Элизабет Хейнс - Будь со мной

Сара мысленно отмечает, что Оскар не спрашивает, на кого учился Луис; наверное, Китти его уже просветила. Вот и молодец. За едой они непринужденно болтают и пьют, а на десерт к чаю можно будет подать яблочный пирог или по кусочку шоколадного торта. Все выбирают торт.

Затем перемещаются в гостиную, и Сара начинает убирать тарелки.

— Мам, давай я тебе помогу, — предлагает Китти.

— Не глупи, у тебя сегодня последний день. Иди и отдохни.

— Тогда я помогу, — говорит Луис.

Сара собирается сказать, что ему лучше пойти и посидеть, пообщаться с сестрой, но, честно говоря, возможность побыть с ним наедине слишком соблазнительна.

— Спасибо, — отвечает она.

— Без проблем.

— Нет, спасибо, что пришел. Я так обрадовалась.

— Ну, ты же меня пригласила.

Он относит тарелки и возвращается за пустыми мисками из-под овощей, пока Сара накрывает остатки торта пищевой пленкой.

— Мне позвонил Уилл. Опять, — говорит он.

— Вот как?

— Сказал, что у тебя проблемы.

Сара замирает и смотрит на него.

— Что?

— Он говорит, ты подумываешь продать дом.

А это откуда взялось? Откуда Уилл узнал обо всем? Уж точно не от Софи; ей она об этом никогда не говорила. Слова сына шокируют Сару настолько, что она теряет дар речи.

— Это правда?

Она не способна соврать ему, особенно после того, как он увидел ее реакцию.

— Да. Может, не прямо сейчас… Жду новостей… Кто знает, возможно, моя новая работа принесет достаточно денег, чтобы оставить все как есть. Но да, дела идут… туговато.

— Я могу помочь, — говорит он. — Если ты мне позволишь.

Она не хочет показывать ему свои слезы и, пытаясь сосредоточить внимание на торте, аккуратно, чтобы не повредить глазурь, наматывает очередной слой пленки. Луис даже представить не может масштабы долга — пара тысяч ничего не решит.

— Это очень щедрое предложение. Однако ты не должен так поступать, — говорит Сара.

— Сам знаю. Но, коль ситуация безнадежная, могу помочь. Если собираешься продавать.

— Спасибо, — отвечает она. — Правда, спасибо.

— Просто дай знать. Мы можем поговорить об этом позже. В конце концов, этот дом — наше с Китти наследство. Не хочу, чтобы он ушел за гроши и ты профукала всю выручку, ясно?

Стоило Саре подумать, что он желает ей добра, и вот она — внезапная жестокость, вызывающая в ней приступ тошноты. Через несколько минут, входя в гостиную с чайником свежего чая, она чувствует себя словно пьяная, точнее, как будто у нее выбили землю из-под ног.

Но самое худшее впереди.

Луис сидит на подлокотнике кресла. Кажется, он собрался уходить, должно быть, так и есть. Не дай боже почувствовать себя хоть сколько-нибудь уютно, верно?

— Спасибо, мама, — говорит Китти, убирая тарелки из-под торта. — А что сегодня с Эйденом?

— С Эйденом? — переспрашивает Сара. — Ты о чем?

— Ты его не приглашала?

— Куда?

— На обед.

— Нет, — говорит Сара. — Думаю, у него дела.

— А ты знал, что у мамы новый жилец? — спрашивает Китти у Луиса.

Тот хмурится.

— Что? Это еще кто?

— Эйден Бек, — говорит Сара, пытаясь не создавать впечатление, будто она оправдывается. — Он был другом твоего отца, ну, и моим другом тоже. Мы все дружили в университете. В общем, Эйден только что вернулся из-за границы, и я предложила ему немного пожить в коттедже.

Сара поднимает глаза и встречается взглядом с Луисом. Он уставился на нее, сморщив лоб.

— Ну, надеюсь, он хотя бы платит за аренду, — процеживает сын.

— Луис! — одергивает его Китти. — Мама просто помогает.

— Он платит за аренду, — отвечает Сара. «И это не твоего ума дело».

Луис поднимается.

— Ладно, мне пора, — заявляет он.

— Как, уже? — спрашивает Китти.

Сара молчит. Что-то ей подсказывает, что если он останется дольше, то наговорит чего и похуже, да еще в присутствии сестры.

— Еще раз спасибо, что пришел. Ты суперский старший брат, — говорит Китти, поднимаясь на носочки, чтобы обнять Луиса за шею.

Он, пожав руку Оскару, направляется в сторону кухни.

Сара идет следом.

Он чешет Бэйзила за ушами и гладит Тесс.

— Луис, — произносит она, не до конца понимая, что хочет сказать, но чувствуя, что должна.

— Не надо, — отвечает он. В его голосе звучит что-то низкое, злое. — Достаточно уже того, что ты профукала все деньги отца. Это одно. Но теперь еще и нового мужика сюда заселила? Боже мой!

— Что ты сказал? — Сару берет оторопь от одной мысли. — Ради бога, Эйден просто друг.

— А Уилл говорит совсем другое.

— Уилл?

Губы Луиса искривляются в усмешке.

— А знаешь, что он мне еще рассказал? О твоем так называемом друге?

— Слушай, это совершенно не…

— Он парень по вызову!..

Сара в ужасе открывает рот, пытаясь возразить.

— Он не… я имею в виду… Господи, Луис, что за чушь?

— Он занимается сексом за деньги.

— Нет, конечно, этого не может быть.

— Тогда как он, по-твоему, зарабатывает?

— Он… он занимается чем-то, связанным с созданием франшиз, терапией, понятия не имею.

— Ну да. Может, тебе самой стоит спросить у него?

Сара прикрывает рот дрожащей рукой. Что она может сказать, чтобы хоть как-то исправить ситуацию? Он не станет слушать, если она попытается объясниться. Он не поймет всех тонкостей, всех нюансов этих новых отношений, которые она начала и теперь решила прекратить.

Луис встает, натягивает пальто. Сара чувствует внезапно навалившуюся слабость, комната начинает ходить ходуном.

— Луис, прошу.

— У тебя уже привычка сформировалась. Трахаться направо и налево. Верно?

— Что?

— Я вас видел, — говорит он ледяным тоном. — Видел вас с Уиллом в саду на мой день рождения. Ты еще та шлюха. Не успели похоронить отца, как она набралась и связалась с мальчишкой, который в сыновья ей годится.

Сара только таращится в ответ, не в состоянии шелохнуться.

— Сейчас тебе нечего сказать или есть? Нет. И еще удивляешься, почему это мне так трудно рядом с тобой находиться? Ну, теперь-то поняла. Меня от тебя просто воротит, — говорит он и хлопает дверью.

Сара медленно споласкивает тарелки и аккуратно складывает одну за другой в посудомоечную машину, а ее дыхание прерывается резкими всхлипами, и она с трудом сдерживает слезы. Стоит ей всплакнуть, даже самую малость, как Китти все заметит и начнет расспрашивать, и Сара не представляет, что сможет сказать ей.

Она не в состоянии думать даже о том, что сказал ей он. Как можно было так чудовищно извратить ситуацию?

У нее дрожат руки.

Она медленно кладет тарелку назад в раковину, чтобы не уронить ее; опустившись на столешницу, вглядывается в окно. «Дыши глубже. Медленнее. У тебя все получится». Ей нельзя плакать. Нельзя портить последний день Китти. Она должна держать себя в руках.