Ellen Fallen - Порочные души

– Сдюжишь? Хорошо, это не я сказал, – делает шаг назад, щурит глаза, смотрит на меня исподлобья. – Вот так просто ты от меня не уйдёшь.

– Ну, хорошо, я вроде, как и не спрашивала твоего разрешения, просто сообщила, – убираю руки в карманы, мы снова ссоримся на пустом месте. Он просто упрямый баран.

– Хочешь взять паузу?! – снова резко подходит ко мне, мимо нас проходят доктора, я оказываюсь прижата к стене, две вытянутые руки не позволяют мне уйти. – Я тебе не дам этой возможности. Ясно тебе? Решила таким образом свалить? – его голос повышается.

– Я просто остаюсь в больнице. Ничего из того, что ты говоришь. Но сейчас ты ведёшь себя как отморозок, у которого спермотоксикоз, и у него забирают любимую игрушку. Здесь ходят мои сотрудники, просто иди в комнату к ребёнку. Я буду позже, – присаживаюсь на корточки, выбираюсь из его захвата и ухожу в другом направлении от своего отделения. Мне необходимо освежить голову, Хоук Карпентер невыносим.

– Что ты делаешь? – отец заходит в библиотеку, где я лежу на диване, закинув ноги на спинку, ожидая время, когда мне пора будет ехать, – Ты разве не хотел лечь спать?

Я отвлекаюсь от чтения, поправляю подушку под головой и делаю вид, что ничего не слышу.

– Это литература для беременных, сынок? – поворачиваюсь к нему спиной и продолжаю читать самый интересный момент, к которому вела автор. – Ты собираешься на парные роды?

– Хочу быть в курсе, видеть все подводные камни. Если что-то пойдёт не так, я сразу сориентируюсь, – скомкано отвечаю ему.

– Так что у тебя здесь? «Французские дети не плюются едой. Секреты воспитания из Парижа». Памела Друкерман – очень интересно… «В ожидании малыша». Марта Сирс, Уильям Сирс, Линда Хьюи Хольт с подробным календарём беременности, разделённого на месяцы и недели. В каждом разделе авторы рассказывают об основных недомоганиях, с которыми может столкнуться будущая мама, сопровождают их советами, полезными рецептами и историями из своей практики, – отец задумчиво молчит, я поворачиваюсь к нему и привстаю. – Что?

– Не рассказывай, я ещё не успел прочесть её, – он непонимающе смотрит и берет следующую книгу.

– «После трёх уже поздно». Масару Ибука… Я очень надеюсь, что девушка не в курсе, что ты уже изучил внутреннее строение вагины и всех прилегающих органов, – озадаченно говорит он. – Что ещё ты нашёл?

– «Роды без страха». Грантли Дик-Рид, написано, что её читать надо после тридцати пяти недель, – отец усмехается. Складывает книги на пол и садится напротив меня в кресло.

– Для чего тебе все это? Она будет с целым отрядом медицинских работников, твоё дело просто перерезать пуповину, – мне становится немного дурно от его слов, в глазах тут же мутнеет. – Вот и я о чем. Ты не решишься на это.

– Это ещё почему? – упрямо произношу я, вставляю закладку между страницами, чтобы не потерять момент, где автор убеждает, что «роды – это не механический процесс, который можно измерить минутами или часами. Что нужно матери – так это спокойствие, чтобы она могла расслабиться, полностью полагаясь на свой организм, чтобы была уверенной в успешном завершении родов».

– Эмерсон врач, и поверь, она столько готовилась к этому волшебному моменту. С её практикой мы с тобой оба глупые профаны, не умеющие даже головку члена правильно вымыть, – я выставляю палец вверх. – Только не говори, что ты и про это будешь читать?

– Она не Энж, мне действительно хочется быть внимательным по отношению к ней, доказать, что я достоин её, – сажусь на диване, убираю подушку, которая подпирала мою голову, и взбиваю её.

– В том то и дело, что ты и так изменился до неузнаваемости. Смотри, не потеряй себя, с таким желанием замолить свои грехи – ты свихнёшься. Просто перешагни эту страницу. Ты считаешь себя виноватым в том, что произошло с той девушкой? Подумай, почему вообще ты оказался там? – он закидывает ногу на ногу, дёргает штанину, задравшуюся на щиколотке.

– Я не хочу себя оправдывать, под наркотой я не мог нормально соображать. Даже, по-моему, отличить Моне от Рембрандта. Все сводилось к компании, где я чувствовал себя царём мира, и дозе, которая вот-вот подкинет меня до небес. Поступки, по сути, были жуткими, но и люди меня окружающие тоже были дерьмом. Каким я должен был быть там? Моё прошлое мне напоминает пауков в банке, жрущих друг друга. Энжи была одной из них, вроде как искренняя любовь и жертвенность, при этом абсолютно потерянная напрочь и сорванная крыша. Она ведь не менялась и по истечению времени, чего стоили её всплески эмоций, когда она хваталась и драла на себе волосы. По мне это психика. Все что мы с ней делали, было выплёскиваем негатива, – объясняю я своё мнение. – Эмерсон, мне кажется, я влюблён в неё.

– Только кажется? – с сомнением спрашивает отец.

– А мне есть с чем сравнить? С чего я должен думать, что это не очередная иллюзия? Может я до сих пор в банке с пауками, слишком много происходит в этом доме, – потираю подбородок большим пальцем. – Кстати об этом. У тебя есть подозрения, что вообще происходит? Вчера нашего садовника увезли с такими же симптомами как у тебя.

Отец сосредоточенно водит пальцами по поручню кресла, губы вытягиваются в тонкую полоску. Он ещё не отошёл от болезни, поэтому небольшой отёк, выгоняемый лекарствами, ещё остался.

– У меня нет вариантов. Не говори, что это Райли. Нянь в доме нет. Все, кто находится здесь, работали непонятно с каких времён, чего бы им желать нас травить. Ведь ты на это намекаешь? Джеймс наверняка что-то принёс из дома и отсюда рвота, – объясняет отец.

– Это не была банальная рвота. Он застыл истуканом, состояние критическое. И знаешь, я рад, что здесь нет Эмерсон и Трентона. Если она потеряет ребёнка, то я потеряю её и своих детей, а человек, который все это устроил – не жилец. В чем-то я изменился, но это касается только девушки и пацана. Ты должен это понимать, – отвечаю ему и встаю, когда приходит сообщение.

– Что ты предлагаешь? – спрашивает отец и идёт следом за мной.

– Скажи мне причину, почему ты так держишься за повара? – останавливаюсь, наши лица находятся напротив друг друга. Мой прямой вопрос ставит его в неловкое положение, я же не дебил и понимаю, что здесь не все чисто. – Уволь её. Я в любом случае все узнаю.

– Она здесь более пятнадцати лет. Что она будет делать в жизни? Нет, это даже не обсуждается, – упрямо говорит он.

– Хорошо, но если что-то произойдёт с кем-то из моей семьи, я её пристрелю. И ты знаешь, что я не шучу. Хватает того, что ты несколько недель провалялся в больнице. Если бы не переливание крови, о котором мы так тщательно скрывали, все могло быть ужасней. Мне пора по делам, затем в офис, поэтому буду поздно, – оставляю его стоять в холле, сам выхожу в гараж, где ко мне тут же подходит водитель.