Иван Солнцев - Полет курицы

Посвящается Марии Степановой (08.06.1991-26.06.2014).

Прости, что опоздал к твоей жизни.

Ты навсегда в моем сердце.

Все упомянутые ниже в авторской речи, речи персонажей и иных частях текста события, а также имена, фамилии, отчества, названия торговых марок, адреса и иные имена собственные являются вымышленными. Любые совпадения с реально существующими лицами, местами, названиями и торговыми марками, а также совпадения событий в сюжете произведений с реально происходившими событиями совершенно случайны, и автор не несет ответственность за возникающие на почве этих совпадений домыслы.

Автор не признает за собой безусловное согласие с мнениями и суждениями тех или иных персонажей, в том числе – при ведении повествования от первого лица, и не осуществляет никаких призывов к тем или иным действиям, а только представляет картину повествования.

Также автор не считает допустимым повторение в реальной жизни тех или иных негативных (в том числе противозаконных) опытов персонажей и не несет ответственности за субъективное восприятие читателем изложения данных полностью вымышленных событий.

ПОЛЕТ КУРИЦЫ

Предисловие.

Я всегда был рабом Системы. И навсегда им останусь. Потому что это путь в один конец.

Частенько жизнь пишет свой сценарий вне зависимости от наших наивных пожеланий. Общие тенденции можно уследить, даже можно их выстроить по своей воле, но детали будут вписаны только так, как положено точно рассчитанным элементам мозаики – согласно одному истинному положению. Когда я писал эту книгу, многое сложилось воедино, и ервая ее часть оказалась весьма своевременной – если не по отношению к ситуации в мире в целом, то к моей жизни в частности. Система, укравшая не один год моей жизни, оставила еще и ряд ран, некоторые из которых никогда не заживут. Я всегда жил внутри Системы и ненавидел ее. Это продолжается и по сей день. Хотя я и сменил свой борт не раз, курс плавания не поменялся. И хотя поменять команду – не панацея, это позволило мне заживить некоторые из ран и собрать воедино то, что я узнал о Системе, в этот роман. Все нижеописанное – конечно же, всего лишь выдумка. Все совпадения случайны, бла-бла-бла…

Честно говоря, «Полет Курицы» был задуман, как набор иронических насмешек над творчеством ряда известных авторов, ассорти клише и фантасмагорий, но он сам решил, чем ему быть, за меня, как это вышло с героями моей горячо любимой "Самоидентификации". И теперь он стал набором вполне серьезных предупреждений для тех, кто считает, что это здорово – кормиться от Системы во всех ее проявлениях. И особенно – для тех, кто хочет в пользу быстрых доходов от Системы отказаться от несистемных предназначений, от своего пути и своих начинаний.

Люди, проходящие мимо в сюжете этого романа, пришли в него из своих офисов, машин и ресторанов, где они бесконечно, как лошади на постоянно вращающейся карусели, перемусоливают суммы откатов, проценты от продаж и даты отсрочек. Его главные герои – те же выходцы из реальности, но более крепкие и стойкие, истинные борцы Системы. Многие из них – это те самые люди, которые могли бы заниматься близким им делом, творить – каждый в своей ипостаси, – вне офисных катакомб, но предпочитают прятаться в них и гордиться не серьезными достижениями, а цифрами продаж и положением старших клерков. Другие – действительно талантливые торговцы, для которых Система – дом родной, и задерживаться в офисе до позднего вечера для них – явление абсолютно нормальное – неважно, есть работа или нет. Главное – есть убежище.

Система дает жизнь и формирует почву под ногами миллионов. Но она же глубже чего бы то ни было вводит в тот самый – помните мою же вещь «Разложение»? – цикл хомячка в колесе. Долги нарастают над долгами и покрываются кредитами, займами, отсрочками и обесценивающими это все облигациями. Постоянный цикл из нагромождения взаимоотношений делает из человека раба Системы, строит биржевую систему ценностей, в которой нет абсолютов, и все можно перезанять, перекредитовать и обосновать, но отключение от нее грозит только потерями, голодом и возможной гибелью. Это Матрица, за которой нет реальности.

Что дальше для всех и каждого в ней? Просто очередное завтра. Репликация дня сегодняшнего. Но большего им и не надо.

Далеко ли я ушел от этого всего? Нет. Далеко ли уйду? Безнадежно – нет. Все, что я могу сделать – это собрать все это знание воедино и дать пищу для размышления тем, кто готов задуматься. Тем, кто готов применить знание на практике.

Тем, кто еще свободен.

«Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий

до того доходит, что уж никакой правды ни в себе,

ни кругом не различает, а стало быть,

входит в неуважение и к себе, и к другим»

Ф.М.Достоевский, «Братья Карамазовы»

Понедельник

Нельзя сказать, что этот день начался неудачно сам по себе. Это будет несправедливо. Выкипевший из-за сошедшей с ума кофеварки кофе, свежая царапина неизвестного происхождения на кузове моей «ауди», и опоздание на работу на полчаса из-за двоих недоумков, почти полностью остановивших Лиговский к центру – это не то, что следует приписывать самому дню. Это следует приписать двум дятлам на кредитопомойках, какой-то гипотетической курочке, не умеющей парковаться, не задевая другие машины и, собственно, вашему покорному слуге.

По тому же принципу, начало рабочего дня с получением по телефону заряда бодрости от моего босса – генерального директора «Дриминг Трейд», – нельзя приписать самому боссу. Вина за это по кругу обращается на меня, директора коммерческого. Такая вот витиеватая пищевая цепочка. Ну, а паршивое начало дня у Стаса Демчука – моего заместителя по продажам и координации маркетинговых мероприятий, – можно объяснить не столько тем, что Стас – если игнорировать его выдающиеся профессиональнее навыки, – редкостный жирный олух, у которой с головой не все в порядке, сколько моим сильно приспущенным настроением.

– Стас, почему с самого утра?! – я вежлив, обходителен, я Эффективный Руководитель , который к каждому сотруднику найдет индивидуальный подход.

– Эдуард Юльевич, Сергей Борисович одобрил кампанию, надо уточнить задачи для…

– Да, согласовать бюджеты и нарезать задачи. Неси сюда свой зад, – легким взмахом руки приглашаю Стаса присесть в кресло напротив меня; кресло меньше моего размером и с подлокотниками из кожзама – выбирал его я сам.

Стас не решается. Стас держится за дверь, стоит в проходе. Он, глупенький, думает, что сможет теперь куда-то убежать – после того, как оказался первым, кто докопался до меня поутру. Ну, что ты там тупишь, поросеночек? Давай-давай, я тебя сейчас нежно разделаю на суповой набор.