Стефан Анхем - Минус восемнадцать [litres]

– Ты только выслушай меня, – сказала Дуня, пытаясь одновременно понять, поменял ли он имя, чтобы оно ему шло, или наоборот.

– Нет, это ты должна меня выслушать!

– О’кей, я явно задела тебя за живое. Ты уж меня извини. – Дуня посмотрела на Магнуса, который стоял в стороне и занимался своим мобильным.

– Проблема в том, что ты, похоже, вообразила, что это зависит от меня. Что я сижу тут и наслаждаюсь тем, что не могу тебе помочь. Не хочется тебя разочаровывать, но это не так. Я совсем не считаю, что это здорово. Криминальный отдел сейчас занимается очень сложным расследованием, и начальник отдела Астрид Тувессон буквально сказала, что ни при каких обстоятельствах их нельзя беспокоить вплоть до второй половины дня пятницы.

– Я понимаю, что ты говоришь. Но как я сказала, хотя ты меня не слушал, мы с Фабианом Риском знакомы, и я на сто процентов уверена, что он бы захотел со мной встретиться, если бы знал, что я здесь. Ты бы помог мне найти его номер, и я сама ему позвоню.

– И тогда возникает естественный вопрос, почему ты не делаешь это сама. Если вы такие хорошие друзья, у тебя в мобильном должен быть его телефон.

– Да, он у меня был. Но мобильный приказал долго жить. – Дуня показала полностью разряженный телефон. – Смотри, он совсем вырубился.

– Вот как, вижу. Такое может случиться даже с самым лучшим.

Дуня почувствовала, как на нее внезапно навалилась усталость, будто она врезалась в бетонную стену. Конечно, она не сомкнула глаз с ночи понедельника, но в основном это была вина штурмбанфюрера за стойкой, который к тому же нагло надел наушники и включил старую синти-чушь с такой громкостью, что она даже отчасти слышала текст.

Why kill time when you can kill yourself… [26] Зачем убивать время, когда можно убить себя ( англ .). (Слова из песни британской группы Cabaret Voltaire).

Она не знала, из-за этой мелодии, усталости или всей ситуации, но в ней что-то оборвалось, и, словно это была не она, а кто-то совершенно другой, Дуня увидела, как хватает провод наушников, и те падают на пол.

– Эй, какого черта… Ты знаешь, сколько эти наушники…

– Нет, но я знаю, что ты меня так огорчил, что мне так и хочется их расколошматить. А еще я знаю, что не уйду отсюда, пока ты не извинишься и не поможешь мне.

– Дуня, может, лучше поедем домой, – предложил Магнус, подойдя к рецепции и положив руку ей на плечо. – Уже поздно.

– Магнус, если ты думаешь, что я собираюсь позволить этому мини-Гитлеру решать, что мне можно, а что нельзя, ты ошибаешься.

– Но Дуня, мы…

– Поезжай, если ты так хочешь. Я, во всяком случае, собираюсь здесь оставаться до тех пор, пока он не извинится и не поможет мне.

– Тогда могу поставить господ в известность, что через десять минут мы закрываем рецепцию.

– И что ты тогда сделаешь? Вышвырнешь нас на улицу?

Рецепционист устало посмотрел на Дуню.

– Ты что, действительно думаешь, что можешь справиться с нами обоими? У тебя, наверное, есть хлыст или что-то в этом роде.

– Неужели, Дуня! Привет!

Все трое повернулись к Фабиану, который выходил из лифта. Он подошел к Дуне и обнял ее.

– Что ты здесь делаешь? Почему ты не позвонила?

– Хороший вопрос. Почему бы не задать его этому гестаповцу. Он считает, что это очень плохая идея.

– Ведь Тувессон сказала, что вас не…

– Флориан, – Фабиан повернулся к рецепционисту. – Это Дуня Хоугор из датской полиции. Ее ты всегда пропускаешь, о’кей!

– Да, но ведь Тувессон сказала…

– Не играет никакой роли, что говорит она или кто-то другой. Если Дуня придет сюда и попросит помощи, мы ей поможем, даже если ей надо почистить сапоги. Вот и все. – Фабиан повернулся к Дуне. – Что случилось?

– Мы с моим коллегой Магнусом здесь по делу, но не совсем официально, и нам надо узнать, кто проживает по нескольким адресам. На самом деле недалеко от тебя.

– Конечно. Никаких проблем. Пойдемте, – сказал Фабиан и повел их к лифту.

И хотя она знала, что не надо этого делать и что ей это так или иначе отольется, входя в лифт, она не могла не улыбнуться рецепционисту презрительной улыбкой.

Фабиан вошел последним и только собрался нажать на кнопку верхнего этажа, как зазвонил его мобильный. Он достал телефон и увидел, что это Утес.

– Привет, я немного занят. Я могу перезвонить?

– К сожалению, нет. Я не могу найти Тувессон, а у меня срочное дело.

«Неужели это никогда не кончится», – подумал Фабиан и сделал еще одну безуспешную попытку связаться с Тувессон, пока изучал находки из могилы, разложенные на раскрытом столе. Пара больших красных наушников лежала рядом с сине-серой кроссовкой «Асикс» 36-го размера. Внизу лежал оторванный палец, темный от гниения и украшенный золотым кольцом с печаткой.

Сколько всего жертв похоронено в собственных садах? Он выпрямил спину и посмотрел, как копают большую яму на лужайке за домом Юхана Халена. Могилы с новыми телами и новыми вопросами. Преступник действительно схвачен, и у них есть свидетель, который смог его опознать. И, тем не менее, казалось, что они ищут горизонт.

По словам Утеса, Муландер и его люди работают вот уже почти три часа. Хозяин дома полностью вышел из себя, когда они прибыли со своим оборудованием и начали ставить оцепление и вскапывать лопатами его красивую лужайку. Он попытался остановить их и опять потребовал документ, где бы черным по белому было написано, что они могут уничтожать его сад. Если бы не пришедшие на ужин гости, им, вероятно, пришлось бы задержать мужчину.

– О’кей, а теперь я хочу знать, кто на самом деле отвечает за это.

Фабиан повернулся к хозяину, который опять зашел за оцепление. Судя по его взгляду, он выпил как минимум несколько бутылок пива и бутылку вина.

– Я, – сказал он, чтобы облегчить участь Утеса, который до этого находился под прицелом мужчины.

– Тогда вы, может быть, объясните мне, что тут происходит. – Мужчина кивнул на яму и на большую кучу земли рядом.

– Я понимаю, что вы в шоке и у вас масса вопросов. Но вы должны относиться с уважением к тому, что мы находимся в самом разгаре сложного расследования дела об убийстве и не можем…

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне, кто заплатит за восстановление вот этого!

– Во-первых, – сказал Фабиан и сделал шаг к мужчине, – вы не имеете права находиться внутри оцепления. Так что теперь я хочу, чтобы вы зашли за другую сторону ленты.

– Право? Что вы несете? Это же, черт возьми, моя земля!

– Нет, это место преступления.

Мужчина собирался что-то сказать, но передумал и вышел из-за оцепления.

– Спасибо. Во-вторых, вопросы здесь задаю я и мои коллеги. Ваша единственная задача – отвечать и всеми мыслимыми способами оказывать нам всевозможную помощь, пока мы здесь.