Юсси Адлер-Ольсен - Селфи

Карл выпятил губы. Не очень-то приятная выходила история…

– Ну, я-то думал, что это была очередная истерика или один из ее многочисленных капризов, который достаточно быстро сойдет на нет. За все эти годы наши с ней отношения складывались по-разному, так откуда ж я мог знать, что все окажется настолько серьезно?

– Она пишет «Я тону», а значит, данный эпизод оказал на нее гораздо более серьезное влияние, чем вы могли предположить, Карл. Тут вас не в чем упрекнуть.

– Ну, ведь она никогда ни о чем таком не рассказывала.

Мёрк подался вперед и принялся копаться в собственной памяти. А правда ли то, что он себе внушил? Действительно ли она ни о чем не рассказывала?

– Задним числом размышляя о минувшем, теперь я понимаю, что Ассад не зря постоянно был начеку. – Он обратился к напарнику: – Что скажешь, Ассад?

Курчавый мешкал, поглаживая себя правой рукой по левому волосатому предплечью. Он явно пытался подобрать слова, чтобы ответ прозвучал как можно мягче.

– Я ведь пытался остановить тебя, когда ты просил ее дописать отчет по делу Хаберсота, помнишь? И все-таки тогда я еще не знал ничего этого, иначе проявил бы чуть большую настойчивость.

Карл кивнул. А теперь на всех стенах в квартире Розы черным по белому было написано самое последнее ее сообщение: «Тебе тут не место». Отец вернулся в ее жизнь.

Последствия его тирании были поистине безграничными.

– И что же теперь, Мона? – спросил он с оттенком отчаяния в голосе.

Она слегка наклонила голову, в ее взгляде выражалось нечто похожее на нежность.

– Я подготовлю отчет для психиатров, работающих с Розой, обо всем, что нам известно, а ты займешься тем, что умеешь лучше всего, Карл. Найди девушку, которая научила Розу бунтовать. Выясни, какой характер носили психологические нападки отца. Возможно, об этом как раз что-то знает ее бывшая подруга, с появлением которой произошли кардинальные изменения в настроении Розы. И наконец, приложите с Ассадом все усилия, чтобы понять, что же на самом деле случилось на сталепрокатном заводе в тот роковой день.

Среда, 25 мая 2016 года

– Ты утверждаешь, что пришла не для того, чтобы работать; а зачем же тогда? – спросила начальница, не скрывая раздражения.

Аннели посмотрела на нее бессмысленным взглядом. А что сама начальница? Когда в последний раз она выполняла свои обязанности так, чтобы сотрудники с благодарностью кивали ей? По крайней мере, никто не одобрял то, каким образом она исполняла свои текущие обязанности. Вообще-то, гораздо лучше было, когда эта дамочка уезжала на какие-нибудь очередные управленческие курсы в какое-нибудь экзотическое место вместе с другими прихлебателями из муниципалитета. Тогда хоть можно было спокойно сосредоточиться на делах. Начальницы, подобные этой, пару раз уже попадались Аннели, но эта била все рекорды. Лишенная какого бы то ни было обаяния, совершенно безучастная, она игнорировала все циркуляры и постановления, нарушая все, что только можно. В общем, отдел вполне обошелся бы и без такой начальницы, и все же отделаться от нее было никак невозможно.

– Я немного работаю из дома, так что более или менее в курсе происходящего, но сейчас мне понадобилась кое-какая информация, которая хранится в офисе, – объяснила Аннели, мысленно погрузившись в многочисленные папки с досье потенциальных жертв.

– Работаешь из дома, да? Ну да, потому что, вообще говоря, в последнее время ты частенько отсутствуешь на рабочем месте, Анне-Лине. Назовем это абсентеизмом.

Начальница прищурилась, так что ресницы полностью скрыли за собой зрачки. Вот в такие моменты следовало проявлять максимум осторожности. Всего пять недель назад эта женщина побывала на дорогущих курсах повышения эффективности работы с персоналом, прошедших в шведском Бромёлле. Там ей подробно объяснили, какое огромное значение для ее популярности в глазах начальника центра имеет последовательная политика по отношению к сотрудникам, а также – какие сигналы лучше всего применять с целью запугивания подчиненных. Четверо коллег совсем недавно были лишены ее милости и направлены на выполнение самых неблагодарных заданий. В следующую секунду Аннели могла постичь та же участь.

– Итак, Анне-Лине, видимо, мы пришли к тому, что мне придется попросить тебя принести медицинскую справку, раз ты не в состоянии приходить на работу ежедневно в течение недели, как положено. – Начальница слегка улыбнулась, этому ее тоже обучили. – Естественно, ты всегда можешь рассчитывать на персональную беседу, если тебе надо о чем-то рассказать. Но ты ведь и так это знаешь, правда?

Начальница прекрасно понимала, что проявлять подобную «благосклонность» совершенно не рискованно.

– Благодарю. Я работала из дома просто потому, что приходила в себя после гриппа. Не думаю, что я отстану от плана.

В этот момент почти незаметная улыбка начальницы совсем испарилась.

– Нет-нет, Анне-Лине, все-таки люди, у которых назначена с тобой встреча, рассчитывают, что ты окажешься на месте, когда они придут, не так ли?

Аннели кивнула.

– Именно поэтому я переговорила с несколькими клиентами по телефону, – соврала она.

– Вот как? Предоставь мне, пожалуйста, письменные отчеты по каждой беседе, договорились? – в приказном тоне попросила ее начальница и встала, поправив бейджик на груди Аннели. Она не оставит сотрудницу в покое, пока не получит от нее исчерпывающие разъяснения происходящего.

Аннели посмотрела в окно – яркие лучи солнца изо всех сил пробивались сквозь грязные окна в это бессмысленное сизифово царство. Суета и мелкие дрязги, разворачивающиеся в соседних кабинетах, больше не интересовали ее. Коллеги представлялись ей теперь тенями, которые заслоняют собой благотворный свет. Так размышляла она, лежа на кушетке свои положенные пятнадцать минут, что длился сеанс облучения. Конечно, у нее имелись и благонадежные клиенты, которые действительно нуждались в помощи и с готовностью шли на сотрудничество, лишь бы улучшить свою ситуацию, несмотря на то, что зачастую у них не имелось абсолютно никаких перспектив. В настоящий момент таких было не очень много, и с каждым днем все больше и больше досье из стопки, лежавшей у нее на столе, переходили для нее в разряд совершенно бесполезных, ибо после того, как ей был поставлен диагноз «рак» и она приступила к осуществлению своего нового проекта, Аннели больше не желала латать дыры на ветхой одежде.

В последнее время ей приходилось напрягаться и заставлять себя приходить на рабочее место. А планирование и подготовка очередного убийства отнимали немало времени. Только на то, чтобы найти накануне подходящий автомобиль, у нее ушло пять часов, но и этот вопрос теперь был решен. Поцарапанная черная «Хонда Сивик», обнаруженная в Тострупе, отлично подходила для поставленной цели.