Диана Урбан - Все твои грязные секреты

– Я знаю, представь себе! – ответила я, усаживаясь на один из них. – Наш класс все-таки не настолько большой. Но лучше поздно, чем никогда, верно? Ну, знаешь, так вроде говорится. – Я несла какую-то чушь и, несмотря на все свои усилия, отчаянно краснела. Прия, конечно, погрузилась в свое обычное молчание. Она не отрывала взгляда от Зейна, чуть ли не пуская слюни.

Эми и Мария улыбались, но в их взглядах по-прежнему читалась настороженность. Зачем мы вломились на их территорию? Прежде чем я успела что-то сказать, Саша протянула руку и пропустила между пальцами мою прядь.

– О боже, мне так нравится твой цвет волос. – У нее был певучий голос, и я не могла понять, смеется она надо мной или нет. – Какой цвет?

– Ну… это… рыжий?

Она гортанно рассмеялась.

– Разумеется. Я имею в виду краску. Какую краску ты используешь?

– А. – Я снова пригладила волосы. – Я их не крашу, правда.

Она прищурилась.

– Чушь. Это что, твои натуральные волосы? – Я застыла, прикусив щеку изнутри. Она что, подумала, будто я вру? Она откинулась назад на своем стуле, отведя локоть за спинку. – Ну ты и везучая, стерва.

Ее собственные волнистые каштановые волосы свободно ниспадали на плечи, изящные и блестящие. Родинка рядом с левым глазом исчезла в морщинках, когда она улыбнулась – достаточно доброжелательно, чтобы в комнате потеплело. Она одарила меня комплиментом. Язвительным, но искренним.

– Слушайте, у меня что-то из головы вылетело, – сказала Эми, крутя в пальцах прядь своих светлых волос, длиною до плеч. – У нас отбор чирлидеров сегодня или завтра?

– Сегодня. – Саша разгибала пальцы по одному, хрустя костяшками. – Поверить не могу, что Эмили и Элли переехали в Висконсин. Что вообще, блин, хорошего в Висконсине?

– Картошка? – Мария отправила в рот кусочек маффина и смахнула крошку со своего кружевного платья барвинкового цвета.

– Картошка в Айдахо, дурочка. – Эми посмотрела на Марию, нацелив на нее свой острый нос. – А в Висконсине сыр или что-то вроде того.

Робби посмотрел на них, закатив глаза.

– Кто-то из вас занимается чирлидингом? – спросил он нас.

Прия машинально покачала головой, но я произнесла вслух:

– Прия занимается.

Ее глаза расширились, на шее выступили вены.

– Ну, хочет заниматься. Она много лет занималась гимнастикой. – Я ободряюще кивнула ей, но она, похоже, хотела только провалиться сквозь землю.

– Эй, так и Саша тоже, – сказала Эми, проявив к нам внезапный интерес. – Это преимущество.

– Но Саша отобралась на олимпиаду, когда ей было всего двенадцать, – вставила Мария, тряхнув своими черными кудряшками. Она всегда играла главные роли в наших школьных мюзиклах и однажды даже дошла до финального раунда в каком-то реалити-шоу о пении.

– Так, прекратите, – смущенно ответила Саша, и ее улыбка тут же исчезла. – По-настоящему пройти отбор можно только в шестнадцать; я просто набрала столько же очков, сколько нужно было, чтобы отобраться.

– Ух ты! – восхитилась я. – А теперь собираешься участвовать?

Поерзав на стуле, Саша ответила сквозь зубы:

– Нет.

– Почему нет? Вроде бы это такая чудесная возможность…

– Не могу, – прошептала она. – Я попала в аварию и сломала ногу. Пришлось делать операцию. – Она нахмурилась, вспомнив об этом, и ее лоб рассекли морщины. Как будто внезапно оказалось, что у девочки, которой доступно все, на самом деле нет ничего. Превращение было совершенно внезапным. Я не знала об этой аварии. Когда начались занятия в старшей школе, мне казалось, что Саша на вершине мира.

