Джейн Харпер - Под палящим солнцем [litres]

Он мчался за ней, надрывая горло. Он знал, что происходит и что это значит. Каждой клеткой организма ей пришлось сопротивляться, чтобы, ударив со всей силы по педали газа, не попытаться вырваться из зоны досягаемости этих душераздирающих звуков. Но она продолжала ехать равномерно, заткнув уши и глядя только прямо перед собой. И в конце концов, много-много минут спустя, когда она сбавила скорость и взглянула в зеркало заднего вида, вокруг не было никого. Она была абсолютно одна.

Нэйтан очень долго смотрел на могилы перед ними, прежде чем заговорить.

– Машины Кэмерона не было на скалах в четверг утром.

Лиз удивленно повернулась к нему.

– Ты об этом знал?

– Я думал, что кто-то ее перегнал. Или что схожу с ума. Не уверен, что из этого.

– Я просчиталась, – сказала Лиз. – Я спрятала машину дальше от дороги, ближе к дому. Но той же ночью поняла, что расстояние слишком большое. Он не смог бы столько пройти пешком. Если бы машину нашли там, стало бы очевидно, что был кто-то еще.

– И ты ее перепрятала?

Она кивнула.

– На следующий день. Я рано уехала верхом, лошадь снова пустила следом и отогнала машину к скалам. Я подумала, что оттуда кто-то вроде Кэмерона физически мог добраться до могилы. Там около десяти километров.

– Девять, если точно.

Лиз не спорила.

– Я просто не хотела, чтобы ее заметили слишком быстро.

Нэйтан очень долго не говорил ничего. Он не хотел ни о чем из этого думать.

– Я не знала, что делать с документами Ильзы, – сказала Лиз. – Я хотела их вернуть, но не могла придумать как. Девочки всегда возле нас, и в доме, и на улице – и в моей спальне, и в конюшнях. Потом еще Ксандер начал обыскивать сараи, – она покачала головой. – Но каждый знает, что нельзя трогать чертову картину.

Взгляд Нэйтана блуждал по их участку. Остановился там, где Кэмерон парковал свой внедорожник, потом на доме, где они вместе выросли.

– В смерти Кэма с самого начала что-то не сходилось. Какое-то время я даже думал, что здесь правда побывала Джина Мур, – он умолк. Солнце приближалось к зениту. Вдалеке линия горизонта идеально разделяла плоскости. – Интересно, зачем она его искала.

Когда Лиз промолчала, он обернулся к ней.

– Что?

Она помедлила, но потом сунула руку в карман.

– Кэролин, почтальонша, захватила позавчера нашу почту. Подумала, что мы какое-то время не появимся в городе и не сможем забрать сами.

Она что-то передала Нэйтану, и он разглядывал, держа между пальцев, слегка помятое письмо. На конверте значилось имя Кэмерона Брайта. Обратного адреса не было, но в верхнем правом углу стояла печать Соединенного Королевства. Конверт уже был разорван, и Нэйтан достал листок. Он был сложен втрое и на сгибах бумага потерлась, словно письмо перечитывали уже много раз. Он задержал дыхание и взглянул на слова.

Кэмерон, – начиналось письмо. Почерка Нэйтан не узнавал, но он был аккуратным, угадывалась твердая рука. Пожалуйста, дочитай это письмо до конца. Я понимаю, что, возможно, ты меня даже не помнишь, Кэмерон, но я должна тебе сказать:

Я тебя прощаю.

Вероятно, ты вовсе и не нуждаешься в моем прощении и не чувствуешь за собой никакой вины. Но я искренне надеюсь, что это не так. И в чем бы ты сам себя ни убеждал, и что бы ни говорил твой отец, когда угрожал мне тогда, подкараулив одну, и ты, и я – мы оба знаем, что произошло в ночь, когда мы с тобой встретились. Ты знаешь, что ты сделал, и я тоже это знаю.

Долгие годы я жила с надеждой, что тебя мучает то же чувство стыда и сожаления, что и меня. Но сейчас это потеряло для меня всякий смысл.

Столько лет меня изводила вина за то, в чем я вовсе не была виновата, и я предоставила тебе власть на собой, которую ты не заслуживал. Благодаря поддержке моего терапевта и любви моей замечательной семьи я могу с гордостью заявить, что перевернула эту страницу.

В очень многих смыслах я сумела начать счастливую жизнь. Желаю и тебе того же, Кэмерон. Тот, кто сам страдает, заставляет страдать и других, и я надеюсь, что ради себя самого и ради тех, кто с тобой рядом, ты сумеешь обрести душевный покой.

Нэйтан перечитал письмо трижды, затем сложил. И отдал обратно Лиз.

– Что ты собираешься с ним делать? – спросил он.

– Покажу Глену, наверно.

– Это тебя не оправдывает, ты же понимаешь. – Слова прозвучали резко, даже для него самого. – Никак не делает лучше то, что ты совершила.

– Я знаю.

– Я видел, как Кэмерон выглядел в конце, когда Стив переносил его в машину скорой помощи. Вернее то, что от него осталось, – Нэйтан заметил, как Лиз передернуло при этих словах, но продолжал. Она обязана была это услышать. – Легкой смертью это не было. Ты должна знать. Он чудовищно страдал.

Она не отвечала, и он понял, что она плачет. Он не шелохнулся. Наконец Лиз вздохнула.

– Я не прошу тебя о прощении, Нэйтан…

– Хорошо.

Лиз надолго замерла.

– Нэйтан, мне было восемнадцать, когда я сбежала из дома, – проговорила она наконец. – И тогда я поклялась себе, что у меня будет все иначе.

Она продвигалась на север, затем на запад, сама определяла маршрут, впервые в жизни чувствуя себя свободной. Она остановилась в Баламаре только потому, что дальше дорога исчезла в пустыне. За пару дней она нашла себе работу на почте и наконец начала сама зарабатывать себе на жизнь. Работа ей нравилась, местные вели себя дружелюбно. Всегда находили время поболтать и посмеяться, и когда Карл Брайт, забирая почту, ей улыбнулся и настоял на приглашении выпить, она согласилась.

– И какое-то время все было здорово. Поверишь или нет, он был такой весельчак, и так мило со мной общался, и я считала его безумно привлекательным. Для меня и впрямь началась другая жизнь, на какое-то время, – лицо Лиз омрачилось. – Потом мы поженились, и он начал меняться, пока в один прекрасный день я вдруг не поняла, что на самом деле моя жизнь никогда и не менялась. Твой отец рассказывал, что тоже в детстве натерпелся, и мы оба хотели, чтобы у нас все было лучше. Но лучше не было. Это было все то же, от чего я сбежала. Я впала в такое уныние, Нэйтан, я так устала. Я проделала весь этот путь только для того, чтобы оказаться там, где начала. У меня не было сил бороться. Да и какой смысл?

Она покачала головой.

– Но когда я забеременела, я сказала себе, что бы там ни происходило между нами, с вами я ничего такого не допущу, – Лиз вытерла глаза. Она не могла посмотреть на сына. – И я правда пыталась, Нэйтан. Прошу, поверь мне. Я вынашивала планы. Думала об этом каждый божий день. Но была так напугана, чувствовала себя такой одинокой в этой ловушке. Мне правда очень жаль. Я не стала хорошей матерью, я знаю. Но я сделала все, что было в моих силах.