Кейт Аткинсон - Большое небо

– Не в курсе.

– Что думаешь? Винс? Я бы понял – она была корова надутая. А пожрать есть? Сэндвич какой?

И это все? Его обед важнее, чем убийство Венди? Настораживает, до чего легко он отмахивается от мыслей о мертвой жене. Может, и о живой тоже.

– Легко, – сказала Кристал. – Свинина и соленые огурцы или жареная курица?

– Без разницы. Курица. Я в кабинете поем.

Томми был какой-то сам не свой – не нормальный беззаботный Томми.

– На работе нехорошо? – посочувствовала Кристал. Сопереживание тоже входило в круг ее должностных обязанностей.

– Можно и так сказать. Я пойду, – ответил он и вдобавок что-то буркнул про писанину. Потом, правда, ему хватило совести проворчать извинения. – Утречко то еще, – сказал он и клюнул ее в щеку. – Извини.

– Ничего страшного, милый.

Сам не свой, точно. А чей тогда?

Томми закрыл дверь в кабинет.

Кристал достала из холодильника упаковку готовых куриных котлет. Содрала с них пластик и сморщила нос от запаха мяса. Мертвое животное. И Венди сейчас пахнет так же? Отошла в путь всей плоти . Это же откуда-то, да? Из Библии или из Шекспира, скорее всего [96] Искаженная цитата из 1 Цар. 2: 2: «Вот, я отхожу в путь всей земли», а под названием «Путь всей плоти» ( The Way of All Flesh , 1903) публиковался роман классика викторианской литературы Сэмюэла Батлера. . Гарри наверняка знает. Гарри знает всё. Временами Кристал переживала, что он знает слишком много. Держи рот на замке . Эти слова по-прежнему рикошетили в мозгу.

Кристал выложила сэндвич на тарелку и украсила веточкой петрушки – не то чтобы Томми оценил. Когда Кристал была моложе, за гарнир сходил разве что пакетик кетчупа к картошке. В ее годы уже можно говорить «когда я была молода» – какая тоска. Не такая, впрочем, как воспоминания о молодости. Кристал надеялась, что Карри, когда вырастет и станет оглядываться на детство, ничего, кроме счастья, не вспомнит. Держи рот на замке .

Томми у себя в кабинете пялился в пустой монитор. Кристал порой сомневалась, умеет ли Томми его включать, – он же все делает на айфоне. Точнее, на айфонах, во множественном, потому что их у Томми было два – тот, о котором Кристал полагалось знать, и тот, о котором Кристал знать не полагалось, или, во всяком случае, ей про него не сказали. Второй она нашла несколько недель назад, относя пиджак Томми в химчистку, и при виде этого айфона сердце у нее оборвалось. Первым делом подумала, естественно, что у Томми роман на стороне, – честно говоря (и Джексону Броуди она об этом честно говорила), Кристал удивилась бы, потому что, невзирая на все свое мачистское бахвальство, Томми был не из таких. Томми в браке нравилось, в браке его жизнь проще, а измена усложнила бы ему жизнь. «Папе нужен марьяж», – сказал Гарри. (Угадайте, откуда взялось это слово.) «Из французского», – пояснил он. А Кристал думала, это что-то карточное.

К ее облегчению, телефон оказался сугубо по работе и содержал главным образом сообщения. «Свежий ассортимент в порту в 4:00». Или «Новая партия едет в Хаддерсфилд». В адресной книге ни одного имени, а сообщения отправляли и получали люди, обозначенные инициалами: Э, В, Д, Т, еще кто-то, почти весь алфавит. В основном, видимо, шоферы. «Выгрузку в Шеффилде закончил, босс. Все путем». Сотрудники Томми никогда не приходили в гости. «Полезное с приятным, – говорил он, – сочетать нельзя». Видимо, к его телефонам это тоже относилось.

«Кабинет» Томми – комнатушка окнами на фасад, в стародавние времена служила, наверное, какой-то приемной для гостей. (Дом, по словам Гарри, был эдвардианский. «Тысяча девятьсот пятого года примерно», – объяснил он, зная, что датировка для Кристал – темный лес.) Кабинет совсем не походил на громадную подвальную берлогу Томми. В берлоге полным-полно мужских игрушек – стол для снукера, массивный телевизор, под завязку набитый бар. А в кабинете сплошь темное дерево, зеленая кожа и латунные настольные лампы. Громоздкая железная картотека, мощный компьютер и коробка дорогих сигар на виду. Скорее нафантазированный кабинет, чем взаправдашний. Кабинет, нафантазированный человеком, который начинал на боксерском ринге. И не поймешь, чем Томми там занимается: они оба знают, что настоящий кабинет у него – трейлер во дворе «Грузоперевозок Холройда». Там-то никакого темного дерева и зеленой кожи – там холодильник с пивом, брендовый календарь «Пирелли» и груды распечаток с тахографов, и чеки, и счета-фактуры, покрытые следами кофейных чашек, – бухгалтер Томми приходил каждый месяц и приводил все это в божеский вид. Ну, по возможности.

Кристал как-то раз туда забегала – в самом начале их романа, думала удивить Томми на День святого Валентина. Явилась с тортом в форме сердца, из продуктового «Маркс энд Спаркс» (давно дело было, во времена грязного питания), но Томми ее быстренько выпер. «Даме тут не место, – сказал Томми. – А вот парни не откажутся», – прибавил он, забрав у нее торт, и у нее сердце не лежало (ха!) объяснять, что торт – романтический жест, предназначенный одному Томми, а не паре обрюзгших мужиков, которые, мельком заметила она, смолят в трейлере и играют в карты.

– Спасибо, – сказал Томми, взял сэндвич с тарелки и вгрызся, даже не глянув. Кристал еще минутку раздумий уделила курам. Одному богу ведомо, что выпало на курью долю ради сытости Томми Холройда. Лучше не думать. Держи рот на замке .

– Еще что-нибудь, милый? – спросила она.

– Не. Закроешь за собой дверь, ага?

Она еще шла по коридору, когда зажужжал домофон, и Томми из-за двери заорал:

– Открой, ладно?

Кристал глянула на экранчик у двери – перед видеокамерой стояла девушка. Такая маленькая, что видна только макушка. Кристал нажала кнопку микрофона и сказала:

– Алло?

Девушка что-то показала – бумажник, что ли, или визитку, Кристал не разглядела.

– Я детектив-констебль Реджи Дич, – сказала девушка. – Со мной моя коллега детектив-констебль Ронни Дибицки. – Она показала на кого-то – видеокамере не видно. – Мы бы хотели поговорить с мистером Холройдом. Мистером Томасом Холройдом.

Детективы?

– Нам просто побеседовать, – сказала детектив. – Ничего страшного.

Держи рот на замке, Кристина . Но пришли не к ней, пришли к Томми. Кристал замялась – скорее из природного отвращения к полиции, чем из страха, что Томми напортачил.

– Миссис Холройд?

Кристал их впустила – деваться-то было некуда, правильно? Постучалась в кабинет и сказала:

– Томми? Тут пришли два детектива. Хотят с тобой поговорить.

– Поболтать, – мило поправила одна. – Просто поболтать.

Кристал провела их в гостиную. Там громадные окна с фантастическим видом на море – вау-фактор, говорил Томми. Детективы, похоже, никакого «вау» не заметили.