Марина Бойко - Билет в преисподнюю [СИ]

– С кем встречалась последняя жертва?

– У нее не было парня. Последний раз она встречалась с неким Алексеем Решетниковом, студентом четвертого курса медицинского университета, факультета хирургии. Но это было больше года назад.

– А предпоследняя жертва с кем встречалась? С какими парнями?

– А этого мы не выясняли.

– Так выясните, сейчас же! – прикрикнул Соболь.

Мирошниченко начал кому-то звонить, но Соболь так и не понял кому, потому что сам отвлекся. Он попросил эксперта распечатать фотографии с его телефона, которые он сделал, находясь в командировке.

– Слушай шеф! Ты не поверишь, вторая и третья и предпоследняя, в общем, все жертвы встречались с этим Алексеем Решетниковым. Вот что у всех общего! Все девушки встречались с одним и тем же парнем.

– Так срочно узнать, кто еще с ним встречался, а мы сейчас же нанесем ему визит.

Уже было далеко за полночь, когда Соболь с Мирошниченко прибыли к дому Алексея. Свет в окнах его большого дома горел. Слышно было, как играла музыка. Соболь начал заглядывать в окна, одно из окон было приоткрыто и шторки не задвинуты. Он увидел целующуюся пару.

Следователи уголовного розыска не стали церемониться и ждать пока влюбленные «нацелуются» и настойчиво постучали в дверь.

Дверь быстро открылась, и на пороге появился тот самый Алексей Решетников в одних трусах. Соболь представился ему и как обычно показал свое красное удостоверение.

– Конечно, проходите. А в чем собственно дело?

– Где вы были вчера вечером, приблизительно в семь часов вечера?

– Дома, сам.

Соболь и Мирошниченко прошли в большую и просторную гостиную. Миловидная особа, с которой Алексей целовался минуту назад, сидела на диване, закинув ногу за ногу. Она была в одном нижнем белье, но увидев подозрительных мужчин, быстро накинула халат. Алексей также последовал ее примеру и надел синие джинсы с большими дырками на коленях.

– А кто может подтвердить, что вы вчера в это время были дома?

– Никто. Я же говорю, был сам.

– Вы можете показать нам одежду, в которой были вчера?

– Конечно, могу. Она в стирке. А зачем она вам? Вы меня в чем-то подозреваете?

– Вчера была убита ваша бывшая девушка – Кравченко Ирина.

– Ничего себе!– воскликнул Леша и присел на диван.

– Где ваша одежда, в которой вы были вчера?

– Я же говорю, она в стирке, в прачечной. Это налево по коридору.

Пока молодой парень приходил в себя от услышанного, Мирошниченко направился в прачечную. В доме Решетниковых это была отдельная комната, где стиралось и сушилось белье. К счастью вещи еще не были постираны и лейтенант начал их тщательный осмотр. Доскональный осмотр не потребовался, так как на модном черном свитере Решетникова повсюду были женские волосы. Создавалось такое впечатление, что свитер просто вываляли в женских волосах. И избавится от них, оказалось бы сложнее, чем от кошачьей шерсти.

– На экспертизу! – воскликнул Мирошниченко, положив вещь в полиэтиленовый пакет.

Когда лейтенант вышел из прачечной и снова появился в гостиной, он сообщил, что нашел улику против Алексея. Он показал свитер, замотанный в полиэтиленовый пакет. Не нужно было приглядываться, чтобы увидеть множество женских волос, в особенности на задней части свитера.

– Вам придется проехать с нами, – произнес Соболь.

– Куда проехать? Да вы чего? Да мало какой это бабы волосы!

На всякий случай Соболь взглянул на волосы уже растерянной девушке в халате. У нее был совершенно другой оттенок.

– Если экспертиза покажет, что волосы не принадлежат ни одной из погибших девушек, то мы вас отпустим. А сейчас собирайтесь.

Алексей растерялся. Девушка, стоявшая рядом с ним, испуганно смотрела на все происходящее. Все же она набралась смелости и робко произнесла:

– А мне что делать?

– А вы собирайтесь и езжайте домой. Такси еще ходят.

Соболь был занят разговором с партнершей Алексея. Для протокола ему нужно было узнать ее контактные данные. А Мирошниченко радостно осматривал свитер, как бы приговаривая на него: «Наконец-то мы тебя поймали!».

Решетников решил воспользоваться такой ситуацией и прыгнул в открытое настежь окно, но не успел. Его оглушил Соболь рукояткой пистолета по спине. Парень упал, но не потерял сознание.

– Совсем мозгов нет. А если бы я стрельнул на поражение?

– Не хочу в тюрьму, – Алексей скрутился на полу и поджал под себя колени.

– Так грузите его! – приказал Соболь и больше не обращал никакого внимания на парня.

– Дайте хоть Рудакам позвонить! – последнее, что сказал Леша, перед тем как на него надели наручники, и увели в машину. Девушка тоже быстро собрала свои вещи и покинула дом Алексея.

Все же Решетникову дали позвонить родителям. Они жили в квартире, в одном из центральных районов и в свой загородный дом наведывались очень редко. Этим пользовался их сын. Он часто приводил туда своих девушек.

После звонка родители тут же примчались к нему, прихватив с собой адвоката. Свитер Алексея сразу же отправили на экспертизу. А его самого, по приезду в управление начал допрашивать Соболь у себя в кабинете.

– Ты зачем в окно захотел сигануть?

– А что бы вы делали, если вас обвинили в десяти убийствах?

– А тебя никто еще не обвинял. Или это ты совершил эти преступления?

– Нет! И еще раз нет.

– А если экспертиза подтвердит, что волосы на твоем свитере принадлежать одной из убитых девушек? Тоже будешь все отрицать?

Конечно! Ведь я никого не убивал. А волосы…, да знаете, сколько у меня этих девок! Это чьи угодно могут быть волосы.

Их разговор прервал криминалист, который зашел в кабинет и лишь только кивнул головой на заинтересованный взгляд Соболя.

– Все подтвердилось. Волосы принадлежат Ирине Кравченко, той самой девушке, которая была убита вчера вечером.

– Этого не может быть! – возмутился решетников. Это не я! Я требую адвоката.

Когда криминальный эксперт вышел из кабинета, Соболь протянул Решетникову чистый лист бумаги и шариковую ручку.

– Пиши, признанку.

И тут Решетников заплакал. Он прикрыл лицо ладонями и начал тихонько всхлипывать. Он сидел на стуле, опустивши голову и совсем, как маленький мальчик твердил, что он ни в чем не виноват.

– Так хватит ныть, как баба! Ты же крутой пацан! По тебе все девчонки вуза сохнут, как я понял. Сколько у тебя их было?

– Двенадцать. Каждый месяц новая.

– Значит, пиши всех, с кем встречался.

Решетников немного успокоился, вытер красные от слез глаза и начал писать.

Соболь заметил, что Решетников пишет левой рукой. У него оказался настолько корявый почерк, что Алексей сам с трудом его мог читать.

Соболь вспомнил, что говорил эксперт: «У убийцы сильная правая рука и все удары он наносит именно правой рукой». А Решетников еле-еле писал левой рукой. И у него не было такой силы. Такой жилки. «Он хоть и парень, но трус и размазня. Он может только девок клеить, а убивать – кишка тонка», – думал Соболь, когда смотрел на Решетникова. Все же следователь поинтересовался, почему подозреваемый пишет левой рукой: