Рэйчел Кейн - Горький водопад [litres]

– Ого. – Я слышу, как меняется тон Сэма. – Как в Вулфхантере?

В Вулфхантере мы размотали целый клубок ядовитых змей, но гнилой сердцевиной этого клубка была отвратительная секта с жестокой философией порабощения женщин. «Движимое имущество». Так сказала Кэрол. Большинство сектантов Вулфхантера уже мертвы, но их лидер, как я слышала, сбежал. Однако это, несомненно, не была та секта, о которой говорила Кэрол. Насколько я знаю, там не вербовали новых членов открыто, как здесь.

– Не знаю, – сознаюсь я. – Мне не так уж много удалось из нее вытянуть.

– Она все еще с тобой?

– Да. Я планирую получить от нее сведения, а утром отпустить ее. Купить ей билет на самолет в какое-нибудь безопасное место.

– Может быть, я и не прав, но я слышу в твоих словах невысказанное «но», – замечает Сэм. Он всегда отлично улавливает мою мысль или даже забегает вперед; мне никогда не приходится ждать, пока до него дойдет. – Ты ей не веришь.

– Не совсем верю, скажем так. Боюсь, она слишком хорошо разыгрывает из себя жертву.

– Ты думаешь, она имеет некое прямое отношение к похищению Реми?

– Может быть. Мне кажется, она очень многое недоговаривает. И это означает, что на самом деле я не могу позволить ей просто сесть на самолет и скрыться из поля моего зрения. Не знаю, что именно я собираюсь делать. Мне нужно поспать, а решать я буду уже утром.

– Жаль, что мы сейчас не вместе и не дома, – произносит Сэм. – И жаль, что тебе приходится заниматься этим в одиночку.

– Ты все равно прикрываешь мне спину.

– Всегда.

Я молчу несколько секунд.

– Как они?

– Спят, – отвечает он. – И утром будут скучать по тебе так же сильно, как я.

– Передай им, что я их люблю, – говорю я, слыша, как мой голос наполняется теплотой. – И тебя я тоже люблю. Будь осторожен.

– Я люблю тебя, Гвен. Будь осторожна.

Я уже собираюсь вернуться в номер, когда слышу шаги и бросаю взгляд в конец коридора, где находятся лифты. Я просила номер, расположенный близко к лестнице, потому что такое расположение при необходимости позволяет быстро сбежать, хотя и риска, что кто-нибудь вломится, больше. Я, конечно, параноик. Сектанты вряд ли могли выследить нас досюда.

«Если только у них не было другой машины, помимо “автодома”». Нет, я бы заметила. Чего я никогда не проявляю, так это беспечности.

Успокаиваюсь, когда вижу двух полицейских – обе они женщины афроамериканского происхождения. Они быстрым шагом движутся в мою сторону. Я киваю им, но они не приветствуют меня в ответ, а смотрят на меня в упор, словно через лазерный прицел.

Одна из них говорит:

– Отойдите от двери, мэм.

Обе они держат руки на рукоятях пистолетов. Мое оружие все еще при мне, и внезапно оно кажется мне скорее магнитом, притягивающим пули, чем средством обороны. Я не знаю, что происходит, но повинуюсь приказу. Становлюсь спиной к дальней стене и поднимаю руки выше плеч; в правой руке у меня все еще ключ-карточка от номера.

Они разворачивают меня лицом к стене. Я не сопротивляюсь, потому что успела окинуть взглядом их форму, и они, кажется, действительно из полиции. И очень взвинченны.

– При мне оружие, – сообщаю я. – В наплечной кобуре, слева. Разрешение на ношение в бумажнике, но он в комнате.

– Приложите ладони к стене, – велит одна из них, и я чувствую, как мой пистолет извлекается из кобуры. – Ладно. Опустите руки и заведите их за спину.

– Вы намерены надеть на меня наручники? Что я сделала?

– Это ради вашей безопасности, мэм.

Наручники защелкиваются, я инстинктивно дергаю руками. Больно.

– Какого черта? – спрашиваю я.

– Сядьте, – приказывает мне одна из офицеров. У нее густые брови и жесткие очертания подбородка. Я молча сползаю по стене. – Скрестите ноги и не двигайтесь, пока я не разрешу.

– Офицер, мое имя Гвен Проктор…

– Я знаю, как ваше имя, – рявкает она. – Вы имеете право хранить молчание, и вам лучше воспользоваться им.

Другая женщина-полицейский стучит в дверь, и мгновение спустя Кэрол открывает.

На ее щеке виднеется большая красная отметина – скоро там будет синяк. Один глаз уже заплывает. Руки у нее связаны спереди гибкими пластиковыми наручниками-стяжками – они лежали у меня в чемодане.

«Черт!» Я почти начинаю уважать ее.

– Помогите мне, – со всхлипом произносит Кэрол. – Помогите мне, пожалуйста!

Она очень достоверно изображает испуганную жертву.

Я чувствую, как пол покачивается подо мной, и одновременно ко мне приходит мрачное осознание собственной тупости. Я обыскала ее сумку. Мне следовало знать, что она сделает то же самое, как только я оставлю ее одну.

«Я должна была это предвидеть».

В шесть часов утра мне звонит Кеция и сообщает, что оба подозреваемых со Смертельного Камня задержаны и мы можем возвращаться домой. Это хорошо. Я всю ночь ворочался без сна, чувствуя, что что-то не в порядке. Что мне нужно действовать.

– Спасибо за оперативность, – говорю я Кеции. – Отличная работа.

– Да не такая уж отличная, и не особо даже работа, – отвечает она, и я слышу в ее голосе веселье. – Бон сдался сам, он не дурак. Олли Бельден оказался для нас сюрпризом: мы ожидали, что его папочка спрячет его где-нибудь в холмах, но вместо этого они позвонили нам и предложили приехать за ним. Могу только предполагать, что они не хотят, чтобы мы снова шарились в их логове. – Почти сразу она снова становится серьезной. – Сэм, мне понадобится, чтобы Ланни приехала для официального опознания и снова дала показания для протокола. Когда вы сможете добраться сюда?

– Мы в нескольких часах езды от Нортона, как раз возвращались домой, – говорю. – Я позвоню.

Я не обещаю привезти Ланни на допрос и не говорю, во сколько именно мы будем дома. Во-первых, я, конечно, сейчас присматриваю за детьми, но я им не родитель и даже не официальный опекун; мне не позволят присутствовать на этом допросе, и я хочу, чтобы там была Гвен. Не то чтобы я не доверял Кец или детективу Престеру, они оба честные служители закона. Но, как известно, что-то всегда может пойти не так, и иногда это случается по чьему-либо умыслу.

Я бужу детей. Они недовольно ворчат из-за раннего подъема, но я сообщаю им радостное известие о том, что плохие парни за решеткой, а мы можем возвращаться домой. Я не говорю Ланни о том, что полиция снова желает побеседовать с ней: нет смысла заставлять ее нервничать заранее. Через час мы уже сидим в машине и выезжаем на дорогу, ведущую домой, – можно считать это мировым рекордом скорости.

Нам остается ехать примерно час до Стиллхауз-Лейк, когда мне на телефон поступает звонок. Я смотрю на экран. Телефон совершенно новый, как и советовала Гвен, все свои важные контакты я перенес в него. Обычно мне звонят только те, кто входит в этот список. Сейчас идентификатор сообщает, что звонит начальница Гвен, некая Джи Би Холл. Меня пробирает ледяной холод. Я сворачиваю к обочине дороги, включаю аварийку и отвечаю на звонок.