Олег Рой - Дважды два выстрела

— Пистолет? Винтовку ты исключаешь?

— Арин, мне трудно представить человека с винтовкой посреди города. А дома на другой стороне, во-первых, далековаты, во-вторых, направление выстрела не соответствует.

— А если из машины?

— Теоретически возможно, направление подходящее, как раз снизу вверх, но практически сомневаюсь. Там же, по-моему, даже светофора рядом нет, чтобы остановиться, не вызывая подозрений. Трудно представить, чтобы никто не заметил выстрела из машины. Ну или стрелок очень везучий.

— Кстати, о везучести. Такой вот выстрел точно в основание черепа — это меткость или везение?

— Поймаешь — спросишь. Арин, меня муж теребит, ужин требует.

— Погоди! Ничего больше на вскрытии не обнаружила?

— В смысле заболеваний и прочего? Извини, ничего. Вены чистые, печень в норме, как и прочие внутренние органы. Если девушка, как у них там в богемах принято, употребляла какие-то вещества, то, во-первых, исключительно в фармацевтическом формате, во-вторых, очень сдержанно.

— Или вовсе не употребляла.

— Или так. С алкоголем та же история. Но и спортом не увлекалась, мышечная масса меньше, чем должна быть, тощенькая, в общем, девушка. Но не истощенная, а просто хлипкая. Типичный представитель поколения миллениалов и около того.

— Ладно, Слав, с остальным сама разберусь. Спасибо.

— И тебе не хворать, — Ярослава отключилась.

В пределах десяти-двенадцати метров… Арина припомнила схему места преступления: от стекла, разделяющего пространство галереи и тротуар, на котором толпилась публика, до точки, где стояла, а потом упала жертва, метров шесть. То есть, строго говоря, стрелявший мог находиться как внутри галереи, так и снаружи. Да и насчет не «в упор», тоже ведь бабка надвое сказала. Если, к примеру, стреляла вторая близняшка… почему, кстати, Карасик не сделал смывы с ладоней — на предмет обнаружения следов выстрела? А если сделал, то где результаты? А! Вот. Есть. Точнее — нет. На ладонях второй участницы «шоу» следов выстрела нет.

Интересно, мысль о выстреле из притормозившей машины — гениальная догадка или глупость? Светофора рядом действительно нет, но улочка тихая, обочины заставлены припаркованными машинами. Кто мешает остановиться, словно место высматриваешь, выстрелить — и скрыться? Камера, что у входа в галерею, этого могла и не «увидеть», а если бы и «увидела», камера дешевенькая, черно-белая, изображение расплывчатое.

Арина воткнула в порт флешку с записью, прокрутила ключевой эпизод — минута до погасшего света, минута после. За первую минуту камера заметила тринадцать машин, притормозили три из них. Одна припарковалась, две проехали мимо. То ли тоже искали место для парковки, то ли заинтересовались толпой возле галереи, то ли… Нет, стрелять вот так, сквозь толпу, сквозь дождевую морось, да еще и в погасшую витрину — и попасть, и убить! — нет, это из области фантастики.

Ладно, поехали дальше. Пуля, протиснувшись между первым и вторым шейными позвонками (Арина вдруг вспомнила, что первый называется атлант), прошла мозжечок, потом… ага, направление раневого канала снизу вверх и немного справа налево.

То есть стреляли как бы в наклон. Почему не в затылок, а, по сути, в шею? Случайно или нет? И направление… Если из машины, то подходит, а если из положения стоя, несколько странно. Стрелявший что, присел? Или дело в том, что пол в галерее немного выше уровня тротуара?

Арина постучала в стенку, за которой находилась комната брата, позвала:

— Федь, а, Федь! Дядя Федор!

— Чего тебе? — лениво протянул тот, появляясь на пороге.

Она без долгих объяснений сунула ему чертежный угольник примерно таких же габаритов, что и предполагаемое орудие убийства:

— Представь, что ты стреляешь в меня сзади.

— Эй, ты чего? На себе же не показывают! — возмутился дядя Федор.

— А на ком? У тебя в берлоге резиновой куклы не завалялось? Случайно… — хихикнула она.

— Издеваешься? Ну ладно… Стреляю сзади, и чего? Куда то есть?

Она ткнула пальцем в ямку у основания черепа:

— Примерно тут. И чтобы направление было снизу вверх, пуля прошла левую лобную долю и уперлась в кость чуть выше линии роста волос.

Федька потыкал острым углом в шею сестры:

— Неудобно. Запястье выгибать приходится.

— Вот и я говорю — неудобно! — с торжеством заключила Арина. — А если присесть немного? Ну не все же такие длинные, как ты.

Федька послушно согнул колени, став почти ее роста:

— Ну… так вроде нормально…

— А так? — она встала на нижнюю ступеньку стоявшей у книжного стеллажа стремянки. — А сам распрямись.

— Тоже ничего, но…

— Теперь отходи, — она поднялась на ступеньку выше, — и постарайся выдержать направление.

Отойти пришлось не так уж далеко — метра на три-четыре.

— Вот так в самый раз, — сообщил дядя Федор, остановившись в дверях комнаты.

— Супер! Спасибо, братишка! Можешь гулять.

— Обращайтесь! — он изобразил средневековый поклон.

Исходя из результатов «следственного эксперимента», логичнее всего было предположить, что роковой выстрел был произведен снаружи — потому и стекло разбилось. Как раз по направлению похоже: разница высот между полом галереи и тротуаром, на который выходили витринные окна, давала как раз нужный угол выстрела. И народу на этом самом тротуаре сколько-то собралось, так что, когда погас свет, выстрелить из негустой толпы — самое милое дело, никто ничего не то что не поймет, даже не заметит.

Но, строго говоря, эксперимент демонстрировал и другие возможности. Стрелявший мог стоять и за спиной убитой — да хоть вплотную — если был с ней примерно одного роста. Ну вот как ее сестра.

Молодец, Арина Марковна, похвалила она сама себя. Все раскрыла. За исключением двух ма-ахоньких обстоятельств. Если стреляла вторая сестра — зачем бы, кстати? — то куда она дела пистолет? Чтоб куда-то сбегать и спрятать, у нее времени не было, а в зале, где проходила выставка, все осмотрели. И где он в таком случае? Проглотила, что ли?

И главное — с какой стати витрина галереи разбилась? Если бы пуля прошла навылет, тогда еще понятно было бы. Но пуля в черепе осталась — и кто стекло в таком случае стекло разбил?

Сообщник? Или…

Погоди-ка. А если, кроме двух девушек, в галерее еще кто-то был? Там же перегородки везде. Крался за ними следом так, чтоб снаружи не видно было. А потом погасил свет — и вуаля! А потом разбил стекло и смешался с ворвавшимися внутрь людьми. Или наоборот — спокойненько ушел.

Эх, насколько проще было бы разобраться в схеме преступления, если бы понять, разбилось ли стекло от удара снаружи или все-таки изнутри. Даже неважно, чем был этот удар нанесен — пулей, камнем, да хоть молотком — главное, с какой стороны, с внешней или внутренней.