какое изображение должно быть, я знаю, какие слова сказать – тоже, но не могу придумать, как правильно расставить кусочки пазла.

– Вы упоминали, что в доме с вами находится ваш сын?

Веки тяжелеют, туман влечёт меня прочь из гостиной.

Шелли говорит что-то про Джейми, но её голос словно приглушили. Тащимся наверх – я, два полицейских и Шелли, – заглядываем в комнату Джейми. Ночник горит, сынок калачиком свернулся под одеялом, головку свесил.

Один из полицейских что-то спрашивает про Марка, но я в это время закрываю дверь комнаты и шикаю на них, чтобы не шумели.

Что было после, помню смутно. Полицейские уходят, Шелли ведёт меня в кровать, обещая перед уходом ещё раз заглянуть к Джейми. Или мне так показалось. Не могу вспомнить. Не знаю.

Только на следующий день, когда я сбрасываю подушку, удушающую мои мысли, я начинаю задумываться о приезде Шелли и о том, как быстро она вчера до меня добралась.

Телефонный звонок полицейскому диспетчеру, казалось, тянулся вечно, но занял вряд ли больше десяти минут. С того момента, когда я позвонила Шелли и стала звонить диспетчеру – 10 минут. Да я дольше ключи от машины ищу или ботинки натягиваю.

Шелли сказала, мол, только из бассейна выхожу, но вряд ли бы она за 10 минут примчалась.

Что-то не сходится. Я засовываю ноги в резиновые сапоги и направляюсь в сад. Иду по тому же маршруту вокруг дома, что и Шелли прошлой ночью. Трава мокрая, и земля за неделю будто напиталась дождём. До сих пор видны отпечатки сапог полицейских – как они вчера, топча нарциссы, обыскивали сад.

У дома на дереве я останавливаюсь и становлюсь точно на то место, на котором вчера и видела незнакомца. Гостиную видно как на ладони. Даже с такого расстоянии вижу, как Джейми склонился над джойстиком, в телевизоре тёмный мир «Майнкрафта». Отсюда видно и кабинет, и спальню Джейми.