Марина Бойко - Отречение

1996 год.

Новосибирская область.

Маша шла, сквозь большие сугробы снега, собирая сосульки. Ее потрепанное, старое пальтишко пронизывал трескучий, морозный ветер. Найдя на скрипучем пушистом снегу большую замерзшую льдинку, она начала ее грызть. «Прямо как мороженое, только не так вкусно», – подумала девочка.

Останавливаясь возле витрин, девятилетняя Машенька рассматривала мягкие игрушки, нарядные детские платьишки, и, огорчаясь тому, что вся эта красота ей недоступна, шла дальше по длинной заснеженной дороге, передвигая свои тощие ножки. Ее наивный взгляд упал на колбасный ларек. Витрина ломилась от различных мясных деликатесов. Голодный живот Маши злостно пробурчал. Она стала изучать колбасные изделия: «Какие сардельки! Сочные, аппетитные! Сейчас бы я их все съела! Только у меня денежек нету, вот когда я стану президентом, то обязательно буду давать всем бесплатно колбасу. И не только, еще конфеты, куклы…»

– Эй ты, проходимка! – кричала продавщица колбасы. – Иди отсюда! Всех покупателей мне распугала и витрину загородила.

Маша испуганно посмотрела на высокую, полную тетку и подумала: «Ну и злыдня! Так живот набила колбасой, что не в одни двери не пройдет. Хех! нужно идти домой! Я так замерзла, что ни ног ни рук не чувствую – они словно онемели». Машенька сжала свои бессильные посиневшие ручки в кулачки и поднесла ко рту. Глубоким выдохом девочка пыталась их согреть, но все было тщетно.

Со школы возвращалась ребятня. Пацанята резво играли снежками и веселились. Навстречу им шла отчаянная Маша в оборванном пальтишке, которая также хотела поиграть с одногодками. Она подошла поближе к мальчишкам с надеждой, что они примут ее в свою дружную компанию.

– Машка – дочка алкашки! – стали дразниться мальчики.

– Дураки! – пробурчала она.

После обидных слов, один из мальчиков подошел и содрал с ее головы ободранную шапку. После этого мальчишки, издеваясь над девчонкой, перебрасывали в воздухе шапку между собой. Маша, словно собачка, пыталась перехватить шапку и кричала:

– Отдайте, негодяи! Отдайте!

Вскоре детворе надоело такое занятие, и самый высокий мальчик выбросил шерстяной клочок, под названием «шапка», через высокий забор.

– Машка – дочь алкашки! – все также повторяли мальчишки, убегая от девочки.

Когда они разбежались, Маша хотела попытаться достать шапку, но за забором гудели тракторы. По всей видимости, шла стройка. «Капец моей шапке», – подумала девятилетняя Машенька. Ну и ладно! Напишу письмо деду Морозу, он мне обязательно подарит самую красивую шапку, как у снегурочки. С этой радостной мыслью, девчушка продолжила свой путь дальше.

Смеркалось. Лютый холод начал усиливаться. Свирепый пронизывающий ветер дул в лицо, и бедная Машенька с большим трудом приближалась к своему ветхому дому, казалось, что ноги не слушались ее. Хоть бы дойти… «Ноги, пожалуйста, доведите меня до дома», – слезно упрашивала Машенька, рассматривая свои ноги, обутые в изношенные сапожки.

Зайдя в нетопленный дом, девочка первым делом набрала полный чайник воды и принялась растапливать печь. В темном углу комнаты стояла трухлявая табуретка. «А вот и дровишки!» – оживилась девочка и принялась за работу. Зажав ногой табурет, замерзшими ручонками она изо всех сил пыталась разломать его. На шум поднялась с кровати мать и сразу же спросила:

– Ну что принесла?

Маша повернула голову и увидела заспанную маму.

– Нет, мама, я не могу воровать!

– Все могут, а ты не можешь? – возмутилась Нина. – Значит, пойдешь попрошайничать! Иди сейчас до деда Толика и попроси у него на бутылку водки, скажи – для меня.

– Не пойду, – наотрез отказалась дочь. – Мне стыдно.

– Матери плохо, сейчас сердце остановится, если не опохмелюсь!

– У тебя оно остановится, если ты будешь много водки пить. Не пойду!

– Ах ты, маленькая гадость, сейчас ты у меня получишь! – Нина покраснела от злости, схватила швабру и со всего размаху ударила дочь.

Девочка упала на пол. Из ее зеленых глаз начали вылетать звездочки и фейерверки. Машенька на четвереньках ползала по полу, отыскивая укрытие от матери, и умоляла ее:

– Мамочка, миленькая, не бей меня!.. Пожалуйста, мне больно!.. Не бей!.. – прикрывая ручонками голову, девочка слезно плакала и никак не могла успокоиться.

Тогда разъяренная мать, намотала ее белокурые волосы себе на мощную ладонь и повела к выходу со словами:

– Без бутылки не приходи!

Выкинув свою дочь на ядреный мороз, она громко хлопнула дверью. Маша застегнула пальтишко и маленькими шажками направилась до соседа Анатолия Сергеевича.

Свистящий морозный ветер пронизывал до костей и сбивал маленькую девочку с пути, занося ее хрупкое тело в глубокие завалы снега. Маша уже хотела упасть в сугроб и лежать в нем, но страх умереть и неведомая сила поднимали ее, и девочка, пробираясь по глубокому снегу, делала шаг за шагом, не боялась темноты, холода и разъяренную вьюгу.

Хоть бы дедушка Толя никуда не ушел! Но, приблизившись к его дому, она увидела в окнах темноту. «Может спит?» – подумала девочка. Маша постучала в калитку. Ни души! Только собачка Жулька звонко лаяла. «Эх, Жуличка, у тебя, наверное, в будке тепло, как же я тебе завидую!».

Маша села на корточки и прислонилась бочком к калитке и, свернувшись в клубочек, стала вспоминать свою покойную бабушку: «Бабушка, как же мне тебя не хватает. Твоей заботы, ласки, тепла. Я помню, как ты меня учила: «Когда тебе плохо, тяжело – читай молитву». Сжимаясь от холода, Машенька еле-еле выговаривала слова и шептала уже осипшим голосом: «Отче наш».

– Машутка, деточка, сколько же ты тут сидишь?

Но Машенька уже не отвечала деду Толи. Тогда он взял ее на руки и отнес в дом. Положив ее на кровать, укутавши всеми теплыми одеялами, дед срочно пошел звонить врачу.

– Алло, Миша? Скорей приходи, у меня тут девочка маленькая заболела, как бы не померла…

Кузнецов Михаил Семенович жил неподалеку от своего хорошего друга Анатолия Сергеевича. Он работал в городской больнице терапевтом. Михаил многократно посещал деда Толю, так как его частенько беспокоило сердце. Общие интересы сдружили мужчин, несмотря на разницу в возрасте. Миша, крепкий, кареглазый мужчина лет сорока пяти, был приятным собеседником и не только замечательным человеком, но и прекрасным врачом.

Жена изменила Михаилу Семеновичу, общих детей у них не было. После болезненного предательства любимой женщины, Михаил подал на развод. Со временем он даже забыл, что такое быть женатым.

После звонка своего друга он тут же помчался к нему домой.

– Ну как там она? – спросил Анатолий.

– Нормально, сильное обморожение у нее и сотрясение головного мозга, так что ей нужен покой и тишина, и чаще, Анатолий Сергеевич, давай пить ей воды. Она сейчас спит, я напишу список лекарств, которые ей необходимо купить. А что это за девочка, помнится мне – твоя дочь уже взрослая. Или у тебя есть какие-то скелеты в шкафу?