Минка Кент - Легчайший воздух [litres]

Я не знаю, какой сегодня день.

Я не знаю, который час.

И не спрашиваю.

– Харрис. – Увидев на переднем сиденье машины еще одного человека, я останавливаюсь.

– Это мой водитель, – подмигивает он. Только Харрис Коллиер может превратить спасение похищенной женщины в заурядную историю. – Ты же знаешь, у меня нет прав. Как еще, по-твоему, я мог решить эту проблему?

Он помогает мне сесть на заднее сиденье, пристегивает ремень безопасности и садится впереди.

– Здесь есть поблизости станция рейнджеров? – спрашивает он у водителя, прежде чем повернуться ко мне. – Здесь в буквальном смысле нет сотовой связи. Нам нужно найти кого-нибудь и сообщить, что ты в безопасности и что тебя похитил Ронан.

– Он с Грир, – говорю я, схватившись за спинку его стула. – Он уехал с ней в Вермонт.

– Вермонт? – Его лицо морщится, затем его глаза лезут на лоб. – Вот дерьмо!

– Что?

– Я не разговаривал с ней несколько дней… с тех пор, как прилетел сюда, – говорит он. – Мой телефон почти не работал. Я позвонил ей сегодня утром, но мобильник вырубился. – Он со вздохом смотрит на часы. – У нашей семьи есть домик в Вермонте. Это единственное, что приходит мне в голову. Может, она решила, что я там?

– Ронан поехал вместе с ней, – говорю я. – На твои поиски. Неужели она подумала, что я с тобой?

– Как будто я кого-то похитил. – Он закатывает глаза. – В этом вся твоя сестра!

Водитель сворачивает на гравийную дорогу, что вьется между двумя горами, и вскоре мы выкатываем на гладкий асфальт. Приоткрыв окно, я впускаю в салон машины струю легчайшего, чудесного, холодного воздуха и подставляю под нее лицо. Я даю молчаливую клятву никогда больше не принимать свежий воздух как нечто само собой разумеющееся. Харрис протягивает руку, чтобы похлопать меня по колену, – это его способ сказать мне, что все будет хорошо, хотя мы оба не знаем, что нас ожидает.

Мы едем молча, и хотя я больше не заперта, я все еще не ощущаю себя свободной.

Я почувствую свободу, когда найду свою сестру.

Дорожный знак впереди приветствует нас в национальном парке «Сады Сиона». На холме притулилась небольшая коричневая хижина, а перед ней – одинокий грузовик.

Я растираю красные отметины на запястьях до тех пор, пока боль не стихает. Мне кажется, что водителю, чтобы сбросить скорость, понадобится целая вечность.

– Остановись. – Харрис указывает на станцию, и водитель тормозит. Как только мы остановились, он ведет меня внутрь. Молодой рейнджер поднимает взгляд от компьютера и смотрит на нас усталыми, сонными глазами. Если верить бейджику, перед нами рейнджер Кайл Хоу. Судя по его круглому, почти детскому лицу и мягкому персиковому пушку на лице, который он пытается превратить в некое подобие бородки, я бы дала ему не больше двадцати одного года. – Мне нужно, чтобы вы позвонили в полицию. Это Мередит Прайс. Она пропала из Глейшер-Парка на прошлой неделе.

Молодой человек растерянно моргает, словно перед ним призрак. Наверно, так оно и есть. Я – тень себя прежней. Волосы спутаны, кожа бледная, тело – кожа и кости.

– Какого черта ты ждешь? – орет на него Харрис и тянется через стол, подталкивая к парню телефон.

Прижав ухом трубку к плечу, тот набирает несколько цифр и пристально на меня смотрит.

– Флетчер, она нашлась. Пропавшая женщина. Она здесь, – говорит он. – Да. Заодно пришлите врачей.

Положив трубку, он идет в кладовку и возвращается с красным шерстяным одеялом, бутылкой воды и протеиновым батончиком. Харрис заворачивает меня в колючую ткань и, открыв бутылку с водой, подносит ее к моим губам. Я голодна, но слишком устала, чтобы есть. К тому же батончик в моей руке тверд, как камень. Не иначе как ему сто лет.

Через считаные минуты к станции подъезжает белый полицейский автомобиль, и в комнату вбегают двое мужчин в коричневой форме. Увидев меня, они замирают на месте. Старший из двоих смотрит на Харриса, но я поднимаю руку.

– Он нашел меня, – говорю я. – Ронан Маккормак, это он похитил меня. Его нужно найти. С ним моя сестра.

Рядом с полицейской машиной останавливается карета «Скорой помощи». Из нее выпрыгивает пара медиков и, захватив свои сумки, спешит к станции.

– Вам известно, где он сейчас? – спрашивает один из офицеров, беря в руки рацию.

Я смотрю на Харриса.

– Он отправился в Вермонт. И должен вернуться завтра.

Харрис берет меня за руку. Это такой милый жест, но я надеюсь, что второго раза не будет. Странно держать его за руку, ощущать его заботу. Пусть лучше все вновь станет так, как было раньше. Я скучаю по вредному Харрису. Милый Харрис мне чужой и нужен лишь в качестве напоминания о серьезности нашей отвратительной ситуации.

– Мы его выследим, Мередит, – сухо говорит другой офицер и поджимает тонкие губы. – Он от нас не уйдет.

Дверь распахивается, и мне в глаза бьет слепящий луч фонарика. Я жмурюсь и отворачиваю лицо в сторону.

– О господи! – Мужчина бросается ко мне. – Я нашел ее, Роббинс!

– Нет, – говорю я и качаю головой. Зрение постепенно возвращается ко мне, и я вижу перед собой седовласого мужчину в джинсах и толстом пуховике. – Я не Мередит.

– Грир Эмброуз? – спрашивает он. Я в замешательстве выпрямляю спину. Никто не знал, что я здесь.

– Да?

– Я – агент Бервик. – Он разрезает пластиковые манжеты и помогает мне встать. Мои кости болят, мышцы затекли. – Ваша сестра найдена.

Ваша сестра найдена.

У меня екает сердце.

– О боже!

– С ней все в порядке. Слегка обезвожена, слегка травмирована. Но с ней все хорошо. – Он обнимает меня за плечи. – Она сказала нам, что вы были с ним, предупредила, что он возвращается из Вермонта. Мы следили за вами с самого Солт-Лейк-Сити сегодня утром.

Зажав ладонью рот, я иду следом за ним через маленькое, затхлое помещение к входной двери. За двумя патрульными машинами припаркован минивэн без опознавательных знаков, но я больше никого не вижу.

– Где моя сестра? – спрашиваю я, когда мы выходим на улицу.

– В госпитале «Юнити Грейс», в нескольких милях отсюда, – отвечает он и, оглянувшись через плечо, заталкивает меня на заднее сиденье своей машины.

– Где Ронан? – спрашиваю я. – Ронан Маккормак. Это его рук дело. Это он похитил нас обеих.

– Мы в курсе, мэм, – говорит он, придерживая дверь. – Не ударьтесь головой.

– Где он?

– Пустился в бега, после того как открыл дверь и понял, кто мы такие и что мы здесь делаем. Мы отправили за ним вдогонку двух наших ребят. По этому снегу он далеко не уйдет. Но даже если уйдет, еще до восхода солнца его сцапают пумы.

Он смеется. Мне непонятно, шутит он или нет.

Возможно, мысль о том, что дикие животные рвут его на части, и принесла бы мне удовлетворение, не будь я так напугана тем, что это чудовище все еще на свободе.