Таррин Фишер - Все его жены

– Прости, что не смогла забрать тебя из больницы, – говорит она. – Папа сказал, что я ездила к тете Кель, во Флориду?

– Папа? Он со мной не разговаривает. Ему стыдно.

Она странно на меня смотрит.

– Он старается. Честное слово, Четверг, иногда ты такая эгоистка.

Это я эгоистка? Где был мой отец? Если ему не все равно, то где он?

Из-за лекарств я чувствую себя заторможенной и неуклюжей. Сет исчезает на несколько дней, вероятно, уезжает в Портленд к остальным. Мама остается со мной, выдает мне таблетки по утрам и вечерам. По вечерам полагается снотворное – единственная таблетка, которой я рада. Сон позволяет передохнуть от бесконечного круговорота тревожных мыслей, постоянным потоком бегущих в моем сознании. Планирование, планирование, планирование…

Когда мама приходит в следующий раз, с ней приходит отец. Я удивлена его появлением. За все годы моей жизни в этой квартире он приходил лишь несколько раз.

– Он не из тех, кто ходит в гости, – однажды сказала мама. – Он из тех, к кому приходят.

Я приписала это папиному чувству собственной значимости. В его представлении он король и подданные должны приходить к нему сами. Делаю шаг в сторону, пропуская их внутрь, и размышляю, спланирован ли этот визит Сетом. Он ушел десять минут назад, сказал, что должен на несколько часов съездить в офис. Я едва успела одеться, когда прозвенел звонок.

– А ты что здесь делаешь? – Фраза вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать. Отец хмурится, словно не уверен и сам.

– Четверг, что за способ выражения одобрения? – упрекает мама. Она направляется в гостиную, сумочка висит у нее на руке, словно маленькая дизайнерская обезьянка. Мы с папой обмениваемся смущенными улыбками и спешим за ней. Его присутствие почему-то тревожит меня, мне неуютно. Его здесь быть не должно, и я не должна была попасть в психушку, мы оба это знаем. С кислым привкусом во рту я опускаюсь напротив них на стул.

– Твой отец с ума сходил от волнения.

Она залезает в сумочку, достает бумажную салфетку и осторожно вытирает нос, а я в это время смотрю на смущенного папу.

– Вижу, – отвечаю я.

Мне хочется поскорее от них избавиться. У меня другие заботы. Решаю перейти прямо к делу:

– Вас попросил приехать Сет?

Мама выглядит оскорбленной.

– Разумеется, нет! Почему ты так решила?

Открываю и закрываю рот. Я не могу обвинить его, что он держит меня в заточении, это прозвучит неадекватно. Собираюсь отговориться какой-то чушью насчет того, как он за меня переживает, но в разговор вмешивается отец.

– Четверг… – С таким выражением лица он разговаривал с нами в детстве. Не знаю, готовиться ли к серьезному разговору или обижаться, что он по-прежнему считает, будто мне двенадцать. – Хватит историй про Сета, – решительно заявляет он и разрезает ладонью воздух, словно разрубает «истории про Сета» пополам. – Оставь его позади. Тебе нужно двигаться дальше.

– Конечно, – отвечаю я.

– Запишись в зал, – предлагает мама.

– Обязательно, – киваю я.

– Ну, тогда…

Папа выпрямляется. Его дело закончено. Можно идти домой, смотреть новости и есть еду, приготовленную мамой.

– Я очень устала, – намекаю я им.

Папа с облегчением говорит:

– Ну тогда иди спать. Мы тебя любим.

Это ложь. Я его ненавижу.

Провожаю родителей до дверей, уже продумывая, чем займусь после их ухода. Позвоню Ханне… Соберу сумку… Уеду. Но даже не успеваю дойти в спальню до телефона, когда в квартиру заходит Сет. Весь его вид говорит: Дорогая, я дома! Он спешит спасать меня от меня же самой. Я замираю над тумбочкой, ругая себя, что не избавилась от родителей быстрее.

– Что делаешь?

Совершенно нормальный вопрос, если бы не события последних нескольких недель. Теперь его тон пугает меня.

– Ищу свой крем с кортизоном, – улыбаюсь в ответ и рассеянно чешу руку. – Кажется, у меня избыток энергии из-за лекарств.

– Может, он в аптечке?

– Вообще-то я держу его возле кровати, но может…

Смотрю в сторону ванной, продолжая чесаться.

– Я принесу.

Сет говорит бодро, но я замечаю едва заметную перемену во взгляде. Походка тоже изменилась: шаги настороженные, плечи напряжены. Что ты задумал? С трепетом наблюдаю, как он заходит в ванную, включает свет. Через несколько секунд он возвращается с кремом. Я изображаю благодарную улыбку – еще несколько месяцев назад она была бы искренней. Демонстративно открываю тюбик и втираю крем в руку. Сет наклоняется, чтобы рассмотреть пятно. Я впервые замечаю, насколько он поседел. Должно быть, три жены и постоянная ложь – непростое испытание для нервов. Еще он набрал вес.

– Я ничего не вижу, – говорит он.

– Оно чешется, – заявляю я и сама прекрасно слышу, насколько неубедительно это звучит.

Он выпрямляется и смотрит мне в глаза.

– Я и не спорю.

По ощущениям, мы стоим и смотрим друг на друга несколько минут, хотя я знаю, что прошли лишь секунды.

– Мама… – начинаю я, желая рассказывать ему, что она приходила с отцом. Сет снова смотрит на мою руку.

– Она сказала, что вернется завтра. И останется с тобой, – дополняет он, совсем не поднимая взгляда.

– Мне не нужна сиделка. Я в порядке.

Впервые он отворачивается.

– Мы беспокоимся о тебе, Четверг. Пока ты не придешь в себя, кто-нибудь все время будет рядом.

Я должна отсюда выбраться. Должна уйти.

Мы ложимся спать одновременно, как настоящая пара, но Сет не спит со мной в кровати. Он ложится на диване, и всю ночь работает телевизор. Это мое единственное время наедине с собой, и я очень рада, что в моем распоряжении вся кровать. Притворство утомляет. Когда я иду в ванную, он стучит в дверь и спрашивает, все ли в порядке. На пятый день пребывания дома Сет возвращает мне телефон – возвращает телефон, словно я маленький ребенок и мне нужно его позволение. Там сообщения от начальника, который желает мне скорейшего выздоровления и говорит, что меня подменят, сообщения от Лорен до того, как она меня нашла, и от Анны – четыре дня назад она спрашивала, когда я смогу поболтать. Отправляю ей короткое извинение, что была занята, и обещаю позвонить в ближайшее время.

Ищу сообщения от Ханны, но выясняю, что они удалены, как и ее номер.

– На автоответчике никаких сообщений, – будничным тоном замечаю я. – Ты их удалил?

Сет поднимает глаза от книги, выбранного из моей коллекции триллера. За пять минут он не перевернул ни одной страницы. Он качает головой, опустив уголки рта.

– Нет.

Серьезно? Нет? Он возвращается к «чтению», но глаза неподвижны. Он наблюдает за мной. Кладу телефон и начинаю переставлять вещи на столе, делая вид, что протираю пыль. Я – счастливая жена. Мне спокойно и радостно, когда рядом муж. Когда он снова поднимает взгляд, я улыбаюсь, расправляя стопку счетов. Что ты задумал, чертов ублюдок?