Линкольн Чайлд - Стихи для мертвецов [litres]

Для начала она прочитала информацию из медицинской карты: имя объекта исследования, личные данные, дата и зафиксированная причина смерти. Санитар морга подошел к тележке и ловко переместил останки из мешка на каталку.

Доктор Фоше начала с общих наблюдений.

– Отмечаю, что тело в значительной степени разрушено, – сказала она. – Причина – сменяющиеся циклы пребывания во влажной и сухой среде, разложение с последующим обезвоживанием.

От тела все еще исходил запах бальзамирующей жидкости, которая не могла сдержать разрушительные последствия разложения. Тело распалось на две части, и, делая предварительный осмотр, доктор Фоше отметила, что плохое состояние тела выявило формальный (и явно спешный) характер первого вскрытия. По большому счету ей придется делать все с самого начала.

Тем лучше.

Она начала с нового Y-образного разреза, и лаборант подал ей ножницы для открытия грудной полости. Кости стали хрупкими и ломались, как сухие прутья. Внутренние органы были удалены во время аутопсии одиннадцатилетней давности, после чего их вернули в полость тела, – теперь они представляли собой сморщенные черные комки, прилипшие к брюшинной стенке в продвинутой стадии разложения. Вскоре доктор Фоше перешла «в зону» – так она называла тот момент, когда все ее внимание сосредоточивалось на теле, а все остальное уходило на задний план. Она замедлила темп, когда подошла к участку гениталий и провела очень осторожное рассечение. Поскольку вскрытие носило судебно-медицинский характер, это означало, что была вероятность сексуального нападения. Однако данное тело слишком разложилось, и вряд ли тут можно было обнаружить что-то такое, кроме последствий первичного вскрытия и самых крупных травм.

Тикали часы. Три наблюдателя, слава богу, хранили молчание. А ее босс, к счастью, куда-то исчез.

Наконец она перешла к голове. По данным предыдущего вскрытия, покойная покончила с собой путем повешения. Доктор Фоше нахмурилась, увидев, что доктор, проводивший первую аутопсию, почти не исследовал шею, разве что для подтверждения ее роли в смерти женщины. Она сделала U-образный надрез в передней части шеи и приступила к осторожному рассечению, освобождая грудино-ключично-сосцевидную мышцу от нижних наслоений, обнажая сонное влагалище и артерию, черепной нерв, лопаточно-подъязычную и грудино-щитовидную мышцы. Наконец она дошла до шейного отдела позвоночника.

– Доктор Фоше, можно вопрос?

Она повернулась. Голос принадлежал бледному, тому, кто вроде бы назвался Пендергастом. Она уже хотела напомнить о правилах, но что-то в его глазах, мягких и умоляющих, заставило ее заколебаться.

– Да?

– Вы не видите никаких свидетельств удушения прежде повешения?

– Нет.

– Никаких? Из того, что я видел, на шее имеются существенные повреждения, ссадины.

– Судя по отчету коронера, это было то, что на нашем языке называется неполным повешением – там, где повешение не связано с протяженным падением. Типичное явление при самоубийстве. Ссадины, которые вы видите здесь и здесь… – она показала скальпелем, – объясняются тем, что покойная дергалась какое-то время в процессе удушения. Травматического смещения шейного позвонка С2 не наблюдается, то есть перелома позвоночника между первым и вторым шейными позвонками нет, потому что падение было недостаточно протяженным. По этой же причине я не наблюдаю никаких сильных повреждений связок. И опять же все это характерно для суицидального повешения.

– Спасибо.

Она повернулась, чтобы продолжить работу, как вдруг раздался звоночек, дверь распахнулась и вошел ее босс.

– О, Шарлотта, я вижу, вы уже далеко продвинулись! – громко сказал главный судмедэксперт. С его приходом помещение наполнилось запахом «Олд спайс». – Это Шарлотта, – снисходительно добавил он, обращаясь к главному федералу. – Наш первый патологоанатом афроамериканского происхождения. Высший класс. – Он снова повернулся к ней. – Вы позволите?

– Прошу вас, сэр, – сказала Фоше, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

Этого следовало ожидать. На боссе был халат и все остальное – полная готовность, и он быстро приступил к работе, оттеснил Фоше от тела, театральным жестом взял скальпель и принялся тыкать, колоть и надрезать то в одном, то в другом месте, производя неодобрительные звуки, относящиеся в основном – понимал он это или нет – к поспешно сделанной аутопсии 2007 года.

– Рассечение сонной артерии должно быть диагональным, – указал он своей подчиненной.

Естественно, он ошибался, этой методике было уже двадцать лет, но Фоше научилась никогда не противоречить боссу под запись.

Моберли суетился и тыкал инструментом то в одно, то в другое место, рассек шейный участок, хотя она уже наполовину проделала эту работу. Фоше поморщилась, когда увидела, что его скальпель портит ее работу.

– Вы забыли полностью обнажить первый шейный, – сказал он. – Дайте-ка мне.

Фоше хотела сказать, что как раз собиралась сделать это, но и на сей раз придержала язык.

Несколько минут все наблюдали за тем, как работает Моберли.

– Я уже говорил об этом деле с ответственным заместителем директора Пикеттом, – сказал он, – и, похоже, тут нет никаких сюрпризов. Все, что я вижу здесь, соответствует смерти через повешение. Вы согласны, Шарлотта?

– Да. – Она и в самом деле была согласна.

Моберли еще немного потыкал в тело, потом выпрямился, огляделся и стащил с себя маску.

– Агент Пикетт предупреждал меня, что это будет потеря времени, и, кажется, он был прав. – Он огляделся. – Так что, Шарлотта, мы закончили с общим обследованием?

Она посмотрела на шею. Ее рассечение так и не было доведено до конца, хотя Моберли постарался изо всех сил, чтобы своими художествами довести до конца уничтожение и без того уже подпорченного трупа.

– Еще несколько минут, – сказала она.

К ее удивлению, федерал с серебристыми глазами наклонился к ней:

– Доктор Фоше, сделайте мне одолжение, проведите исследование подъязычной кости.

– Я обнажила бо́льшую ее часть. – Она подошла и показала скальпелем, обнажив остаток кости с помощью пинцета. – Она сломана, если это то, что вас интересует.

– Это нормально при таком повешении?

– Зависит от обстоятельств. Само повешение обычно не приводит к таким повреждениям, но при неполном повешении, какое имело место в данном случае, сильное дергание самоубийцы в петле иногда может вызвать подобные переломы.

– Но вы не видите повода сомневаться в причине смерти? – вмешался старший агент, тот, кого звали Пикеттом. – Это самоубийство через повешение?

– Да.

Фоше заметила, что Пикетт бросил ядовитый взгляд на Пендергаста. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что не нашла ничего подтверждающего его версию, – он показался ей добрым человеком.