Таррин Фишер - Все его жены

– Чертова сучка, – шиплю я и направляюсь к ней. Сама не знаю, что собираюсь сделать, но мои руки вдруг оказываются у нее на шее. Это ошибка. На меня набрасывается Сет, хватает за запястья и оттаскивает прочь. Я вырываюсь, пинаю его и попадаю по колену. Он корчится от боли и падает на меня, прижимая к полу. Лезу за пистолетом. Рука зажата, металл холодит пальцы; Сет лежит на мне всем весом. Слышу, как вопит Ханна, как выкрикивает мое имя Реджина. Я не позволю ему навредить ребенку Ханны! Пытаюсь вытащить пистолет. Пальцы нащупывают курок. Когда колено Сета с силой бьет меня в живот, я стреляю. Слышу громкий звук, а потом крики Реджины, она говорит Ханне звонить в 911. Чувствую, как по рукам течет кровь, как оседает Сет, как в меня упирается жесткий пистолет. Его кровь согревает мне живот. Я едва дышу. И в этот момент начинаю вспоминать. Как Сет подошел ко мне в кафе, как рассказал, что женат. Мой гнев, наш роман, беременность… И уход его жены, Реджины. Вспоминаю, как думала, что теперь он на мне женится, что мы станем семьей. Но потом я потеряла ребенка… Боже, Боже. Как я очнулась в больнице и доктор сказал, что я больше никогда не смогу иметь детей. Лицо Сета…

А потом он бросил меня. Ради Ханны. Молодой шлюхи, способной родить ему детей. Они оба из Юты. Она моложе его на десять лет. Но я умоляла его вернуться ко мне. Сказала, мне неважно, что он женат на Ханне, я все равно его хочу. И так начался наш второй роман.

На этот раз все иначе – я более расслаблена, меньше тревожусь. Персонал знает меня по имени, и я больше не чувствую себя безликой жертвой. Доктор Штейнбридж видится со мной трижды в неделю. Он говорит – у нас прогресс.

Я брожу по длинным, затхлым коридорам и думаю о сделанных выборах, разбираю свои слабости. Столько раз в своей жизни мне следовало проснуться, но я выбирала сонный эмоциональный транс. Плыла по течению.

Я посещаю все группы и занятия. Мое любимое – холистическая йога, где все собираются в комнатке без окон, садятся на сиреневые маты, глубоко дышат и освобождают сознание от проблем. У нас столько проблем, столько волнений! Дважды в неделю меня посещает Лорен, приносит ужин из моих любимых заведений. Мама приходит тоже, с виноватым выражением лица, и приносит большие пластиковые контейнеры с домашним печеньем.

– Хватит на всех, – говорит она.

Я никогда не спрашивала у нее, что она думает насчет истории с Сетом и поддерживает ли с ним связь. Думаю, я не хочу этого знать. Однажды, когда я произнесла его имя, у нее во взгляде показалась горечь, но она быстро взяла себя в руки и выдала свою фирменную улыбку.

Два раза меня навещала Анна. В первый раз она ворвалась в «Куин Кантри» и наговорила про Сета много нехороших вещей, и достаточно громко, чтобы слышали все окружающие. Храни ее Бог.

Отец не приходит. Впрочем, это меня не удивляет. Я – его неудачный ребенок, его позор. Я обманывала родителей насчет Сета, и теперь они знают правду: я всего лишь любовница, недостойная брака.

Всю последнюю неделю в «Куин Кантри» я провожу ужины в одиночестве у окна. Передо мной поднос с картофельной запеканкой и, разумеется, желе. Его дают всегда. Вода здесь отдает металлом и грязью, но я пью ее маленькими глотками, уставившись на лужайку под окном. Стекло потеет от моего дыхания, и я наблюдаю за пятнышком конденсата – как оно растет и уменьшается, растет и уменьшается.

Лечение проходит легко и даже мне помогает. Когда во временную квартиру Ханны и Сета приехала полиция и обнаружила на мне истекающего кровью Сета, меня отправили в больницу. Я провела там три дня, залечивая небольшие повреждения, а потом меня перевезли в тюрьму, дожидаться приговора.

Разумеется, меня спровоцировала Реджина, заставив поверить, что Сет виноват в наших выкидышах. И это позволило смягчить приговор. Меня признали невменяемой и снова отправили в «Куин Кантри». Но в этот раз на гораздо более долгое время. Я боялась, что меня отправят в какое-нибудь новое место, и испытала облегчение.

Во время первой встречи с доктором Штейнбриджем, на следующий же день после моего приезда, он рассказал мне, что я довольно долгое время преследовала Сета и его новую жену. Еще он сказал, что бывшая жена Сета, Реджина, подтвердила это рассказом о том, как я приходила к ней на работу и домой и требовала информацию. Реджина предоставила голосовое сообщение, которое я отправила ей прямо перед тем, как ворвалась в квартиру Сета и Ханны. Доктор воспроизвел его. Я неподвижно сидела в кресле напротив и слушала, замерев от волнения. Да, я действительно звучала как сумасшедшая. Доктор остановил запись, предполагая услышать мои признания или опровержения. Но не дождался никакой реакции. Бессмысленно отрицать факт преследования – это правда, и неважно, как меня обманула Реджина. Я просто молча сидела и слушала – без оправданий.

– Вы не несете полной ответственности за случившееся, – сказал доктор Штейнбридж. – Сет травмированный человек: трудное детство, пережитое, как он утверждает, насилие. Он изменял обеим женам и манипулировал вами посредством эмоций. Он вас использовал. Но наша задача – помочь не Сету, а вам. Когда вы поняли, как развиваются ваши с ним отношения, ваш разум создал альтернативную реальность, чтобы справиться с гибелью ребенка и уходом Сета.

– Но он никогда не пытался со мной расстаться.

И тогда добрый доктор предъявил мне полдюжины электронных писем из моего ящика – нашу с Сетом переписку. Дал их прочитать. Сет, всегда логичный, умолял меня принять наше расставание и жаловался, что не хочет изменять Ханне. Я не помню, как читала эти письма, не помню, как на них отвечала. Доктор Штейнбридж сказал, что я их удалила, отчаянно пытаясь представить, что ничего не происходит.

– Еще полиция нашла созданный вами аккаунт под именем Уилла Моффита, который вы использовали для связи с Реджиной…

– Да, но я хотела узнать, не изменяет ли она…

Доктор смотрит на меня с сочувствием.

– А родители Сета? Они присылали мне открытки…

– Открытки стали частью дела. Ваш адвокат предоставил их суду в качестве доказательства вашей невменяемости. Вы написали их сами. Это доказал эксперт-графолог.

Я вспоминаю, как стою в супермаркете с пачкой открыток на кассовой ленте. И хныкаю, прижав ладони к глазам.

– Все здесь, Четверг, прямо перед вами, – подчеркивает доктор и стучит своими узловатыми пальцами по бумагам, лежащим перед ним. – Вы с Сетом никогда не были женаты. У него случился с вами роман, когда он состоял в браке с первой женой, Реджиной. Реджина бросила его, когда узнала о вашей беременности… Но вы потеряли ребенка и из-за этого впали в психоз.

Сет не был виновен в наших выкидышах, но Реджина заставила меня поверить, что был. Зачем? На заседании суда выяснилось, что Реджина действительно потеряла ребенка, но на гораздо более раннем сроке, в восемь недель. Еще она говорила, что Сет подделал ее противозачаточные. В тот момент я смотрела на Реджину, сидевшую на другом конце зала, и видела, как побледнело ее лицо.