Алекс Д - Выжившая

– Так себе совет, – скосив на меня глаза, ухмыляется Гвен. – Ты всем своим клиенткам предлагаешь расслабиться и получать удовольствие, пока они лежат на кушетке?

– Я не вступаю в интимные отношения с пациентками, это нарушение врачебной этики, – хмуро отвечаю, окидывая сестру укоряющим взглядом. – Так себе шутка, Гвен.

– Зануда, – фыркает она. – Хорошо, а что с тобой не так? Почему ты один?

– Жду, – задумчиво отвечаю я, передернув плечами.

– Вот и я жду, Оливер. Ту самую, особенную девушку.

– И это не Майя.

– Увы, нет, – обреченно признает Гвен.

– Когда ты скажешь ей об этом?

– Сейчас, – широко улыбнувшись, сестра вскакивает с кушетки и стремительно подходит ко мне. – Спасибо, ты всегда помогаешь мне увидеть правильное решение, – чмокнув меня в щеку, Гвен направляется к двери. – Увидимся вечером в Kanehousgarden?

– Да, в шесть, – подтверждаю кивком головы.

– Купить вина?

– Я заполнил бар, – сообщаю с улыбкой.

– Отлично, ты просто супербрат, – удовлетворенно кивает Гвен, взявшись за ручку двери, но в последний момент оборачивается. – Чуть не забыла, – несильно стукнув себя открытой ладонью по лбу, она натянуто улыбается.

– Я пришла не о Майе поговорить, – уклончиво начинает Гвен, возвращаясь к столу и усаживаясь в кресло напротив. – Утром мне случайно попалась анкета Руби Рэмси, – сестра взволнованно кусает губы, рассматривая что-то в окне за моей спиной.

– Я не занимаюсь подбором персонала, – пытаюсь пошутить, до побелевших костяшек сжимая случайно угодивший в пальцы карандаш. – И ты тоже, насколько помню.

– Ты знаешь, кто это, да? – пытливо глядя мне в лицо спрашивает сестра.

– Сложно забыть, – выдерживая ее взгляд, прямо отвечаю я. Она задумчиво молчит почти минуту и озвучивает сформировавшуюся мысль:

– Твой благотворительный фонд спонсирует Балтиморский университет и выбирает кандидатуры для трудоустройства.

– Намекаешь, что ты «не случайно» наткнулась на анкету мисс Рэмси? – сделанный вывод логично вытекает из вышесказанного.

– Утверждаю. Зачем тебе это, Оли? Хочешь помочь несчастной девушке, или здесь что-то другое? – требовательно спрашивает Гвен, продолжая прессовать меня острым взглядом.

– Другое, – невозмутимо отвечаю я. – Ты поможешь мне, не задавая вопросов?

– Что от меня требуется? – минуту спустя тихо спрашивает Гвен.

– Всего лишь сделать так, чтобы она получила работу и поселилась в Kanehousgarden.

Время спустя

У вас бывали такие дни, которые казались чернее ночи? У меня – да. Постоянно. Много лет я не замечал рассветов, не видел лиц и улыбок, не дышал полной грудью, не испытывал удовлетворения, не ощущал дыхания ветра на своем лице и тепла солнечного света на коже. Все казалось пустым, холодным, пресным, мертвым. И я сам тоже был ходячим мертвецом, виртуозно изображающим живого. Мертвецом, помешанным на чистоте, но с гниющей клоакой внутри. Мой предел был пройден, границы нарушены, замки сорваны, но я все равно чувствовал давление прутьев клетки, до абсолютной свободы мне оставались считанные шаги, которые я не мог преодолеть в одиночестве.

Правы те, кто говорят, что любовь толкает нас на безумства, наполняет смыслом, окрыляет и дарует второе дыхание, но им вряд ли дано понять масштаб того, что вкладываю я в эти прописные истины. Все зависит от угла зрения, игры света и тени, добра и зла, наличия либо отсутствия социальных рамок. За многовековую историю религий к лику святых нередко причисляли закоренелых грешников, убийц и прелюбодеев, а несокрушимых победителей называли монстрами, наделяя их демоническими чертами, делая героями разнообразных мистификаций. К какой категории причисляю себя я? Ни к той, ни к другой. Мое становление пришлось на момент стремительного падения, и я завис где-то между.

– Странное место. Не очень люблю уединенные поместья. Есть в них что-то жутковатое, – высокая блондинка проходит вперед, позволяя моему взгляду оценить вид сзади. Она одета так, что простора для воображения практически нет. Короткое кричаще-красное платье, больше напоминающее топ, туфли на высокой шпильке, крохотная сумочка на цепочке через плечо. Светлые идеально-гладкие волосы струятся по узкой спине.

– Но здесь мне нравится, – бросив томный взгляд через плечо, неверная жена одного моего занудливого клиента задерживается возле фонтанчика с гипсовой фигуркой ангела в центре. Наклоняется, чтобы подчерпнуть ладошкой воду и ненавязчиво привлечь внимание к самой выдающейся части ее стройного тела. Другой рукой она прижимает к груди подаренный мной букет. Она так искренне благодарила меня в машине, что я едва не забыл про резинку.

– Мне тоже нравится то, что я вижу, – двусмысленно отзываюсь низким вибрирующим голосом. Блондинка оборачивается с кокетливой улыбкой и присаживается на мраморный бортик, ее платье задирается так, что я с расстояния пяти шагов вижу, что она забыла надеть нижнее белье, оставив его под сиденьем моего автомобиля. Чувствую укол раздражения и зуд в ладонях. Хочется вернуться к припаркованному на газоне кроссоверу и очистить его от лишнего хлама.

– У тебя такое лицо, на которое хочется смотреть, не отвлекаясь, – неожиданно девушка делает мне комплимент. Нет, она не первая, кто говорит приятные вещи о моей внешности, просто в конкретном случае меня удивил тон и сама фраза. – Хочу увидеть, как оно будет смотреться у меня между ног, – исправляется блондинка, и я с облегчением выдыхаю, поняв, что не ошибся в ней. Хочется ответить, что некоторые фантазии тем и хороши, что навсегда остаются нереализованными, но думаю, она расценит мои слова не совсем правильно.

– Для этого придется зайти в дом, Мадди, – чувственно и многообещающе улыбаюсь я, неспешно приближаясь. Женщина беззастенчиво рассматривает меня, подносит к лицу букет гортензий.

– Вряд ли кто-то нас здесь увидит, – блестящий похотливый взгляд скользит вниз по моему телу. Я неторопливо достаю сигареты из кармана и прикуриваю одну. Очень редкое удовольствие. Горький дым скапливается в горле, сизым облаком скользит между губ, медленно понимаясь вверх. Порыв ветра сбивает с сигареты разлетающиеся искры.

– Поделишься? – игриво спрашивает блондинка, протягивая руку. Я галантно отдаю ей сигарету. Она сексуально и глубоко затягивается, а я вспоминаю, как совсем недавно ее рыдающий муж-рогоносец заверял меня, что его жизнь без Мадди (так он называет ее, даже когда добавляет приставку шлюха) была бы куда счастливее и успешней. Он мог бы куда достойнее распорядиться своим потенциалом, уничтоженным и растоптанным «вероломной сукой Мадди».