– Теперь все в порядке. – Она отмахнулась от моего обеспокоенного взгляда. – Но мне понадобилось некоторое время, чтобы восстановиться. Я снова могу делать всякие трюки, прыжки и тому подобное, но…все-таки уже не так, как раньше.

– И все же… Мне очень жаль.

Зейн внезапно швырнул свой телефон на стол.

– Хорошие новости. Мои предки уедут из города на эти выходные. – Он показал на себя обеими руками. – Повеселимся у меня в эту пятницу.

– Отлично. – Они с Робби стукнулись кулаками.

Саша явно воспряла духом, ее глаза снова заблестели.

– У тебя есть выпивка? Я подумала, после прошлого раза твои родители заперли свои запасы.

– Ага, заперли. Нужно будет добыть где-то еще.

Я прокашлялась, обрадовавшись, что у меня снова появилась возможность влезть в разговор.

– Если не выйдет, всегда можете устроить ночь настолок или еще что-нибудь в том же духе. Знаете, как это прикольно? – Я уже собиралась назвать «Яблоки к яблокам», свою любимую настольную игру, но решила, что есть вариант получше. – «Карты против человечества». Могу одолжить вам колоду.

– Когда последний раз мы проводили ночь настолок? – спросила Саша. – Сколько нам там было, двенадцать?

Она смеется надо мной или предается ностальгии?

– Мне нравятся «Карты против человечества», – Робби улыбнулся мне, у него на щеках появились ямочки. – Так что я «за». – Его улыбка была ужасно заразительной, и я поняла, что улыбаюсь в ответ.

Зейн стукнул Робби кулаком в плечо.

– Отстой!

– Да ладно тебе, – отмахнулся Робби. – Лучше, чем сидеть и пялиться друг на друга. – Зейн пожал плечами и снова сосредоточился на своем телефоне. Робби пододвинул свой стул поближе ко мне и ткнул пальцем между мной и Прией. – Вам обеим стоит прийти. Сами принесете эту колоду.

О. Боже. Мой. Робби Нельсон только что пригласил нас на вечеринку. Мое сердце пропустило ударов двадцать. Наверное, я чуть не умерла.

– Конечно! Мы свободны, – сумела выговорить я.

– Отлично.

– Думаю, нам не следует слишком сильно напиваться. – Саша показала на Эми и Марию. – Не забывайте, в субботу мама повезет нас смотреть «Призрака оперы».

– На Бродвее? – спросила я. – Обожаю этот мюзикл. Он такой печальный.

– Ее сестра бросила университет, чтобы стать балериной, – пояснила Эми, показывая на Сашу, и теперь она дублерша примы…

– Может, не будем говорить о моей идеальной сестре прямо сейчас? – Саша закатила глаза. – Хватит с нас того, что нам предстоит пресмыкаться перед ней все выходные.

– По крайней мере, нам разрешат пройти за кулисы, – сказала Мария.

Саша кивнула.

– Верно. Парень, который играет Призрака, такой классный. – Промотав несколько фотографий в телефоне, она наклонилась вперед и показала мне изображение темного, задумчивого Призрака.

– О боже, я так вам завидую, – произнесла я. – О, и кстати… раз уж зашла речь о мюзиклах… – Мое сердце бешено колотилось, но момент и правда был подходящий. – У меня есть для вас вопрос. Насчет школьной постановки. Ну, той, которая весной. Я подумала, может, вам поставить пьесу с оригинальной музыкой?

– С чего бы? – спросила Мария, словно защищаясь. Ей всегда достаются главные роли, так что она, наверное, возненавидит эту идею. Но убедить мне нужно не ее, а Сашу. Она режиссер, именно она будет помогать мистеру Норрису, руководителю школьного театрального клуба, выбирать пьесу.