Майк Крэйвен - Шоу марионеток

По посмотрел на свою новую подругу. Брэдшоу поправила очки и решительно высунула язык. На ее щеках еще виднелись следы слез. Прядь волос развевалась в воздухе кондиционера. Она выпятила нижнюю губу и сдула прядь, чтобы та не лезла в глаза.

По охватили теплота и желание оберегать. Их разделяло не так много лет, но с точки зрения жизненного опыта – десятилетия. Ее наивность и невинность резко контрастировали с его темной натурой, но во многом они были похожи: они оба были одержимы и оба раздражали людей.

Мысли о Брэдшоу напомнили ему кое о чем. Именно она интерпретировала данные МСКТ, обнаружившие его имя на груди Майкла Джеймса. И его собственная связь с этим делом все еще оставалась неясной. Хилари Свифт была как-то замешана, но По был уверен, что она не узнала ни его, ни его имени. Если она – сообщница Сжигателя, то ее не посвятили в более крупный план. Гэмбл все еще держал детектива, копавшегося в прошлом По, в слабой надежде, что там всплывет имя убийцы. Пока они ничего не нашли.

И По сомневался, что ответ находится в его прошлом. Вплоть до дела Пейтона Уильямса все было достаточно бесспорным. Он посадил за решетку нескольких негодяев, но за последние двенадцать месяцев ни один из них не вышел на свободу. Но… имя По было вырезано на груди третьей жертвы. Это был неоспоримый факт.

А это означало, что они все еще что-то упускают.

По посмотрел на Брэдшоу. Принтер выплевывал документы, но она уже начала прикалывать первые из них к стене. Автоматическое распознавание номерных знаков, или АРНЗ, была самой большой базой данных такого типа в мире. Там будет много информации для поиска.

– Как думаешь, Тилли, когда ты закончишь разбираться со всем этим хаосом? – спросил По, взмахнув руками и жестом обведя все эти стопки и кипы документов.

Брэдшоу приостановила бурную деятельность. По почти слышал мысленные расчеты в ее голове; она не делала догадок.

– Четыре часа тридцать минут, По, – ответила она. – К тому времени у меня будет кое-что, что мы сможем обсудить.

По повернулся к Флинн:

– Думаю, нам нужно рассмотреть другой мотив, босс.

– Я слушаю, – сказала та.

– Мы подозреваем, что люди, внесшие эти шестизначные суммы, платили за убийство своих жертв, да?

Флинн кивнула.

– И если это так, то перед смертью мальчики ужасно страдали.

Она снова кивнула.

– Ну… а если кто-то узнал? – спросил По.

– И ищет некую естественную справедливость?

– Это соответствовало бы жестокости убийств.

– Может быть, кто-то из мальчиков выжил? – спросила Флинн.

По покачал головой.

– Будь это так, шестеро мужчин были бы гораздо осторожнее. Нет, тот, кто это делает, был им неизвестен. К тому же зачем ждать двадцать шесть лет?

– Кто же тогда? Ведь мы всех опознали.

– Разве? – ответил По. – Я знаю, что они были под опекой, но у этих мальчиков когда-то должны были быть семьи. Что, если проснулась чья-то родительская ответственность?

Флинн не выглядела убежденной.

– Послушай, нам нужно убить пять часов. Мы могли бы что-нибудь сделать.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, нам нужно вернуться к началу.

– То есть понять, как Кармайкл оказался в соляном хранилище? Разве теперь это имеет значение?

– Нет, еще раньше, – ответил он. – Ордер на «Семь сосен» был выписан нам, а не полиции Камбрии, и он все еще действителен. Я предлагаю вернуться к Службе по делам детей и взглянуть на жизнь этих мальчиков. Я хочу знать, почему они вообще оказались в «Семи соснах».

– Что вам нужно? – спросила Одри Джексон. Флинн и По вернулись в Гражданский центр Карлайла. После того, как он убедил Флинн, что им стоит воспользоваться своим ордером, она была главной. Казалось, она устала быть помощницей Гэмбла.

– Навести справки о мальчиках, – ответила Флинн.

– И об их семьях, – добавил По. – А также о персонале и остальных детях, которые находились в «Семи соснах» одновременно с ними.

– Выйдет большой список. Через приют в то время проходило много детей. На некоторых койко-местах они быстро менялись.

Никто из них не ответил. Флинн сложила руки на груди.

– Я посмотрю, что смогу накопать, – сказала Джексон.

Она вернулась с документами на мальчиков. По подозревал, что она недавно их просматривала. Она положила их на стол. Папки были плачевно тонкими.

Их было четыре. По одной на каждого мальчика. Четверо детей, которые хлебнули дерьма в жизни. Дети, за которыми присматривало государство, потому что их родители не могли, не хотели или им не стоило доверять. «Семь сосен» должны были стать их убежищем. Местом, готовым помочь им; научить, как любить и быть любимым. Местом, где можно снова начать верить взрослым.

Вместо этого их продали ради забавы богатых скучающих людей.

Решимость По укрепилась. Ему было плевать, даже если бы пришлось изучать эти документы следующие десять лет – если ответ в этих файлах, он его найдет.

Он открыл их все и разложил основную информацию рядом.

Майкл Хилтон.

Мэтью Мэлоун.

Эндрю Смит.

Скотт Джонстон.

Четыре погасшие жизни. Он сделал глоток кофе, который принесла им Джексон, и принялся читать. Флинн начала с других детей.

Прошел час, и его отчаяние углубилось. Все досье были ужасно разными, но в то же время удручающе похожими.

Майкл Хилтон был запущен настолько, что в возрасте девяти лет весил меньше, чем средний пятилетний ребенок. К тому времени, как социальным работникам наконец удалось вывезти его из родительского дома, он ел мух, чтобы выжить. Родителям дали по году заключения. По надеялся, что в тюрьме кто-нибудь их самих заставил жрать насекомых. Майкл прошел сквозь всю систему опеки, но поведенческие проблемы коренились в ужасающем начале его жизни, а это значило, что они могли так и остаться нерешаемыми. «Семь сосен» были его последним шансом, и он, казалось, вцепился в него обеими руками.

Эндрю Смит в школе был звездным учеником, пока его оценки не начали ухудшаться. Когда однажды его попросили остаться после уроков, чтобы обсудить причину, он жутко перепугался. Он сказал своему учителю, что должен идти на работу. Озадаченный, тот вызвал полицию, которая нашла в рюкзаке мальчика героин. Его отец использовал его как наркокурьера. Оба его родителя бежали в Испанию, где, видимо, и поселились. Каждый год они присылали Службе по делам детей открытку на день рождения сына и немного денег. Открытки для Эндрю были без обратного адреса, несколько последних все еще были в досье.

У Скотта Джонстона, вероятно, была самая распространенная причина, по которой его забрали из дома. Его мать была жертвой домашнего насилия, которая отказалась уходить от партнера. По не был удивлен. Это случается чаще, чем можно себе представить. Несмотря на последствия, некоторые женщины считают невозможным покинуть своих обидчиков. Когда Служба по делам детей сообщила, что дом для юного Скотта опасен и что она должна сделать выбор: ее партнер или ее ребенок, – она выбрала партнера. Социальный работник пытался найти родного отца мальчика, но безуспешно. Скотт попал в систему и никогда больше ее не покидал. По сделал заметку о его отце. Он заставит Рида найти его позже. До сих пор он был единственным человеком, у которого был хотя бы намек на мотив.