Эрик Ластбадер - Возвращение Борна

— Не обижайся на меня, Мартин, — ответил Директор, даже не пытаясь скрыть ухмылку. — В последнее время у меня так мало поводов посмеяться, что я использую любой.

Солнце, в течение всего дня ярко освещавшее монумент, изображающий трех солдат времен Войны за независимость, спряталось за тучи, и бронзовые фигуры, погрузившись в густую тень, сразу поблекли и приобрели невзрачный и потрепанный вид. Хрупкий свет очередного весеннего дня угас слишком быстро, уступив место вечерним сумеркам.

— Я хочу, чтобы вы им занялись. Я хочу получить доступ к...

Лицо Директора потемнело.

— Я хочу, я хочу, — передразнил он Линдроса, не дав ему договорить. — Ты что, трехлетний мальчик?

— Вы поручили мне расследование убийства Конклина и Панова. Я всего лишь выполняю ваш приказ.

— Расследование? — взорвался Директор. — Что тут, черт побери, расследовать?! Я объяснил тебе человеческим языком, Мартин, что хочу положить конец всему этому! Мы и так находимся в полном дерьме, и эта сука Алонсо-Ортис уже потирает руки в предвкушении того, как она сдерет с меня шкуру и вывесит ее на всеобщее обозрение. А ты вместо того, чтобы по-тихому закончить дело, мотаешься по Белтуэй и ведешь себя словно взбесившийся слон в посудной лавке. — Линдрос хотел было возразить, но Директор лишь махнул на него рукой, приказывая заткнуться. — Распни Гарриса. Распни его публично, шумно. Пусть помощник президента по национальной безопасности убедится: мы знаем, что делаем.

— Как вам угодно, сэр, но со всем уважением должен заметить вам, что это было бы самой большой ошибкой с нашей стороны.

Директор уже открыл было рот, но Линдрос опередил его, бросив через стол компьютерную распечатку, которую прислал ему Гаррис.

— Что это такое? — спросил Директор. Прежде чем читать любую бумагу, он привык выслушивать краткое изложение того, что в ней содержится.

— Это — выдержка из электронной базы данных шайки русских, которые заняты незаконной продажей стрелкового оружия. Здесь числится пистолет, из которого были застрелены Конклин и Панов. Это доказывает, что Уэбба подставили, что он не убивал двух своих ближайших друзей.

Директор принялся читать распечатку. Его мохнатые седые брови съехались на переносице. Закончив, он поднял голову и посмотрел на своего заместителя.

— Мартин, это не доказывает ровным счетом ничего.

— И опять же, со всем уважением к вам, не понимаю, как вы можете игнорировать факты, находящиеся прямо перед вашими глазами.

Директор вздохнул, оттолкнул распечатку и откинулся в кресле.

— Знаешь, Мартин, я научил тебя многому, но временами мне кажется, что тебе еще учиться и учиться. Эта бумага, — он ткнул пальцем в распечатку, — говорит мне только о том, что покупка пистолета, из которого Джейсон Борн застрелил Алекса и Мо Панова, была оплачена денежным переводом из Будапешта. У Борна — до чертовой матери счетов в зарубежных банках. В основном в Цюрихе и Женеве, но я не вижу причины, почему бы ему не иметь счет и в Будапеште. — Директор хмыкнул. — Хитрый трюк, один из тех, которым научил его сам Алекс.

Линдрос побледнел. Его сердце упало в пятки.

— Так вы думаете, что...

— Ты хочешь, чтобы я заявился к суке Алонсо-Ортис с этим так называемым доказательством? — Директор покачал головой. — Она засунет эту бумажку мне в глотку.

Разумеется, первое, о чем вспомнил Старик, было то, что Борн взломал правительственный сервер США, находясь в Будапеште. Именно поэтому он сам ввел в операцию Кевина Макколла. Он не стал рассказывать об этом Мартину Линдросу, понимая, что молодой заместитель будет задет тем, что его не поставили в известность. «Нет, — упрямо думал Директор, — деньги за пистолет поступили из Будапешта, куда сбежал потом Борн. Еще одно неопровержимое доказательство его вины!»

Его размышления прервал Линдрос:

— Значит, вы не дадите мне разрешение еще раз встряхнуть Драйвера?

— Мартин, уже половина седьмого, и мой желудок начинает бунтовать. — Директор встал из-за стола. — Чтобы убедить тебя в том, что я на тебя не сержусь, предлагаю тебе вместе поужинать.

«Восточный гриль» представлял собой ресторан для ограниченного круга лиц, и у Директора здесь имелся персональный столик. Выстаивать в очередях являлось уделом мелких правительственных чиновников, он же к этому не привык. Здесь каждый знал о могуществе, которым он обладал, являясь владыкой тайного мира американской разведки. На Белтуэй людей, обладающих подобной властью, можно было сосчитать по пальцам одной руки.

Выйдя из машины, они поднялись по гранитным ступеням высокого крыльца и вошли в ресторан, а оказавшись внутри, прошли по длинному коридору, увешанному портретами президентов и известных политических деятелей, которые в разное время захаживали в это заведение. Как обычно, Директор задержался у портретов Дж. Эдгара Гувера и его бессменного помощника и первого заместителя Клайда Толсона. Он сверлил портреты взглядом столь напряженным, словно хотел усилием воли выжечь эту парочку из пантеона великих людей.

— Я как сейчас помню день, когда мы перехватили записку Гувера, в которой он приказывал высшим чинам ФБР найти связи между Мартином Лютером Кингом, коммунистической партией и демонстрациями протеста против войны во Вьетнаме. — Директор покачал головой. — Что было за время, что за мир! И я был его частью!

— Все это уже история, сэр.

— Постыдная, унизительная история.

С этими словами он распахнул наполовину стеклянные двери, и они очутились в зале ресторана. Помещение было разделено на части деревянными перегородками, чтобы создать посетителям ощущение уединенности и уюта, в дальнем конце зала располагалась зеркальная стойка бара. Все, кто оказывался на пути Директора, при его приближении почтительно расступались, и он поэтому напоминал лайнер «Куин Мэри», величаво прокладывающий себе путь сквозь флотилию мелких суденышек, поспешно разбегающихся в разные стороны. Он остановился перед возвышением, на котором царил метрдотель — величественный мужчина с роскошной седой шевелюрой.

— Директор?! — воскликнул он, широко раскрыв глаза. Его лицо, обычно имевшее красноватый оттенок, на этот раз было удивительно бледным. — Мы не ожидали вас сегодня.

— С каких это пор я должен предупреждать вас о своем приходе заранее, Джек? — вздернул брови Старик.

— Могу я предложить вам присесть к бару и выпить аперитив? Я приготовлю вам ваш любимый коктейль.

Директор похлопал себя по животу.

— Я голоден, Джек, поэтому черт с ним, с баром, лучше мы отправимся прямиком за столик.

Метрдотель явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Сейчас, господин Директор, подождите буквально минутку, — пробормотал он и заторопился прочь.