Ellen Fallen - Порочные души

– Я хочу, – перебивает его Хоук, мой брат подключает динамики, и отчётливый стук сильного сердца нашего ребёнка заполняет комнату.

– Мимика у ребёночка необыкновенно активная – малыш уже хмурится, кривляется, подмигивает. Посмотрите, он строит нам мордочки, – Одри в восторге нажимает на кнопку фото, и теперь у нас навсегда останется этот момент в памяти.

– Подвижный мальчишка. Пол вы уже услышали. Так что мне кажется все отлично. Теперь будем следить по анализам, – Одри вытаскивает из меня датчик и выкидывает презерватив, моет руки и тянется к ребёнку. – Я заберу его, чтобы тоже осмотреть, и верну вам. Иди ко мне моя сладкая конфетка, – пищит она.

– Не называй так пацана, – строго говорит Хоук.

– Хорошо, извращенец, – тут же отвечает моя подруга и выходит за двери.

Мой брат отворачивается, я встаю и начинаю одеваться за ширмой.

– Самое главное, я вас попрошу, если вдруг чувствуете, что происходит что-то или выделения, немедленно ко мне. В этот строк велик риск замершей беременности. Вот по параметрам, – он протягивает мне бумагу, когда я уже оделась. – Мне нравится его вес, размер головы и ровный тон сердца. Никаких отклонений я не вижу. Твои опасения были пустыми, – я не поняла, кому именно он это сказал.

– Я и не опасалась, все это бредни и сказки, – передаю лист Хоуку, он тут же убирает все в сумочку, которую ему приходится таскать на плече.

– Хорошо, я должен вас покинуть, у меня ещё много дел. Хоук, – он протягивает руку и пожимает её, они обмениваются ненавидящими взглядами, и мы выходим из кабинета.

Я шагаю впереди, мне необходимо расстояние, чтобы снова не сцепиться с ним. И спокойствие мне только снится, учитывая подробности. Хоук догоняет меня, кладёт руку мне на плечо и притормаживает.

– Ты мне понравилась, я увидел тебя через окно машины и решил подкатить, – объясняется он.

– По-твоему это подкатить? Я закрывала двери на ключ. Как ты вошёл? – он задирает глаза в потолок и улыбается.

– У меня есть свои методы, ты же знаешь о моем прошлом. Я сообразительный, – целует меня в висок, я качаю головой.

– Ты подглядывал, – все ещё не верю, что такое происходило.

– И мне безумно понравилось то, что я увидел, моя воля, я бы точно залез к тебе и потёр спинку. А может и не только спинку, – он хохочет, когда я пытаюсь вырваться из его объятий.

– Так нельзя поступать, никогда, – останавливаюсь и смотрю ему в глаза. – Это похоже на преследование. Ты ведёшь себя неадекватно, постоянно меня раздражаешь и твой грёбанный рот…

Мимо нас проходят люди, коридоры, предназначенные не для выяснения отношений, становятся вновь свидетелями нашей стычки. Этот омут карих глаз, которые ещё недавно казались мне несерьёзными, теперь пленяют и очаровывают. Длинные черные ресницы соприкасаются с кожей и порхают, пока я зачарованно впитываю их животный магнетизм.

Нас обходят стороной, оглядываясь, но никто не имеет никакого значения, когда рядом он, и пусть ещё пару минут назад я готова была дать ему по морде, сейчас не хочу ничего, кроме того, чтобы стоять рядом с ним и прижиматься к сильному телу.

– Мне не в чем себя упрекнуть, я хотел тебя и получил. Но знаешь что важнее? Моё преследование привело к тому, что ты сейчас со мной. И я счастлив, и сделаю счастливой тебя, – он наклоняется ко мне все ближе. – Я же говорил, что у нас будет сын, моё сердце до сих пор учащённо бьётся, красивый момент, который надо закрепить, – я закрываю глаза, предвкушая поцелуй. – Может, запрёмся в кладовой?

