Иван Солнцев - Полет курицы

Спустившись на этаж паркинга, я набираю номер Артем Воробьева, чтобы дать ему целеуказания, которые быстро оправдают мое отсутствие в офисе с утра. Телефон засранца оказывается выключен, и я громко матерюсь, обращая на себя внимание высокой дамочки в возрасте, медленно залезающей в свой красный «тигуан» неподалеку от моего места. Обещаю себе разобраться с моим любимчиком попозже. Только сев в салон, я включаю зажигание и, поддав оборотов для запала, сразу начинаю движение на выезд из паркинга. Но что-то идет не так.

Чертыхнувшись снова и дотянув до внешнего мира, я выхожу из машины и осматриваю колеса. Действительно, правое заднее колесо – вдребезги. Присев и внимательно осмотрев резину, обнаруживаю, что на ней – огромный, как задницы моих супервайзеров после собрания, боковой порез. Встаю и обхватываю голову руками.

Какая же тварь это сделала? Надо дойти до охраны и проверить записи с камер. Надо найти эту суку и…

Стоп! Надо просто заменить колесо и выехать на работу.

Приняв последнее за истину в последней инстанции, я нахожу в багажнике – о чудо! – домкрат и достаю запаску. К счастью, она полноразмерная, и проблем с заменой не будет.

Пыхтя и отплевываясь из-за пыли, поднимаемой легким утренним ветром, ставлю сменное колесо, но уже закончив, понимаю, что у него совершенно другой рисунок литья. Вот это вводит меня в ступор. Я не проверил, что за колесо мне засунули в багажник дилеры. Вот это действительно провал. Лучше уж на метро ехать, чем с разными колесами!

Эй, Эдик, не горячись. Просто сядь и начни движение.

Согласен. Абсолютно. Закидываю рваное колесо в багажник, ломая небольшой органайзер, лежащий там с незапамятных времен. Будь оно все проклято!

Со злостью захлопнув багажник, я понимаю, что за рулем моей машины уже кто-то сидит. Понимаю, что бита у меня лежит в салоне, под задним креслом. И слышу звук включения мотора.

Ах ты…

Рывок к водительской двери – и на меня уже смотрит спокойное бледное лицо этого недоноска – Таначадо.

– Какого хрена ты делаешь? – дергаю ручку двери, но она оказывается закрыта.

Лысый автоугонщик флегматично кивает на пассажирское сиденье, и мне не остается ничего, кроме как быстро оббежать машину спереди и через любезно открытую пассажирскую дверь ввалиться на сиденье.

– Повторяю вопрос! – мой угрожающий тон, впрочем, совершенно не влияет ни на один мускул на лице Таначадо, и он просто приводит машину в движение.

Он ведет мою машину!

Мою!

Машину!

Он быстро набирает скорость, вырываясь из двора, и я стараюсь просто следить за дорогой, потому что выбивать у него из рук руль уже слишком опасно.

– Ты сильно устал за последние дни, так что я помогу тебе добраться до работы.

– До «шинки», – бурчу себе под нос, но Таначадо замечает и кивает в ответ. – Зачем ты снова приперся?

– Просто предупредить, чтобы ты был осторожен. Ты вчера был сильно нетрезв, насколько я знаю. Я хотел сам отвезти тебя домой, но не смог вырваться в вашу реальность – сильные блокировки из-за активности гяртуков помешали.

– Это не ты ли мне колеса порезал, а? – прикидываю по ходу разговора, в какой момент лучше огреть его кулаком по лысой башке.

– Колесо тебе повредили, как раз таки гяртуки. Они замедляют твой темп жизни наркотиками и разбрасыванием несчастных случаев в примерной зоне поражения – на всякий случай. Берегись их охотников – это на случай, если ты еще не понял.

– Ты не про «собачек» таких, с шипами, случаем? – морщусь от омерзения.

– Это один из образов, – утвердительно кивает Таначадо. – Но самый простой. Скоро на тебя будут охотиться более сильные охотники. Им трудно вычислять твое положение – мы старательно сбиваем их с толку. И поэтому они прицеливаются на объекты, связанные с тобой, на местность вокруг тебя. Вскоре ты будешь видеть их все чаще.

– Почему только я? – решаюсь спросить. – Потому что только я свихнулся?

– Потому что для абсолютного большинства это бесполезное знание. Даже вредное, – объясняет Таначадо, попутно ловко проскакивая на мигающий желтый. – Примерно как знать причины техногенных катастроф и начала войн для обывателей. Слишком много информации, слишком много мышиной возни.

– Или как продажнику знать истинную себестоимость товара, ага?

– Вот именно. Хорошо, что ты понимаешь.

– Ни хрена не понимаю. И проблема в том, что я не уверен в том, что ты врешь. Это пугает сильнее прочего.

– Познание истины всегда сопряжено с болью. Со временем, я введу тебя в курс дела глубже. А пока – езжай на работу. Будь эффективным борцом. Ведь ничего не стоит на месте, и от тебя тоже требуется максимум усилий в общем ключе.

– То есть, пока ничего не делать? – нервно усмехаюсь я; в висок ударяет дротик чистой боли. – В этом моя высокая миссия? Миру хана, а я должен дальше работать, как ни в чем ни бывало?! Ты сам-то веришь в то, чем бредишь?

– Мы контролируем ситуацию.

– Как силовики на «Норд-Осте»? – озлобленно хлопаю по «торпеде», пытаясь спровоцировать выродка. – Какого черта?

– Тебе нужно лишь избегать контакта с охотниками. Если ты начнешь слишком активно искать Пунт Мег'еланитиш , не понимая закономерностей действий гяртуков, тебя могут просто убить, – раздраженно разъясняет Таначадо. – Я занимаюсь поиском постоянно и буду держать тебя в курсе. И не в моих интересах, чтобы тебя грохнули. Во всяком случае, раньше времени.

– Ясно.

– Не торопись.

– Понятно.

Все, больше я ничего от него слышать не желаю.

Слышать?

Черт, он ведет мою машину! Глюки не умеют водить машину!

По крайней мере, мою – точно.

– Ты, кстати, ничего про моего приятеля Миху не знаешь? – устало интересуюсь я. – Как найти этого урода?

– Он не подчинен силам керешкедоков, – мотает головой Таначадо. – У меня нет информации.

– То есть? Он тоже торгаш, это точно.

– По ошибке. Это ненадолго. Скоро он вернется в свой поток илетерр.

Замолкаю на несколько секунд

– Ты не вписан в мою страховку, – говорю зачем-то.

– Разумеется. У меня и прав нет.

– А если гайцы?

– Ничего страшного, – хитро улыбается Таначадо. – Они тоже служат керешкедокам.

Парни с шиномонтажа на Полевой-Сабировской работают довольно оперативно, но я умудряюсь успеть нервно посмотреть на часы не меньше двадцати раз, прежде чем резина оказывается перетащена с запасного диска на основной.

– Но Вам все равно придется менять это колесо, – бодро докладывает мастер шиномонтажа. – Старая порезана наглухо, даже ремонт боковых порезов не пройдет, а у этой рисунок другой и изношенность, и системы устойчивости…

– Боже, это и кретину понятно. Сколько?