Юсси Адлер-Ольсен - Селфи

– Ага, но посмотри, что там дальше. – Мишель вся дрожала. Это ставило под угрозу весь их вечерний план. Она поглядела на Денису. – Я ведь своими глазами видела, как ты отделала рабочего, и вы наверняка снова сделаете что-то в том же духе, а это уже будет посерьезнее, Дениса. До десяти лет лишения свободы, вот что я тебе скажу.

Дениса схватила ее за руку.

– Мишель, успокойся. Еще вообще ничего не произошло. А потом, разве ты собираешься делать нечто зазорное сегодня вечером? Вовсе нет! Ты будешь просто стоять и трепаться с Патриком, пока мы делаем основную работу, ну?

Мишель отвернулась.

– Ты утверждаешь, что, если что-то пойдет не так, вы возьмете всю вину на себя?

– Естественно. А как же иначе? – С этими словами Дениса посмотрела на Ясмин, от которой требовалось сейчас кивнуть. И она кивнула.

– Ну и прекрасно. Тогда решено. А теперь устроим охоту за сокровищами прямо в квартире.

– Охоту за сокровищами? – Мишель ничего не понимала.

– У моего деда имелся пистолет, и бабка наверняка надежно спрятала его. Только я точно не знаю где. Думаю, где-то в квартире.

Когда дошло до дела, выяснилось, что Дениса не так уж хорошо знала бабушкину квартиру. Те несколько раз, когда их с матерью приглашали сюда, в комнаты набивалось множество бабкиных дряхлых блеющих подруг, которые вовсю таращились на нее, так что возможности обшарить жилье так и не представилось. Теперь шкафы никто не охранял, и Дениса обнаружила в них целый склад унылых прогулочных костюмов и кардиганов, принадлежавших совершенно иной эпохе.

– Бросайте это дерьмо прямо на пол, а потом запихнем все богатство в мешки, – командовала она, – и попробуем сбагрить в секонд-хенды в Эстебро, если те примут такое старье. В чем я лично сомневаюсь.

– Мне кажется, в чужой одежде копаться так неприятно… Она вся провоняла нафталиновыми шариками, а я слышала, что нафталин вредит коже, – заметила Мишель.

В отличие от нее, Ясмин подошла к делу весьма оперативно. Коробки из-под обуви, шляпки, нижнее белье, ящики с шелковой бумагой, дырявые чулки, чулочные пояса всех размеров так и летели из шкафов. Ясмин искала запрятанное сокровище, а все остальное было для нее просто мусором.

Они заглядывали под кровати, обшарили шкаф для рукоделия, выдвигали все подряд ящики, и, наконец, обыскав все комнаты, сели и стали осматриваться вокруг. То, что раньше являлось жилищем пожилой женщины, теперь представляло собой бесстыдно выставленную напоказ изнанку этого самого жилища, не имеющую никакого отношения к прежней рациональной упорядоченности.

– И почему только старики хранят столько всякого барахла, не представляющего собой никакой ценности? – лаконично резюмировала Ясмин.

Дениса была раздражена. Разве можно было всерьез предположить, что ее бабка избавилась от реликвий, оставшихся от супруга? От военных фотографий, пистолета, наград и знаков отличия? И если так, то чем же они будут потрясать сегодня вечером, когда их застукают на месте преступления с набитыми карманами? Как ни крути, дело дрянь. Дениса надеялась отыскать хотя бы какую-нибудь шкатулку с украшениями, ценные бумаги, немного валюты в полиэтиленовом мешочке, оставшейся с тех времен, когда бабка моталась по всяким чартерным поездкам со своим мужем-стариком… А тут лишь груды какого-то бесполезного барахла, как верно заметила Ясмин.

– Мы только там еще не искали, – сказала Мишель и показала на балкон, в данный момент представлявший собой хранилище горшков, закутанных на зиму растений и садовой мебели в ожидании теплых деньков, до которых так и не дожила хозяйка квартиры. Несколько лет назад бабушка установила между комнатой и балконом раздвижные панорамные окна с таким расчетом, что время от времени будет распахивать их настежь. Их давным-давно никто не приводил в порядок, и они покрылись толстым слоем грязи.

– Дайте-ка мне пройти, – выступила вперед Ясмин.

Дениса смотрела на нее со все нарастающим восхищением. По сравнению с Мишель Ясмин была гораздо более хрупкой и деликатной, но в смысле готовности к действию она, пожалуй, могла бы дать фору самой Денисе.

В следующую секунду Ясмин уже оказалась с противоположной стороны стекол на балконе. Шум и грохот в сопровождении отборных ругательств, совершенно не вяжущихся с женским обликом, свидетельствовали о том, что она серьезно подошла к делу.

– Мне кажется, мы поступаем как-то неправильно, – продолжала занудствовать Мишель.

«Тогда проваливай домой к Патрику», – подумала про себя Дениса. Хоть бы сидела молча… Ну да, действительно, то, что все они подружились, по большому счету, была заслуга Мишель, надо отдать ей должное, но теперь ее роль сыграна. Как только они ограбят эту ублюдскую дискотеку, надо будет обсудить с Ясмин, что им делать с ней дальше.

С балкона донесся громкий вздох. Ясмин поднялась с пола с растрепанными волосами и щекой, перемазанной помадой.

– Идите сюда, помогите мне, – позвала она подруг.

«Сокровище» было зарыто в тяжелом продолговатом ящике, выцветшем на солнце. Стопка журналов по домоводству, выпущенных в восьмидесятые годы, прикрывала кое-что поинтереснее.

Девушки встали на колени вокруг ящика и принялись рассматривать добычу Ясмин. Дениса никогда прежде не видела этот ящик, но уже догадалась, что в нем находится.

– Тут, кажется, завалялось какое-то старье, – прокомментировала Ясмин, выкладывая стопку журналов «Нойес фольк» [11] « Новые люди » – ежемесячное издание Отдела расовой политики НСДАП в нацистской Германии. , «Сигнал» [12] Пропагандистский журнал, издававшийся вермахтом во время Второй мировой войны и распространяемый в оккупированных странах. , «Дер штюрмер» [13] « Штурмовик » – еженедельник, издававшийся в нацистской Германии в 20–40-е гг. XX в. , «Дас шварце кор» [14] « Черный корпус » – официальный печатный орган СС. . – По-моему, это что-то нацистское? Как оно здесь оказалось?

– Потому что мой дед был нацистом, вот как, – ответила Дениса.

С тех пор как она в возрасте десяти лет без всякой задней мысли выдала это одному из школьных учителей и ни с того ни с сего получила несколько увесистых пощечин, больше Дениса никогда не упоминала об этом вне семьи. Забавно, но теперь ей стало совершенно все равно. Мало ли что было, да быльем поросло… Теперь она сама решала, кому и что стоит рассказывать об умерших родственниках.

– А бабка? – полюбопытствовала Мишель.

– А что с ней? Она просто…

– Дьявол! Да вы только поглядите! – Ясмин уронила на пол пару фотографий.

Мишель отпрянула.

– О нет, как это отвратительно! Нам лучше не смотреть, – пробормотала она.