Ellen Fallen - Порочные души

– Тренировался на туше мяса. Смотрится очень странно, когда взрослый мужик обклеен маленькими зайчиками и мишками? – смотрится действительно смешно.

– Зато не будет заражения. Тебе удобно так сидеть? – указываю на его позу.

– Я могу встать на одно колено, но боюсь, ты неверно истолкуешь. И как я уже заметил, здесь один стул. Необходимо принести диван, чтобы мы могли ночевать в этой палате вместе, – он специально оттягивает разговор, я заканчиваю с его руками и собираю маленькие тонкие бумажки от упаковки в карман.

– Ты можешь рассказать, что произошло? – спрашиваю его в последний раз, потом что моему терпению приходит конец.

– Твою квартиру обворовал этот долб*еб Рей, – он облизывает губы. – Мне пришлось поехать, забрать твои вещи и эту долбаную белую птицу.

– Зачем? – я не понимаю вообще, о чем он.

– Зачем что? – отвечает вопросом на вопрос.

– Зачем ты забрал мои вещи и чужого попугая? – выставляю обе руки перед собой, вопрошая у него.

– Потому что переживаю за тебя, – он выдумывает на ходу, и я это явно вижу, – Там теперь небезопасно. Парень вскрыл замок, пробрался в квартиру, рассыпал везде наркоту и неизвестно чем занимался. Чужой попугай? – его лицо перекашивает. – Эта с*ка об*срала мне всю машину и орала всю дорогу до офиса, я терпел его, думая, что спас твою тупую птицу.

– Это не моя птица, но я её люблю. Какую наркоту? Стоп, подожди. Моя соседка позвонила Рею, чтобы он забрал своего попугая и вещи, которые я ему собрала непонятно когда. Передала ему ключи от квартиры и обещала проследить за тем, чтобы он ничего не трогал. Он, конечно, придурок, но… Ты с ним дрался? – обхватываю его лицо пальцами и притягиваю к себе. – Смотри мне в глаза, я хочу видеть, когда ты мне начнёшь нагло врать.

Он молчит, усаживается на пол, собирает свои ноги в позу лотоса, расслабляется и внимательно смотрит на меня.

– Может быть, я пару раз его ударил, – я приподнимаю бровь, – Хорошо, не парочку. И если ты меня поцелуешь, я скажу всю правду.

Я прищуриваю глаза, то, как он торгуется, умиляет. Тянусь к нему и целую около губ, он вытягивает их трубочкой, указывает пальцем на них. Медленно наклоняюсь и целую его в губы так, как он хотел.

– Я ждал его в квартире, дал ему хорошенько. Теперь он запомнит навсегда, как обижать тебя. И в ближайшие несколько лет ты его точно не увидишь, – я открываю рот, чтобы рявкнуть на него. – Молчи, иначе я собственными руками и на твоих глазах оторву голову птице. Не смей ничего говорить, я сделал так, как посчитал нужным. И как итог ты переехала ко мне.

– Ты назвал его тушей мяса. Ты подставил его? Избил! Украл его птицу! Вскрыл мой долбаный замок. Кто ты такой вообще? Он никогда не был наркоманом, – он делает скучающее лицо, я снова захватаю его за подбородок и заставляю смотреть в глаза.

– Вот тут ты ошибаешься. Помимо того, что он алкоголик, баловался всякой дрянью и трахал шлюх, пока ты играла в хорошенькую хозяйку. Ещё я подарил ему одну из твоих золотых безделушек, – приставляет палец к моим губам, чтобы я молчала. – Да, ты не знаешь, кто я такой, но повторюсь, тебя никогда не коснётся моё плохое отношение. Никогда. Иногда то, что мы видим, не является правдой. И я сейчас говорю тебе все так, как есть. Тебе пора уже понять, я не делаю необдуманных действий. И я не прекрасный принц из сказки. Жизнь научила меня хорошему и плохому в равной степени. И если я сказал, что ты живёшь со мной, мне не надо придумывать причину, – он встаёт, разминает тело и подходит к кровати ребёнка. – Когда вас выписывают? Хочу пригласить тебя погулять.

Я все ещё злая на него, он раскрывается все больше, и меня это пугает. Так запросто подставить человека ради меня? Что ещё он может сотворить? Кажется, его прошлое действительно не имеет значения, раз он в настоящем творит то, что хочет.

– Свидание? – сухо спрашиваю его.

– Нет, я не хожу на свидания и предпочитаю это называть прогулкой, – он не поворачивается ко мне, но я знаю, что он улыбается.

– Какой вы остроумный, мистер Карпентер. Возможно, я соглашусь пойти с вами на свидание, при одном условии, – он берет на руки просыпающегося бутуза, гладит животик и щекочет пяточку.

– Никаких условий, мисс Саттон. Вы забываете кто из нас кошка, а кто мышка, – он поворачивается ко мне с сыном, трясёт его ручкой и говорит смешным детским голосом. – Я проредил твой гардероб, и теперь тебе, маленькая мамочка, надо будет сходить в магазин и купить скромные платья, чтобы быть красивой.

– Ты сделал что? – улыбка слетает с моего лица, – Хоук, не смей рыться в моем белье!

– Не парься, малыш, я видел твой вибратор и этот жуткий дилдо. Интересно, ты их засовывала одновременно или по переменке, – если бы он не держал ребёнка на руках, удавила бы.

А я ещё рыдала как идиотка, думая о том, что он меня бросил. Да, конечно, этот подлец в это время лазил в моих вещах. Он ждёт моего ответа, я трясу головой, когда он начинает напевать дурацкие песенки детским голосом, развлекая ребёнка. Последней фразой ставит не в лад слово: «Согласна ли ты». Это так раздражает. Едва выдержав пару минут, я задираю руку вверх, останавливая его.

– Хорошо, я согласна. Но Трой будет меня консультировать, – говорю я.

– Окей, – отвечает Хоук, – Как прикажет ваше величество.

Наконец мой сын и девушка, с которой я строю отношения, дома. Мне безумно нравится это ощущение полной чаши, когда все на своих местах. Именно так и должно быть. То, на что я поставил, стоило каждого подлого поступка, предшествующего всем событиям, происходящим в данный момент. Кажется, что это не моя жизнь, а чужая, и я нагло проживаю её, пользуюсь ресурсами, не принадлежащими мне. И если однажды мне предложат отказаться от этого, я не смогу, не захочу менять людей, которые со мной – на других. Я готов потерять все материальные ценности, но остаться с тем, кто сейчас принадлежит мне.

Эмерсон в потрясающем струящемся вечернем платье укладывает ребёнка спать. Её живот все ещё выглядит плоским, но меня волнует факт присутствия маленькой жизни в нем. Она как античная статуя, к которой хочется прикасаться и боготворить одновременно. Я наблюдаю за ней, как ткань мягко спадает с плеча и оголяет маленький кусочек кожи, девушка тут же поправляет её и оглядывается, чтобы подарить мне ещё одну нежную улыбку. Я непроизвольно поправляю набухший член в брюках, мы такими темпами никуда не уедем. Эмерсон качает головой, будто я сделал ей только что непристойное предложение, хотя несколькими часами ранее было очень даже весело. Подмигиваю ей, она тут же заливается краской, видимо вспоминая, чем мы были заняты после выписки ребёнка из больницы.

Я сделал исключение и таскался за ней по магазинам одежды, сам выбирал то, что нравилось, убеждал все это приобрести. Это было сложно и в тоже время интересно, но мне не с чем сравнить. Обычно я не хожу по девчачьим магазинам и не требую примерить шмотки.