Диана Урбан - Все твои грязные секреты

– Ты сделал ей укол? – спросил Диего.

– Конечно. – Скотт осмотрел шприц и заметил, что жидкость попала ему на пальцы.

– Ай! – Он отбросил шприц и принялся в панике вытирать руки о футболку. Диего подбежал к столу, схватил салфетку и через нее взял шприц. Он повертел его в руке, нахмурившись, и покачал головой. Наконец, он через салфетку нажал на кончик иглы, выдохнул и удивленно охнул.

– В чем дело? – спросила я.

– Складная игла. – Он улыбнулся. – Это ненастоящий шприц.

– Вот же черт. – Робби провел рукой по волосам. – Я готов был поклясться, что он настоящий.

Я обняла Диего.

– Ненастоящий, ненастоящий. Это все не по-настоящему. – Прия подбежала к нам и присоединилась к всеобщим объятиям. Мы смеялись и плакали от облегчения.

Скотт поднял запачканную в жидкости руку, держа ее подальше от себя, словно она была заразной, но улыбался до ушей.

– Слава богу. – Потом он поморщился от боли и опустился на ковер. – Ну и ненормальный придумал этот розыгрыш.

– Все позади, – сказала Прия. – Все позади. – Мы расцепили руки и отошли от Диего, чтобы обняться друг с другом.

Робби забрал у Диего шприц и осмотрел иглу.

– Слушайте, а я вот не понимаю. Откуда нам знать, что внутри шприца на самом деле не яд?

– Это точно имитация, – согласилась я. – Он ненастоящий. Все позади. – Я обняла его, но он не ответил на объятия – он не выпустил шприц из руки и продолжал его рассматривать, держа у меня за спиной.

Диего наклонился к бомбе. Красный свет, исходящий от таймера, подсвечивал камин изнутри.

– Эй, ребята. Таймер не остановился. – У меня внутри все сжалось. О нет. Это должно было закончиться. Мы выжили и заслужили возможность уйти отсюда.

– Сколько времени осталось? – спросила Прия.

– Пятьдесят восемь секунд.

– А если шприц сломался или что-то вроде того? – спросил Робби.

– Шприцы не так устроены, – сказала я. – Иголка не может просто так вдавиться в корпус. Он ненастоящий.

– Не уверен. – Робби покачал головой. – Не хочу, чтобы меня разорвало на кусочки из-за дефектного шприца.

– О, верно. – Саша поднялась на ноги, пошатываясь от потрясения после того, как едва не оказалась жертвой смертельного яда. – Но вы готовы были дать мне умереть. – Она шагнула к столу за салфеткой.

– Погоди, ты о чем? – спросила я у Робби.

– Что, если нам все равно нужно кого-то убить? – ответил он.

– Нет! – выкрикнула я. – Это все не взаправду. Разве не видишь? – Я выхватила у Робби шприц, сжала его в пальцах, словно демонстрировала улику в зале суда. – Он ненастоящий. Все позади. Мы все выйдем отсюда живыми. Таймер остановится, и ничего не случится. Это не по-настоящему.

– Все на самом деле, все! – возразила Саша, которая так усердно оттирала кожу салфеткой, что та уже покраснела. – Мне нужно в больницу. – Красный таймер мигал. Тридцать девять. Тридцать восемь. Тридцать семь. – Обратный отсчет идет. Кто-то должен умереть. Но это буду не я.

Она отбросила салфетку и метнулась к стулу, который незадолго до этого разломал Робби. Она дернула за одну из ножек стула. Та держалась лишь на паре щепок и легко отделилась.

– Подожди! – Прия подошла к буфету с камерой и помахала руками над головой. – Отключите бомбу! Яд не сработал!

Саша замахнулась ножкой стула, словно бейсбольной битой.

– Нет, стой! – выкрикнула я, подняв руки. – Саша, это все неправда.

– Да заткнись ты, – крикнула она, дрожа всем телом – от страха или от ярости? – Мы же точно не знаем, что шприц и правда не сработал? Может, яд медленно убивает меня? Думаешь, ты во всем права, ты такая великолепная и могущественная – хренова спасительница. – Она покосилась на бомбу. – Знаешь что? Я не собираюсь тут подыхать. Ни из-за тебя. Ни из-за остальных.

Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать.

– Ты не умрешь! – выкрикнул Диего. Но Саша не слушала его. Она смотрела на меня взглядом бешеного животного. Я раскрыла правду о ней. О ее зависимости. О том, как она манипулировала другими. О ее лжи. О том, как она довела другого человека до самоубийства. Теперь все знали, что она далека от совершенства. И в этом была виновата я.

Тринадцать. Двенадцать. Одиннадцать.

Не раздумывая ни секунды, Саша бросилась на меня, замахнувшись ножкой стула. Я отшатнулась, отступая, но, прежде чем кто-то успел ей помешать, она изо всех сил нанесла удар. Я попыталась увернуться, но наткнулась на стол, и палка врезалась в мое левое плечо. Боль пронзила руку, и по ней заструилась кровь – острый обломанный конец рассек кожу. Я вскрикнула, споткнулась и упала на осколки стекла. Один из них порезал мою ладонь. Казалось, будто все тело горит.

Боже. Она сейчас меня убьет.

Страх сдавил мне горло. Я попыталась отползти назад, не обращая внимания на крики, не обращая внимания на боль, которая пронзила ладонь, когда я оперлась на руку. Я думала только об одном: оказаться подальше от Саши. Она замахнулась для очередного удара, явно целясь мне в голову. Но тут Прия бросилась к нам и врезалась в Сашу сзади, оттолкнув ее.

Ничуть не растеряв решимости, Саша быстро восстановила равновесие. Ее лицо исказила ярость. Она замахнулась, целясь в Прию.

Но того, что случилось дальше, я не смогла бы предугадать никогда.

Когда Саша наклонилась вперед, чтобы в очередной раз взмахнуть ножкой стула, Прия подобрала с пола попавшийся под руку осколок стекла. И Сашины губы сложились в удивленное «О!», когда осколок вонзился ей в живот.

Все смотрели, как по алому платью Саши вокруг раны расплывается темно-красный цветок. Она выронила ножку стула, переводя потрясенный взгляд с Прии на осколок стекла, торчащий из ее живота. Нет. Нет. Этого не могло случиться. Этого не должно было произойти.

И в этот момент таймер дошел до нуля. Ничего не случилось. Потому что ничего и не могло случиться. Бомба была ненастоящей.

Прия наконец выпустила осколок стекла и отступила назад, на ее лице застыло потрясение, словно она не могла поверить в то, что совершила. Она не могла отвести взгляд своих широко открытых глаз от пятна крови, которое расплывалось по животу Саши.

– Мне пришлось это сделать. У меня не было выбора. Она собиралась убить Эмбер.

Я сжала ладонью руку, на которую пришелся удар. Она распухла и покраснела, из глубокого пореза струилась кровь, но рука слушалась.

– Боже правый, – прохрипел Робби.

Саша дрожащими пальцами осторожно дотронулась до осколка и вздрогнула от боли.

– Что… что мне делать? Пожалуйста, скажите, что мне делать? – Прежде чем кто-то успел ответить, у нее подогнулись колени. Робби поймал ее, не дав упасть, и аккуратно уложил на спину. Из раны толчками лилась кровь, и Робби потянулся к осколку.