Блейк Пирс - Идеальный квартал

– Как думаешь, они позволят тебе проверить записи? Тебе не придется пробираться сквозь тонны бюрократических проволочек?

– Начальник службы безопасности интересовалась, не нужна ли мне соседка, – улыбнулась Джесси. – Думаю, мне удастся убедить ее.

– Когда ты собираешься пообщаться с ней?

– Позже я встречаюсь с Андреа Робинсон, – ответила Хант, поднимаясь на ноги и хватая свою сумочку. – Поэтому, лучшего времени, чем сейчас, не найти.

Кэт уже нашла и подготовила все видеозаписи и лишь ждала приезда Джесси. Если и были какие-то сложности с получением архива, то она ни слова об этом не сказала. После неимоверно медленного процесса прохождения всех этапов безопасности, они наконец дошли до кабинета Джентри, спустя двадцать минут после ее прибытия в НРП.

– Откуда тебе знать, что это именно он? – уточнила Джесси, усаживаясь перед монитором.

– У Крачфилда не так уж много посетителей извне, – ответила Кэт. – И каждый из них записывается. В тот день приходил всего один, точнее в тот месяц. Он использовал имя доктора Бертранда Роя. Оно что-нибудь значит для тебя?

– Смутно знакомо, но не могу понять, откуда. Ты его помнишь?

– Нет, – покачала головой Джентри. – Он навещал Крачфилда еще до того, как я устроилась сюда. Тогда политика посещений была менее строгой. Готова смотреть?

Джесси кивнула и Кэт включила запись. Камера была установлена в самом помещении и висела за посетителем. Видно было лишь лицо самого Крачфилда. В 14:06 вошел человек, одетый в свитер и брюки, сел за тот самый стол, где еще вчера была Хант.

Даже не видя лица, Джесси знала, что это он, ее отец. Она узнает Ксандера Турмана где угодно. Спустя двадцать с лишним лет, он все еще сохранил ту неторопливую походку, словно никогда никуда не спешил. Его темные волосы теперь были разбавлены сединой, но все также коротко подстрижены, будто он недавно вернулся из армии.

Торс у него был таким же длинным, как она и запомнила. Ростом и формами Джесси пошла в отца. Тело хищника не могло быть скрыто ни костюмом профессора, ни очками, которые он надел. Он пытался притвориться нервным академиком, но для Хант все было слишком очевидно. Его состояние, полное спокойствие в присутствии другого серийного маньяка, говорило само за себя. Ему, казалось... было вполне комфортно.

Крачфилд что-то сказал, но Джесси не услышала.

– Нет звука? – спросила она.

– Тогда было лишь видео, – кивнула Кэт.

– И каков, черт возьми, смысл?

– Мой предшественник нес всякую чепуху по поводу приватности. Я этого никогда не понимала. Полагаю, администрация скорее поддерживала мою точку зрения, почему меня и перевели сюда. Сейчас же каждый сантиметр этой камеры прослушивается. Мы можем даже слышать его дыхание, когда он спит. Хотя, вряд ли тебе это сильно поможет.

Джесси заставила себя выкинуть разочарование из головы и попыталась сосредоточиться на языке тела обоих мужчин. Они начали говорить практически сразу. Хант поняла, что Крачфилд узнал посетителя, поскольку его поведение совершенно не было похоже на то, что она привыкла видеть. Он был скорее похож на легкомысленную девчонку, встретившую члена своей любимой группы. Даже на записи с такого расстояния, она прекрасно видела, как безумно блестят его глаза.

Зрелище было странным, но не шокирующим. В конце концов, Болтон Крачфилд смоделировал свои убийства, пользуясь методами ее отца. Он был ярым фанатом. И теперь его мечта сбылась. Его герой сам приехал познакомиться и стоял прямо напротив, в самом сердце предположительно охраняемого подразделения психиатрической клиники. Это явно был особый момент.

Разговор продолжался не менее десяти минут, пока не вошел охранник. Он сказал им что-то, по-видимому, предупредил об окончании времени.

– Во время разговора в камере не было охранника? – поняла Джесси.

– Предыдущий режим безопасности, – напомнила Кэт. – Еще одно нововведение, пришедшее со мной.

– Выходит, мне даже не с кем обсудить, о чем же они говорили?

– Я заменила большую часть сотрудников. Единственные, кто остался, это Беренсон и Кортез. Больше никто не воспринимал эту работу серьезно. Честно говоря, ребятам вообще повезло с таким малым количеством инцидентов.

Джесси была наслышана о двух эпизодах, произошедших в НРП за семь лет его существования. В первом случае заключенный напрыгнул на охранника и ударил его головой о стену восемь раз, прежде чем его скрутили. Через неделю парень скончался, так и не успев выйти из комы.

Во второй раз один из резидентов умудрился стащить ножницы с поста охраны, когда его переводили из одной камеры в другую. Прежде чем Кортез с напарником повалили его на землю, преступник успел зарезать двоих. Затем он умудрился вырваться и напал на третьего бедолагу, порезав ему шею. В конце концов, Кортез схватил его за шею и принялся душить, пока тот не потерял сознание. По всей видимости, резидент потерял слишком много кислорода и через два дня медики констатировали смерть мозга. Его отключили от аппарата искусственного поддержания жизни. Вновь обратив внимание на монитор, Джесси поняла, почему Кэт не стала увольнять Кортеза.

В этот момент, после прихода охранника, ее отец встал и бросил что-то еще, заставив Крачфилда сильно напрячься. Затем он повернулся и улыбнулся прямо в камеру.

Хант была рада, что сидела, поскольку ощутила, как во рту пересохло, а колени ослабли. Несмотря на два минувших десятилетия, он выглядел точно также, каким она его и запомнила. Да, морщины были более глубокими, а щеки слегка провисли. Но холодные, расчетливые глаза того же оттенка зеленого цвета, что и у нее самой, оставались неизменными.

Казалось, он посмотрел в камеру, будучи уверенным, что однажды она увидит эти кадры и испытает полнейший ужас. Он явно упивался этой идеей. За секунду до выхода он остановился и подмигнул.

Джесси собиралась войти в камеру Крачфилда и сесть на то же самое место, возможно, даже на тот же стул, на котором сидел ее отец два года назад. Она попыталась проигнорировать легкое ощущение тошноты и сосредоточиться на том, что собиралась делать и говорить.

– С тобой все в порядке? – спросила Кэт, передавая пульт с красной кнопкой, пока они стояли за дверью камеры.

– Надеюсь, – ответила Хант. – Я пытаюсь утрясти все, чтобы он не смог обработать меня.

– Что говорит детектив Эрнандес? – поинтересовалась она, имея в виду звонок Джесси пару минут назад.

– Последние два года, примерно с середины октября 2016 года, доктора Бертранда Роя никто лично не видел. Он занимал должность профессора в Университете штата Калифорния в Нортридже и работал в области девиантного поведения. Вот почему его имя показалось мне знакомым. Он написал методичку, которой я пользовалась во время учебы. Его желание встретиться с Крачфилдом никак не вызвало бы подозрений.