Иван Солнцев - Полет курицы

– Слышали – Сердюкова опять собираются допрашивать, – вставляет свои пять копеек в разговор подруга Жени, которой, судя по всему, уже основательно осточертела личная беседа с Демчуком.

– Как свидетеля, – киваю я, показывая свою осведомленность и в очередной раз забывая донести до рта отрезанный ломтик нежной говядины из тарелки.

– Свидетеля Иеговы? – с усмешкой добавляет Андрей.

– Да, его уже давно надо к лику святых причислить, и дело с концом, – пожимает плечами Женя.

– Ну как, – ее подружка наконец-то находит возможность поговорить со всеми, пусть и на отвлеченную тему. – Там же его Васильева ввела в заблуждение и продала имущество Минобороны за копейки. А она говорит, что все сделки проходили с его руки.

– А че они с этой бабой так суетятся? Посадили вместо министра, и все, – со смесью лени и раздражения предлагает Женя.

– Она освоила три миллиарда с ним напару. Возможно, даже три только на себя, на косметику, – огорченно выдает Стас, который явно остался на вечер либо с собственной рукой, либо с какой-нибудь проституткой.

– Тем более. Вообще все, что было украдено, на нее бы и закинули, – продолжает рассуждать Женя.

– Если ты освоил три миллиарда из казны, ты уже не просто вор, а богатый, уважаемый человек, виновность которого еще надо доказать, – замечаю я. – Презумпция невиновности – штука дорогая.

– Ну, что поделать, – вздыхает Женя и отпивает еще пива.

– А у меня вот бывший прикарманил триста штук на двоих. Или даже на пятерых, не знаю. Теперь все до копейки вытрясут из его и его дружков. Возможно, даже с конфискацией и без ордера, – находит еще и пример из своей жалкой жизни женина подружка.

– Так выпьем же за то, чтобы мы если бы и воровали, то только по крупному, – поднимает свой стакан Андрей.

Всем, в общем-то, плевать, за что пить посреди недели, так что мы молча поднимаем и опрокидываем по несколько глотков. И только Женя как-то напрягается от всех этих реплик ее парня про откаты и воровство. И совершенно напрасно. Она даже не представляет, насколько здесь все завязаны в одном экономическом водовороте, в котором нет невиновных.

– Попомните мое слово – она выйдет или по условному или досрочно. Сукой буду! – шипит Женя.

– Завидовать – нехорошо, – посылает ей короткий воздушный поцелуй Андрей.

Женя клацает на него зубами, словно собираясь укусить. О да, она-то больше всех переживает за то, что кто-то присовокупил себе бабла больше, чем она может себе представить. Но в том, что она, с ее-то хваткой и умением приспосабливаться, на месте миллиардного коррупционера поступила бы только с учетом личных интересов, я не сомневаюсь. Да и вообще – мы все – собравшиеся здесь и сейчас в баре и делающие более-менее серьезные деньги в коммерции, – люди с латексной совестью. Гибкой, легко увеличивающейся и безопасной, как « Contex Forced ». И также предохраняющей от нелепых терзаний и угрызений. К черту сомнения. Если есть шанс сменить социальный статус и обеспечить себя на долгие годы вперед, это следует делать. Вопрос лишь в способе и готовности отвечать за последствия. И я, например, беру на себя лишь столько, сколько наверняка готов вынести. А это довольно много, кстати.

С полчаса наша болтовня меняет темы странным, замысловатым образом, и я все чаще молчу и осматриваю бар, прикидывая обороты, которые проходят здесь ежедневно, рассчитывая наценки и ориентировочную стоимость аренды и прикидывая свои шансы открыть нечто похожее, чтобы сгребать деньги с транжир, которым не сидится в своих роскошных апартаментах со стаканом виски и включенной инструментальной музыкой вместо заливания в себя пива под сомнительный саундтрек. Черт, как же я постарел за последние годы! Стал еще осмотрительнее, еще расчетливее. Неужто, семья, дети, стандартный пакет опций – все это уже подобралось ко мне так близко? Ближе, чем Клуб Бодрых Старичков.

– Андрей! – в разгар моих раздумий в атмосферу застолья врывается женский голос.

К нашему мирно гогочущему столику подходит странного, взъерошенного вида девица ниже среднего роста с неудачным мелированием, слишком большими голубыми глазами и носом Умы Турман.

– О, Ксюша. Какими судьбами? – быстро находится Андрей. – Друзья, это моя коллега Ксюша. Ксюша, это мои друзья.

– Пойдем, поговорим, коллега , – предлагаем девица.

– Эм, – Андрей деловито почесывает краешек губ и явно не планирует никуда уходить. – Ты присядь, можешь не стесняясь все рассказать и так. Какой-то форс-мажор?

– Да нет. Все отлично, – дает низкий старт своей истерике Ксюша. – Сидишь, развлекаешься, значит. А я вот все никак не закончу рабочий день, прикинь?

– Воу-воу, в чем дело? – поднимает руки ладонями вперед Андрей – защитный жест, полный злой издевательской иронии, который женщина в истерике вряд ли простит.

Смекнув, что это касается только двоих, мы все – я, Стас, даже Женя со своей подругой, – тактично уводим взгляды в стол.

– Я так больше не могу работать. Ко мне пришла гора писем по поводу зарплат и увольнений. Я долбилась тебе на телефон и на почту весь день, я не могу решить эти проблемы, и ты – ты, прекрасно зная об этом, сваливаешь из офиса, спуская все на тормозах! – визжит девица.

– И что? – Андрей проявляет равновесие, достойное Ника Валленды. – Займись кадрами. Сориентируйся сама, зачем меня сейчас-то дергать? Завтра и поговорим.

– Я не понимаю тебя, Андрей, – Ксюша с большим глазами увеличивает их еще больше, пыхтит ноздрями и вся прогибается под силой своей же пламенной речи. – Ты слышал о понятии «совесть»? Мне кажется, нет. Полгода я в аварийном режиме, и уже неделю просто не могу уйти с работы, кроме как глубокой ночью из-за твоего скотства. Ты вообще планируешь менять финансовую политику? Или ты считаешь нормальным заставлять людей, которые приносят тебе деньги, жрать «доширак» и ходить в кино раз в пол-года, работая в крупнейшей компании региона, а иногда еще и на это им денег не давать?

– Послушай, милая, я в свое время и реже в кино ходил, – рассудительно отвечает Андрей, вызывая мое искреннее восхищение. – А с совестью у меня все в порядке – до ближайшей проверки у меня все в норме, и все бюджеты согласованы. Оставим это до офиса.

– Я не могу завтра выходить на работу, ты это понимаешь? Да я и сегодня не должна была.

– Да расслабься ты, – смеется Андрей и показывает на стол. – Вот, присядь, выпей пива. Или, может, текилы? Я знаю, ты любишь текилу.

– Будь ты проклят, Андрей. Завтра будешь разгребать сам, – девица разворачивается на каблуках, как оловянный солдатик, и огромными шагами устремляется к выходу.

– А ты не забудь про свой официальный расчет в прожиточный минимум, дорогуша! – вслед ей, все также спокойно выдает Андрей.