Грегг Олсен - Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей

Она всегда понимала, что Шейн, скорее всего, давно убит, но очень хотела верить в то, что это не так. Теперь Никки пришлось столкнуться с ужасным осознанием: кое-что, что она сообщила Шелли, могло привести к смерти ее брата.

На следующий день после смерти Кэти Лорено летом 1994 года Шелли, словно зверь в клетке, бродила по дому на Монахон-Лэндинг, пытаясь придумать, как выбраться из ловушки, в которую загнала себя и всю семью. Она плакала. Изрыгала проклятия. Но была полна решимости. И даже произнесла клятву:

– Разрушить нашу семью я не позволю.

Дэйв, сделавший за жену всю грязную работу, говорил, что все будет хорошо.

– Никто нас не тронет. Обещаю.

Но Шелли не была в этом так уверена. Ее беспокоили старшие дети. Никки и Шейн сильно сблизились. Сейчас они работали во дворе и что-то обсуждали. Шелли сказала мужу, что знает, о чем они говорят, и ей это не нравится.

– Они выдадут нас, – сказала она.

Дэйв возразил:

– Нет, не выдадут. Никки – родная кровь. И Шейн тоже.

– Шейн нам не родной , – ответила Шелли. – Он все расскажет. Разрушит нашу семью.

– Он этого не сделает, – повторил Дэйв. Хотя и сам понимал, что из всех них Шейн, действительно, самое слабое звено.

Шелли продолжала атаки на мужа. Словно заевшая пластинка, повторяла и повторяла одно и то же. Звонила ему на работу. Возобновляла свои разговоры, стоило ему переступить порог. Надвигается катастрофа, и причиной ее будет мальчик, живущий у них в доме. Он выдаст их.

– Нам надо от него избавиться, – заявила она.

Дэйву не пришлось чесать в затылке или переспрашивать, чтобы понять, что она имеет в виду. Он и так это знал. Единственным решением, обеспечивающим семье безопасность, было убийство, но Дэйву эта идея совсем не нравилась. Шейн был ему как сын.

– Я не уверен, – ответил он.

Шелли ненавидела нерешительность и слабость.

– Придется. Ты сам придумаешь как. Это необходимо сделать.

Шейн, как оказалось, правда собирался сделать нечто, способное разрушить семью Нотек. Он сообщил Никки, своему доверенному лицу, что хочет ей кое-что показать.

– Но это надо держать в секрете.

Он говорил очень серьезно, тихим сдержанным голосом. Велел Никки потихоньку зайти в сарай. Там кузен, которого она привыкла считать братом, показал ей три фотографии, которые хранил в набивке своего плюшевого медведя.

Это были полароидные снимки Кэти: голой, в черных кровоподтеках, скорчившейся на полу.

– Они убили Кэти, – заявил он, раскладывая перед ней фото. – Ты это знаешь. И я знаю. Мы должны заявить в полицию. Твоя мать психопатка, и отец тоже не в себе.

– Откуда они у тебя? – спросила Никки.

– Стащил у твоей мамы.

Никки не могла оторвать глаз от снимков. И не знала, что отвечать.

– Я отдам их полицейским, – продолжал Шейн. – Ты со мной?

Никки, хоть и перепугалась, ответила:

– Хорошо. Давай.

Они принялись рассуждать о том, когда это лучше сделать: надо было придумать, что они предпримут после того, как полиция арестует Шелли и Дэйва. Никки сказала Шейну, что она с ним. Она хочет, чтобы мать посадили в тюрьму. Хочет, чтобы та заплатила за все, что творила с ними – особенно с Кэти.

Окровавленный снег. Удары по голове. Душ с потоками крови. Отвратительная вонь той жижи, которую мать заставляла Кэти пить.

– Я ненавижу мою маму, – сказала она Шейну.

– И я, – кивнул он.

Отлично. Они обо всем договорились.

Шейн всегда был ее союзником. Она соглашалась со всем, что он говорил, но в душе все равно переживала. «Что если в полиции нам не поверят?»

Шейн засунул фотографии обратно в мягкую игрушку.

– Это наши доказательства, – сказал он.

Никки продолжала обдумывать их план и возможные последствия. Она хотела поступить в колледж и зажить счастливо где-нибудь подальше от Реймонда. Хотя мать и лишила ее самоуважения, что-то внутри подсказывало Никки, что у нее все получится. Правда принесет ей облегчение и исправит то, что Шелли натворила. С этим не поспоришь. Потом она вспомнила про своих сестер, которые окажутся в приюте. Что с ними будет? Кому их передадут дальше – родственникам? В приемную семью? Не окажутся ли они в худшем положении, чем сейчас? Тори все обожают, она вполне счастлива. Сэми справляется с материнским обращением куда успешней, чем сама Никки. Она не раскачивает лодку. Им с Шейном приходится нелегко, но все-таки сейчас не так ужасно, как раньше.

Никки не могла уснуть всю ночь, размышляя над планом Шейна. Она не хотела, чтобы он их выдавал. Не хотела, чтобы их семья распалась.

На следующее утро Никки пришла к матери. Сердце у нее сжималось.

– Мама, у Шейна есть фотографии.

Шелли оторвалась от того, чем была занята, и окинула Никки взглядом.

– Какие фотографии?

– Кэти.

Шелли взорвалась:

– Где?

Она подскочила к Никки и схватила ее за плечи.

– В его комнате, – ответила та, отступая на шаг. – В плюшевом медведе.

Никки сразу поняла, что совершила непоправимую ошибку. Как бы ей хотелось забрать свои слова назад! Она снова увидела у матери тот взгляд – акулы, вышедшей на охоту. Как у собак, которых Шелли привязывала к деревьям и говорила детям, что с ними все в порядке. Им тоже не помешает день-другой поголодать.

Яростный. Ожесточенный. Хищнический.

Больше двадцати лет после того дня Никки пыталась понять, что заставило ее донести матери на Шейна. Она любила его. Считала своим братом. Разделяла его ненависть к Шелли и Дэйву. Оба они хотели, чтобы их родители оказались за решеткой. Если кто и заслуживал сидеть в тюрьме, так это они. И не только за то, что делали с собственными детьми. А в первую очередь из-за Кэти.

Она раз за разом спрашивала себя, почему предала Шейна.

«Я не хотела, чтобы он попал в неприятности, – говорила Никки. – Просто очень боялась, что, если он расскажет, все узнают, что произошло. Я не сказала, что он собирается отнести фотографии в полицию. Сказала только, что они у него есть».

Шелли тут же почувствовала опасность и позвонила Дэйву, как только узнала от Никки про фото. Сначала муж даже не понял, о чем она говорит.

Это только сильнее вывело Шелли из себя.

– Я тебе говорю, что у него есть фотографии Кэти, – повторила она. – Фотографии, которые он собирается отнести в полицию. Нам надо срочно их найти!

– А что там, на фотографиях? – уточнил Дэйв.

– Думаю, там она мертвая. Это полароиды. Представь, что про нас подумают! Мы не сделали ничего плохого, но такие снимки… они нас пустят ко дну. Черт побери, ты должен их найти!

Дэйв валился с ног, когда добрался до дома из Уиндбей. Но мысль о том, что у Шейна есть доказательства случившегося с Кэти, придала ему сил. Он начал поиски, едва ступил за порог, но плюшевого медведя нигде не было. Дэйв обыскал все сараи, даже раскопал кое-какие места во дворе, где Шейн, по его мнению, мог спрятать фото. Шелли тем временем перерывала дом.