Питер Мэй - Локдаун

– Я хочу, – сказал Джеймс с оттенком раздражения, – чтобы строители быстрее вернулись к работе.

– Тогда чем скорее мы перестанем болтать, тем скорее я сделаю все необходимое и оставлю вас в покое.

Макнил прошел мимо него к сборищу призраков.

Джеймс потрусил следом, по-прежнему стараясь не заляпать ботинки грязью.

– Видимо, вы не поняли, мистер Макнил. Строительство ведется по парламентскому акту о чрезвычайной ситуации. На него тратятся миллионы фунтов. И существует четкое расписание. Задержка может стоить жизней.

– Кое-кто уже умер, мистер Джеймс.

– Это значит, что им уже не помочь. А другим еще можно.

Макнил остановился и развернулся к представителю премьера. Тот немедленно отскочил, словно боялся, что Макнил на него дыхнет.

– Послушайте, в этой стране каждый имеет право на правосудие. Живой или мертвый. Это моя работа. Следить за тем, чтобы свершилось правосудие. И когда я закончу, можете заниматься своим делом. А до того держитесь от меня подальше. – Макнил снова развернулся и потопал по грязи к людям в костюмах химзащиты. – Что у нас тут?

– Мешок с костями, Джек, – сказал один из них, из-за маски голос звучал приглушенно. – Яму выкопали только вчера. Кто-то бросил кости ночью. – Он посмотрел на сотни лиц, наблюдающих за ними издалека. – И эти ребята хотят, чтобы мы немедленно убрались отсюда.

– Всему свое время.

Еще один мужчина в костюме химзащиты протянул Макнилу пару бахил.

– Вот, держи, лучше надень.

Макнил натянул бахилы и заглянул в яму. Внизу скрючился человек.

– Это кто там?

– Твой старый приятель.

Макнил закатил глаза.

– Вот ведь повезло! – процедил он сквозь зубы. – Том Беннет!

Криминалист ухмыльнулся под маской, и та натянулась на лице.

Макнил с хлопком надел латексные перчатки и протянул руку.

– Помоги спуститься.

Это был дорогой спортивный портплед с логотипом PUMA. Том открыл его руками в перчатках и поднял голову, когда Макнил приземлился рядом.

– Не подходи ко мне слишком близко, – предупредил Том. – Никогда не знаешь, что можно подхватить.

Макнил оставил его слова без внимания.

– И что там? – спросил он.

– Детские кости.

Макнил наклонился, чтобы получше рассмотреть. Кости были очень белыми, словно их держали на солнце, печальный комплект, оставшийся от того, что когда-то было человеческим существом. Макнил тут же отпрянул от вони – как у мяса, месяц пролежавшего в холодильнике.

– Что это за вонь?

– От костей.

Морщинки в уголках глаз криминалиста показали, что его повеселило отвращение Макнила.

– Не знал, что кости воняют.

– А то как же. Два или даже три месяца после смерти.

– Так этот ребенок еще недавно был жив?

– Совсем недавно, я бы сказал, судя по запаху.

– Тогда что произошло с плотью?

– Кто-то снял ее с костей. При помощи довольно острого ножа. – Обеими руками Том аккуратно поднял длинную кость ноги. – Бедренная кость. Вот здесь видны бороздки, оставленные ножом, или что там использовали. Довольно глубокие и широкие, так что это был тяжелый инструмент.

Макнил осмотрел надрезы и выщерблины в кости, в основном идущие параллельно и под углом к кости, как от повторяющихся движений сбоку.

– Значит, не эксперт в этом деле?

– Не знаю, кого можно назвать экспертом в срезании плоти с костей, но работа довольно грубая. – Том осторожно провел пальцем по головке кости. – Видишь, вот здесь, у сустава, он устроил просто кашу, остались высохшие остатки ткани и сухожилий в том месте, куда он не сумел добраться.

Макнил снова заглянул в мешок и осторожно приподнял нечто, похожее на изгиб маленького ребра. Он наклонил голову и с любопытством уставился на кость, проводя пальцами по гладкому белому изгибу.

– Как удалось так хорошо очистить кости?

Том пожал плечами.

– Скорее всего, кости отмыли. Я и сам так делаю время от времени, когда хочу очистить череп. Вывариваю его в хлорке и стиральном порошке.

– А разве это не уничтожило бы запах?

В уголках глаз Тома снова появились морщинки смеха.

– Костный мозг продолжает разлагаться, сваришь ты его или нет.

Макнил опустил ребро обратно в мешок и встал. Вгляделся в лица тех, кто наклонился над ямой, попытавшись перехватить разговор, потом снова посмотрел на Тома.

– Можешь определить пол?

– Пока нет. Но возраст где-то между девятью и одиннадцатью.

Макнил задумчиво кивнул, гадая, как проводят аутопсию расчлененного скелета.

Словно прочитав его мысли, Том тоже выпрямился и пояснил:

– Естественно, я не могу провести настоящее вскрытие. Только разложить кости и поискать какие-нибудь ключики. – Из-под полиэтиленовой шапочки Тома выбилась белокурая прядь, а васильковые глаза так откровенно уставились на Макнила, что тому пришлось отвернуться. – Конечно, я не эксперт в этом деле, то есть, не знаю, что куда положить. С ребрами я еще разберусь, но необязательно в нужном порядке. Могу найти кости пальцев, но не знаю, от какой они руки. Для этого понадобится антрополог.

Макнил заставил себя посмотреть патологоанатому в глаза.

– А это проблема?

– Она больна.

– Ясно.

– Но могу провести общую оценку, отметить повреждения на костях и отсутствующие части, извлечь костный мозг и провести токсикологическую экспертизу. – Он помедлил. – Предлагаю подключить Эми. Она разбирается в черепах и много раз идентифицировала трупы.

При упоминании Эми у Макнила екнуло сердце, и он задумался, не отразилось ли это на лице. Может, он слегка покраснел. Том как будто пристальнее всмотрелся в него, словно ожидая какого-то сигнала, но если и так, глаза патологоанатома ничего не выдали.

– Конечно, если ты так считаешь, – ответил Макнил и протянул руку, чтобы ему помогли выбраться.

– Осторожней, – быстро произнес Том. – Кое-кто считает, что ко мне опасно поворачиваться задом.

Макнил медленно повернул голову и посмотрел на него. Мрачный взгляд излучал такую угрозу, что слова не понадобились.

– Какой же ты все-таки мужлан, – ухмыльнулся Том.

Над строительной площадкой повисла тишина, похожая на низко стелющийся туман. Здесь, в самом сердце столицы, это было нечто из ряда вон. Никакого шума уличного движения, ни громких разговоров или смеха, ни гула самолетов, заходящих на посадку в Гатвике или Хитроу, над головой. Лишь заунывные крики чаек, улетевших выше по течению, чтобы скрыться от штормов Северного моря, – белые лоскуты в небе, стервятники, кружащие в ожидании гибели всего мира.

Смерть уже пришла, но на костях не осталось поживы.

Макнил осознал, что все смотрят на него. Не приближаясь, чиновник из правительства скрестил руки на груди.

– Ну и?

– Все должны покинуть площадку, – ответил Макнил. – Мы ее закроем и обыщем.