Челси Питчер - Эта ложь убьет тебя [litres]

Джунипер держалась ближе к стене дома, подальше от ледяного бассейна. Снег припорошил землю, но она не колебалась. Не замедлила шаги. Она уже почти миновала патио, когда услышала голос Паркера. Он кричал что-то непонятное, Джунипер не могла разобрать слов от страха, или их приглушало расстояние, но одно слово она услышала.

«Веревка».

Она была натянута через патио, всего в двух дюймах над землей. Джунипер не видела ее, пока не зацепилась за нее ногой, а потом полетела на землю. Плечо приняло на себя удар при падении. Она представила себе, какой лилово-черный синяк появится потом на коже. Потом она уже ничего не представляла себе, потому что чья-то рука схватила ее за предплечье и потащила к бассейну. Джунипер лягалась. Джунипер кричала. Джунипер делала все, что могла придумать, чтобы спастись, но, в конце концов, она уже не могла сопротивляться захватчику.

От падения у нее перехватило дыхание.

Он взглянула вверх, и увидела поразительно синие глаза на бледном, как луна, лице. Затем ее тело погрузилось во тьму, и она больше ничего не видела.

Брет всегда действовал быстро. Однажды, когда у его матери загорелся жир на кухне, он в два счета потушил пожар. При первом же намеке на дым четырехлетний Брет бросился в чулан, вытащил огнетушитель и поливал огонь, пока вся кухня не стала белой.

Он был так устроен, что сначала действовал, а потом рассуждал.

Так он всегда думал. Но, глядя на высокую, похожую на привидение девушку, которая тащила Джунипер к бассейну, он прирос к месту. Его мозг кричал, приказывая ему двигаться, действовать, вмешаться, но тело отказывалось его слушать.

Он был бесполезным, как камень.

При этой мысли Брет окинул взглядом окружающее пространство в поисках чего-нибудь тяжелого, как камень. Его взгляд упал на канделябр, выглядевший достаточно тяжелым. K нему вернулась способность дышать, когда он оторвал высокую черную подставку от стола. Канделябр действительно был тяжелым. Он мог свалить человека с ног, если он попадет в нужное место. Рывком открыв дверь в патио, Брет запустил канделябром в темноту.

Металл столкнулся с фарфором. Осколок маски отвалился, стал виден рот. Девушка в белом подняла взгляд. Брет вздрогнул, когда этот красный, бесформенный рот изогнулся в улыбке, и он расправил плечи, готовясь броситься навстречу опасности. Но тут кто-то пронесся мимо него, кто-то с золотистыми волосами, держа в руках стул с высокой спинкой.

– У меня есть вот это, – сказал Паркер.

Брет отступил в сторону. Его сердце глухо стучало в груди. Билось о ребра. Пыталось вырваться на волю. Тем временем по другую сторону от бассейна Джунипер прекратила борьбу. Ее тело обмякло и свесилось с бортика бассейна, а Кукольное личико сунула ее голову в воду.

– Эй, сука! – заорал Паркер, и Кукольное личико замерла. Ее длинные белые рукава плавали на поверхности воды. Она казалась мертвой. Нет, ожившей покойницей, которую похоронили, а она выползла из-под земли, где гнила целый год.

Брет встряхнулся. Они не девочку похоронили год назад. Они похоронили мальчика, и мысль об этом теперь только заставит его раскиснуть. А ему нужно действовать. Раз Паркер взял на себя агрессора, Брет может заняться извлечением Джунипер из бассейна.

Так он подумал. Но после резкого удара канделябра Кукольное личико не собиралась позволить сбить себя с ног стулом. Она бросила один взгляд на Паркера и бросилась бежать к фасаду особняка.

Брет поспешил к Джунипер.

– Давай внесем ее в дом, и я проведу сердечно-легочную реанимацию, – сказал он, подхватив ее на руки, и его голос звучал на удивление уверенно.

– Ты умеешь ее делать?

– Научился в лагере, помнишь? – Одно чудесное лето Брет учился на стажера-спасателя, пока его отец не решил, что это несерьезно для мальчика из семьи Кармайкл. После этого он летом занимался уничтожением людей, а не их спасением.

Но не сегодня.

Он отнес Джунипер в дом. Положив ее на пол в столовой, подальше от разбитого бокала Гэвина, он постарался максимально использовать полученные навыки. Толчок. Толчок. Толчок. Вдуть воздух в рот. Джунипер еще никогда не казалось такой холодной. Вода капала с кончиков ее пальцев, с век, с волос. Брета била дрожь, когда он нажимал на ее диафрагму, этот холод проникал в него, пробирая до костей.

– Давай, давай – бормотал он, прижимая свои губы к ее рту. – Давай.

– Она не…? – начал было Паркер, но Брет его не слушал. Он не останавливался. Он ни за что бы не остановился. Он так устал брать у вселенной; ему хотелось отдать что-нибудь обратно.

Он прижимался к Джунипер, отдавая ей свое дыхание. Отдавая все, что у него было. С ее губ слетел какой-то звук, будто скрипнули петли, а потом она закашлялась.

– Ты в порядке, – сказал он, убирая с ее лица волосы. – Я отнесу тебя в гостиную. Тебе будет лучше на диване. – Это была ложь. Она не почувствует себя лучше, пока они не отвезут ее в больницу. Но раз один выход загорожен шкафом, а девочка-привидение караулит второй выход, лучше всего им устроить Джунипер со всем возможным комфортом. Гэвина тоже. И Руби, если что-то случилось с ней в их отсутствие. Казалось странным, что она не попыталась убежать вместе с Джунипер. Когда они вошли в коридор, Брет повернулся к Паркеру.

– Почему бы тебе не пойти вперед? Проверь, все ли в порядке с остальными.

Паркер кивнул и потрусил вперед. Добравшись до дверей в гостиную, он распахнул их и заглянул внутрь. Но дальше не пошел. Вместо этого он резко обернулся, лицо у него было таким бледным, какого Брет никогда у него не видел, и прошептал:

– Ее нет.

– Кого нет?

Но, конечно, ответ был очевиден. Только один человек мог заставить Паркера так побледнеть. Только один человек мог заставить его броситься навстречу опасности через несколько мгновений после того, как Джунипер бросили в бассейн.

– Руби не забрали, – сказал Брет, входя в гостиную и втолкнув туда Паркера. – Я видел Кукольное личико до того, как мы поднялись наверх, помнишь? Она стояла в патио и ждала Джунипер со своей веревкой. Руби, наверное, пошла искать свой телефон.

Губы Джунипер приоткрылись, и она выдавила слово:

– Кабинет.

– Кабинет? – переспросил Брет, толчком закрывая за собой дверь. Блокируя коридор и опасность. – Именно туда пошла Руби?

Джунипер снова открыла рот, но вылетевшее оттуда слово звучало неправильно. Голос был совсем не ее. Когда она произнесла «ушла», он прозвучал так, будто кто-то заполз в ее тело и завладел им. Голос был хриплый, почти неземной.

И он принадлежал мужчине.

– Она ушла, – повторил тот же голос, и Брет понял, что это сказала вовсе не Джунипер. Это произнес мальчик с бледной кожей и темными, блестящими волосами. С блестящими глазами. Гэвин сидел, выпрямившись, на диване, сжимая в руке белый, смятый комок. – Ее не было, когда я…