Я не успеваю ничего сказать, когда его губы накрывают мои.

Я заметил, что у меня прекратились эти болезненные ощущения в груди с появлением девушки в моей жизни. Странно, но даже после длинного рабочего дня я трижды ловил себя на мысли, что все теперь иначе и я в долбанном шаге, чтобы окольцевать нас. Разбил бы рожу тому, кто хотя бы намекнул на подобные мысли исходящие от меня. Я же не романтик, который бегает вокруг девушки и размазывает слюни при одном взгляде на голые ляжки… Возможно был таким до неё, теперь мне хватает увидеть её проходящей мимо и тут же думать, где мне её схватить и засадить по полной. После недолгих сопротивлений нам становится все интересней в сексуальном смысле. Мне нравится эта борьба, она возбуждает, заставляет постоянно предвкушать, что же она сделает на этот раз.

Я поправляю пиджак, прощаюсь с Седриком, выхожу из машины и поднимаюсь по ступеням дома. Рабочий день меня вымотал. Сейчас не время для поездок, не хочу терять из виду Эмерсон и надо закончить одно личное дело, которое не терпит отлагательств. Дерек Фаинс с удовольствием стал моим заместителем и решил, что перед смертью будет здорово увидеть мир. Я доверяю этому парню, в каком-то смысле даже испытываю жалость. Он слишком молод, чтобы умирать, пусть и по неосторожности получив болезнь.

Открываю двери, и меня тут же настораживает тишина. Отец перебрался в соседний дом со своей Райли, я же теперь хозяин этого дома, который слишком большой для нас троих, верней почти четверых.

– Эмерсон? – громко говорю, ясно в ответ слышу тишину.

Растягиваю галстук, который пришлось надеть на встречу, бросаю кейс на ближайший пуф и поднимаюсь по лестницам. Кричать нет смысла, она либо дома, либо как найду, хорошенько получит по заднице за то, что сбежала.

– Сэр, – из детской выходит одна из нянь, – Мисс Саттон только что спустилась в гараж.

– Какой ещё нахер гараж? – вырывается из меня, и я как придурок перескакиваю лестницу, открываю внутреннюю дверь. – Эмерсон, – ору я.

Она стоит, наклонившись, и поправляет застёжку на обуви. Её платье мне кажется ультракоротким, прям пи*дец каким ультра мини. И что это за каблук? Но нам нельзя нервничать, я успокаиваю своё дыхание разъярённого быка и ласково беру её за руку.

– Привет, малыш, – она довольно улыбается и крутится передо мной.

– Привет, милый, – вот это уже очень приятно, такое дополнение к почти полноценной семейной жизни. – Я, кажется, сломала застёжку и даже не успела дойти до машины.

Её невинное лицо толкает меня быстро выстроить план, такой, чтобы она не взбесилась и в тоже время не начала рыдать как маленький ребёнок.

– Ты всегда можешь переобуть другие, – беру её на руки, чтобы она не подвернула ногу на этом уродстве. Я даже не знаю, с какого времени меня раздражает такой каблук. Раньше я его считал очень даже неплохо смотрящемся на шл*хах. Но это же моя Эмерсон, и она собралась куда-то одна. У меня непроизвольно дёргается глаз, я заношу её в комнату, усаживаю на кровать и улыбаюсь. – Я сейчас приду и помогу, – ага, как же.

Выхожу из комнаты, быстро преодолеваю лестничный пролёт и закрываю все двери на улицу. ВСЕ! Она выйдет отсюда только через мой труп в такой одежде. Громко дышу, пока носился, аж дыхание спёрло. Присаживаюсь на кресло, стоящее напротив выхода, беру в руки телефон и начинаю листать новости. Интересно, когда до неё дойдёт, что у неё теперь нет туфель, которые не повреждены? Поднимаю глаза к потолку и прислушиваюсь. Ничего, значит, она все ещё собирается.