А Гейгер - Подпишись на меня [litres]

– Мори, это не шутки, – сказал он. – Я хочу, чтобы на концертах между мной и фанатами установили периметр в шесть метров. Больше я не буду трогать фанатов во время концертов. Больше никаких фан-зон. Только зарезервированные места. Все, кто будет покупать билеты в первых пяти рядах, должны будут предоставлять удостоверение личности с фотографией…

Мори перебил его, тихо фыркнув.

– Эрик, ты же понимаешь, что это невозможно.

– На меня пытались напасть!

– Напасть? Она пыталась тебя обнять.

Эрик резко тряхнул головой.

– Она обхватила мою шею руками. А что, если у нее был нож? Она бы перерезала мне горло прежде, чем…

– Ты все сделал как надо, Фред Астер [9] Фред Астер – легендарный голливудский актер, певец и танцор, поражавший современников своим чувством ритма, безукоризненной техникой и артистизмом. Оказал огромное влияние на кинематограф. , – Мори отмахнулся от Эрика, все еще сжимая в руке его телефон. Менеджер одним движением руки обесценил все переживания Эрика. – То, что случилось вчера на концерте, – просто подарок богов. Видео с выступления становятся вирусными. Отличный пиар-ход – сделать лучше у нас не вышло бы при всем желании…

Эрик отступил и тяжело оперся на туалетный столик, бросив на Мори подозрительный взгляд. Пиар-ход… Получается, это еще одна плохая шутка его менеджера? Пиарщики бы не зашли так далеко.

Однако по поводу опубликованного сегодня утром пресс-релиза у Эрика были вопросы. В руке девушки был не нож, а металлическая ручка? Он вспомнил, с каким звуком этот предмет ударился о сцену, выпав из ее руки. Таких ручек он никогда прежде не видел…

Эрик сжал руки в кулаки. Паранойя. Это всего лишь паранойя. Мори сказал бы, если бы это и правда был нож. Пиарщики могли обмануть прессу, но его они бы обманывать не стали. Они прикрывали его. Он снова посмотрел на менеджера.

– Мы ведь подадим в суд, правильно? Почему полицейские еще не взяли у меня показания?

Мори положил руку Эрику на плечо и сморщил нос из-за липкого грима.

– Послушай меня, парень. Расслабься. Твои фанаты тебя любят. Они не хотят причинить тебе вред. Эта девица просто немного перевозбудилась.

– Ты не видел, как она на меня смотрела! – Эрик стряхнул руку менеджера, чувствуя, как в его груди разрастается чувство разочарования. – А что, если она попытается сделать это еще раз? Мори, я танцевал с ней. Я обнимал ее.

– Ты делал то, что было нужно, чтобы убрать ее со сцены.

– Я знаю, но я делал все то, что она нафантазировала в своей больной голове. Это только больше воодушевит ее! – От волнения Эрик начал кричать, но его менеджер даже не обратил на это внимания. Вместо этого он смотрел на сотовый телефон Эрика.

При виде этой картины на Эрика накатила новая волна ужаса. Вот дерьмо. Он вспомнил, какой аккаунт был включен у него в «Твиттере», когда Мори схватил телефон.

– Пойдет, – сказал менеджер. – Немного смазано, но ты тут похож на греческую статую. Это сработает.

– Что сработает? – Эрик выхватил у менеджера телефон и посмотрел на экран, возблагодарив бога за то, что он не увидел «Твиттер». Наверное, Мори закрыл его, открыв камеру, и не заметил, какое там было имя пользователя.

И все же Эрик ругал себя за беспечность. Ему нужно проявить смекалку. Говорить о недавнем промахе.

– Медиасообщество ждет от тебя селфи, – сказал Мори.

Эрик посмотрел на фото, которое сделал его менеджер. Мори сфотографировал его в профиль, с поднятой от удивления бровью и напряженными при повороте мускулами обнаженной груди и плеч. Свет отражался от липкого слоя жира на его коже, как будто он вспотел после тяжелой тренировки. Эрик был вынужден признать: это не самое худшее его фото. Гримеры хорошо делали свое дело.

– Это? Они хотят, чтобы я запостил это?

Мори кивнул.

– Конечно. Чтобы показать, что ты цел и невредим, и поддержать ажиотаж вокруг клипа.

– Ой, класс, – Эрик закатил глаза. – Эй, а у меня есть идея! Посоветуйся по этому поводу с лейблом, а? Может быть, мы сможем поддержать ажиотаж вокруг клипа – ну, не знаю, – релизом песни? Должна же с клипом выйти песня? Или это будет просто видео без звука, где по сюжету на меня нападают злобные фанатки?

Мори сердито посмотрел на него в ответ. Лицо его внезапно стало очень серьезным.

– Знаешь что, Эрик? – Он нетерпеливо посмотрел на часы. – Забудь об этом. Я опубликую его за тебя.

Менеджер снова потянулся к телефону, но в этот раз Эрик был готов. Он резко убрал телефон из зоны досягаемости Мори. Возможно, даже немного резче, чем следовало бы.

– Убери руки, а? Это все-таки мой личный телефон.

– Тише! – Мори поднял руки в знак защиты. – Парень, я просто пытаюсь помочь. Есть что-то, о чем я должен знать?

Эрик проигнорировал вопрос. Он молился, чтобы под слоями грима не было видно, как он краснеет от стыда.

– Я сделаю твит, – сказал он, отворачиваясь. – Просто, умоляю, дай мне немного личного пространства. Хотя бы сантиметров семь. Больше я ни о чем не прошу.

– Конечно, – ответил Мори и обвел рукой трейлер площадью в несколько квадратов. – Парень, весь этот трейлер в твоем распоряжении. Просто сделай твит и готовься к съемкам. Режиссер вызовет тебя через пять минут.

«Сделай вдох».

«Задержи дыхание».

«Эрик раз… Эрик два… Эрик три… Эрик Торн… Эрик пять…»

Тесса медленно выдохнула, представляя, как напряжение в форме мяча от ее груди поднимается к горлу и выходит через рот, растворяясь, как облачко дыма. Дыхательные упражнения, которым ее научила доктор Риган, обычно хоть как-то помогали, но не сегодня. Не после того, что она видела в сюжете новостей, и жуткой переписке после этого.

Ей вообще не стоило заходить в «Твиттер». Она обещала себе, что не будет этого делать – пока не выполнит сегодняшнее упражнение по десенсибилизации. Чтобы исправить нанесенный ущерб, у Тессы осталось всего несколько мгновений. Она уже слышала, как ее мама тяжело поднимается по лестнице.

– Тесса? Ты готова?

Тесса закрыла лицо руками. Она сидела на полу перед телевизором, скрестив ноги. Программа все еще стояла на паузе на том моменте, где показывали лицо Эрика. Тесса схватила пульт и выключила телевизор в тот самый момент, когда мама вошла в комнату.

– Смотришь телевизор?

Тесса посмотрела на рабочую сумку, перекинутую у нее через плечо, и на белую картонную коробку, которую она сжимала в руках. Она устало поставила их на комод, прошла к окну, открыла жалюзи и резко распахнула окно.

– Мам, не надо! – Тесса подняла руку, чтобы скрыться от внезапного потока солнечного света и запаха холодного осеннего воздуха. – Закрой!

– Здесь воняет грязными носками.

– Да закрой же ты окно! – сказала Тесса, поворачиваясь спиной. – Мама, пожалуйста. Кто-нибудь может увидеть.