Лиз Лоулер - Я найду тебя

Эмили ощутила собственное превосходство. Женщина явно была здесь новенькой. Эмили же, как профессионал, тотчас определила ее роль. Многим пациентам приходилось объяснять, что старшие сестры отделений носят темно-синюю форму, палатные – голубую, а те, что занимались приемом больных, – бордовую.

– Палатная медсестра.

Шелли широко улыбнулась:

– Прекрасно. Значит, вы в курсе здешних порядков. Я покажу вам вашу палату и помогу устроиться. Выдам вам браслет с именем и так далее. Возьму у вас мочу на анализ. Вам наверняка непривычно ощущать себя в роли пациентки?

Эмили кивнула; напряжение постепенно спадало. По крайней мере, Шелли понимала, как она себя чувствует. И потом, хорошо, что лицо Зои знакомо людям. Это значит, что она все еще остается в их сознании, что ее не забыли.

Пытаясь завязать тесемки дурацкой больничной рубашки – и кто только придумал этот фасон? – Эмили надеялась, что ее достоинство не пострадало.

Под больничной рубахой она была голая. Чистая, только что из-под душа – никакой косметики, духов или дезодоранта, – стояла перед узким зеркалом. Короткие черные волосы убраны за уши, отчего на лице хорошо видна печать прошлогодней травмы. Фиолетовые полукружья под голубыми глазами так и не прошли. Хорошо она спала или нет, это не имело никакого значения; скрыть их мог только тональный крем.

Само лицо осунулось, отчего глаза казались больше, придавая ей еще большее сходство с Зои. Она была на десять лет старше сестры, но сейчас ее вполне можно принять за нее. Эмили подумала, что с выпирающими ключицами и тощими руками она стала похожа на подростка. Еще недавно мать сказала, что она совсем как та несчастная из «Отверженных», которой обрезали волосы и вырвали зубы. Эмили посмотрела на кровь, которую сплюнула в раковину. Розовые пенистые брызги не могли не тревожить – она на глазах превращалась в развалину. В двадцать девять лет у нее постоянно болел живот, мучили головные боли и бессонница.

Осмотрев Эмили, лечащий врач велел ей меньше волноваться, объяснив, что это симптомы тревожного состояния. Всего год назад она была здоровой молодой женщиной. В прошлом месяце ее психотерапевт настоятельно советовал ей перейти на неполный график или же взять обязанности полегче, полагая, что, работая полный рабочий день, она изматывает себя. Но, поскольку конца ее «изматыванию себя» не было видно, она знала, что для нее лучше, когда ум не занят – по крайней мере, некоторое время – заботой о других. «Обязанности полегче» ей не помогут. Она должна постоянно быть занята.

Именно поэтому Эмили пошла работать в отделение хирургической госпитализации в новой частной клинике – в надежде, что это поможет ее профессиональному росту, состоящему также в том, чтобы соответствовать высоким ожиданиям и требованиям платных пациентов. Имея лишь опыт работы в системе Национальной службы здравоохранения [3] Национальная служба здравоохранения, или НСЗ – государственное учреждение в Великобритании, обеспечивающее всем жителям страны бесплатную медицинскую помощь; финансируется за счет общих налоговых поступлений. , она обнаружила, что частная клиника скорее похожа на пятизвездочный отель. Палаты с ванными комнатами, роскошные туалетные принадлежности, пушистые белые полотенца, телеканал «Скай», газеты и ежедневный визит шеф-повара, принимавшего индивидуальные заказы. Каждое требование пациентов неукоснительно выполнялось.

Эмили жутко скучала по отделению экстренной медицинской помощи. Ей недоставало волнения, какое она ощущала всякий раз, когда красный телефон начинал трезвонить; недоставало тех секунд напряженного ожидания, прежде чем двери резко распахивались и санитары едва ли не бегом вкатывали внутрь каталку с очередным пациентом, пребывающим на грани жизни и смерти…

Ей никогда не работать там снова. Никаких возвращений домой после смены в обычную, нормальную жизнь. Это место хранило слишком много воспоминаний.

Собрав туалетные принадлежности и придерживая на спине полы больничной рубахи, Эмили вернулась к своей кровати.

В палате стояли две кровати, причем вторая была уже занята. Все остальные палаты в частной клинике были одноместными, за что, собственно, и платили ее пациенты. Палата № 31 не имела номера, но за неимением лучшего ее называли тридцать первой. Некоторые называли ее «боковой комнатой». В палату с двумя кроватями в основном помещали пациентов с государственной страховкой – тех, кому предстояла плановая операция, оплачиваемая по полису НСЗ.

Девушка лет девятнадцати-двадцати лежала на боку, свернувшись калачиком на одной из кроватей. Миниатюрная, в джинсах восьмого размера [4] Соответствует размеру S, или российскому 42-му. , если не меньше. Судя по тому, сколько места она занимала на кровати, роста в ней было не больше пяти футов [5] Примерно 1,5 м. . Волосы темные, без блеска; кожа бледная, хотя и оливково-смуглая. Правое запястье обвивал тонкий серебряный браслет; довольно широкий, чтобы в него можно было свободно просунуть руку, как если б ребенок надел браслет своей матери.

На ногах у девушки были поношенные кожаные шлепанцы. Даже для ее хрупкой фигурки желтая футболка была слишком тесной и короткой, едва прикрывая живот – или девушка надела ее нарочно, чтобы показать плоский животик? Эмили молча убрала свои вещи и услышала шорох движения. Молодая женщина или девушка, как подумала Эмили, не спала.

Эмили улыбнулась соседке, но ответом ей стал тревожный взгляд. Она улыбнулась снова и поздоровалась. Карие глаза девушки смотрели настороженно и были полны страха. Эмили подумала, что, возможно, ее соседка не говорит по-английски или ей мешает говорить боль. Она указала на девушку, затем на себя и, изображая человека, страдающего от боли, схватилась за живот. Девушка лишь покачала головой.

На прикроватной тумбочке лежали больничная рубаха и шапочка. Эмили открыла было рот, чтобы предложить помочь ей переодеться, но здравый смысл возобладал. Соседка по палате не знала, что она медсестра, и наверняка сочла бы странным, попытайся Эмили раздеть ее. Или даже приняла бы это за нападение.

– Вы говорите по-английски?

Девушка, похоже, испугалась еще больше и отодвинулась к краю кровати. Эмили в миролюбивом жесте подняла руки.

– Всё в порядке. – Она указала на свою больничную рубаху. – Я тоже иду на операцию. – Кивнула на одежду на прикроватной тумбочке. – Тебе нужно переодеться. – Дотронулась до запястья соседки и указала на серебряный браслет. – А вот его придется снять. – Девушка мгновенно закрыла браслет другой рукой, как будто испугалась, что его у нее отнимут.