Ли Чайлд - Гость

– Так что взгляни правде в глаза, хорошо? – добавил Блейк. – Ты полностью у нас в руках.

Наступила тишина. Затем Ричер покачал головой.

– Нет. Пожалуй, я пас.

– В таком случае, ты отправишься за решетку.

– Но только сначала один вопрос, можно?

– Какой еще вопрос?

– Я убивал Лорейн Стэнли?

Блейк покачал головой.

– Нет, не убивал.

– Почему ты говоришь так уверенно?

– Сам знаешь, почему. Всю ту неделю за тобой был хвост.

– И вы передали копию протокола о наружном наблюдении моему адвокату, так?

– Так.

– Хорошо.

– Что тут хорошего, умник?

– А что, что вы полностью пролетаете.

– Ты не мог бы объяснить поподробнее?

Ричер покачал головой.

– Сами думайте.

В комнате наступила тишина.

– Ладно, говори, – наконец не выдержал Блейк.

Ричер усмехнулся.

– Задумайтесь хорошенько. Возможно, вам удастся упечь меня за Ламарр, но вы никогда не сможете даже обвинить меня в том, что я тот, кто расправился с этими женщинами, потому что у моего адвоката есть ваш собственный протокол, доказывающий обратное. Так что же вам останется делать?

– Тебе-то какая будет разница? – спросил Блейк. – Ты все равно будешь сидеть за решеткой.

– Задумайтесь о будущем, – сказал Ричер. – Вы сообщили всему свету, что это не я, и вы клянетесь и божитесь, что это не Ламарр, значит, вам придется продолжать поиски, ведь так? Вы никогда не сможете остановиться, иначе возникнут вопросы. Представьте себе газетные заголовки: «Элитное подразделение ФБР за десять лет так и не добилось никаких результатов.» И вам придется молча глотать все это. Год за годом вы будете тратить все больше и больше средств, выделять все больше и больше людей, ища несуществующего убийцу. Вы пойдете на это?

Тишина.

– Нет, не пойдете, – решительно заявил Ричер. – Но отказаться от этого – это все равно, что признать правду. Ламарр мертва, расследование прекратилось, я не имею к этому никакого отношения, следовательно, убийца – Ламарр. Так что для вас теперь ставка все или ничего. Вы должны принять решение. Если вы не признаете , что преступления совершила Ламарр, тогда вам до конца дней своих придется напрягать все силы, притворяясь, будто вы ищете человека, который, как вам достоверно известно, не существует. А если вы признаете , что преступления совершила Ламарр, вы не сможете отправить меня за решетку за ее убийство, потому что в данных обстоятельствах мои действия были совершенно оправданными.

Снова тишина.

– Итак, вы полностью пролетаете, – повторил Ричер.

Тишина. Ричер усмехнулся.

– Что будем делать дальше? – спросил он.

Дирфильд и Блейк приходили в себя долго.

– Мы ФБР, – наконец сказал Дирфильд. – Мы можем здорово испортить тебе жизнь.

Ричер покачал головой.

– Моя жизнь и без того сложная. И вы не сможете ничем ее испортить. Но зато вы можете отказаться от своих глупых угроз. Потому что я не выдам вашу тайну.

– Не выдашь?

Ричер кивнул.

– У меня ведь нет выбора, так? Потому что если я заговорю, все вернется к Рите Симеке. Она единственный свидетель, оставшийся в живых. Ее замучат до смерти – прокуроры, полиция, газеты, телевидение. Раскопают всю грязь, то, как ее изнасиловали в армии, то, как она лежала обнаженная в ванне с краской. Ей будет очень больно. А я не хочу, чтобы это произошло.

Снова тишина.

– Поэтому я не выдам вашу тайну, – заключил Ричер.

Блейк долго смотрел на стол. Наконец кивнул.

– Хорошо. Я принимаю твои условия.

– Но мы будем за тобой присматривать, – сказал Дирфильд. – Всегда. Не забывай об этом.

Ричер усмехнулся.

– Хорошо, но только не попадайтесь мне за этим занятием. Потому что вы должны помнить, что произошло с Петросяном. Так что вы, ребята, не забывайте об этом.

На том все и закончилось – пат, ничья, не устраивающая обе стороны. Слов больше не было. Встав, Ричер обошел стол и вышел из комнаты. Нашел лифт и спустился на первый этаж. Никто не бежал за ним, не пытался его остановить. Входная дверь была двустворчатой, поцарапанный дуб и стекло, усиленное проволокой. Распахнув двери, Ричер вышел на прохладу какой-то пустынной улицы Портленда, в разгар ночи. Остановился на тротуаре, не глядя по сторонам.

– Привет, Ричер, – окликнула его Харпер.

Она стояла у него за спиной, в тени колонны, обрамляющей вход. Обернувшись, Ричер увидел в темноте светлое пятно ее волос и белый треугольник рубашки над лацканами пиджака.

– Привет, – ответил он. – Как ты?

Харпер приблизилась к нему.

– Все будет хорошо. Я попрошу перевода. Возможно, сюда. Мне здесь понравилось.

– И тебя отпустят?

Она кивнула.

– Обязательно отпустят. Пока продолжаются слушания по бюджету, никто не осмелится начать раскачивать лодку. Все будет обделано как можно тише.

– На самом деле ничего этого вообще не произошло, – сказал Ричер. – Мы только что остановились на этом.

– Значит, ты поправил свои отношения с Бюро?

– Поправил так, как только их можно было поправить.

– Я бы вступилась за тебя, – решительно заявила Харпер. – Чего бы мне это ни стоило.

– Не сомневаюсь. Жаль, что таких как ты мало.

– Вот, возьми. – Она протянула листок бумаги. Это был служебный билет, выписанный в Квантико. – С этим ты доберешься до Нью-Йорка.

– А ты как же?

– Скажу, что потеряла. Мне выпишут новый.

Шагнув, Харпер поцеловала его в щеку. Развернулась и пошла прочь.

– Удачи, – бросила она.

– И тебе тоже, – окликнул ее Ричер.

До аэропорта он прошел пешком, двенадцать миль по обочинам дорог, построенных для автомобилей. На это у него ушло три часа. Он обменял служебный билет ФБР на авиабилет и прождал еще час ближайший рейс. Проспал четыре часа в воздухе, преодолев три часовых пояса, и в час дня совершил посадку в «Ла-Гуардии».

На последние оставшиеся у него наличные Ричер доехал на автобусе до ближайшей станции метро, а затем добрался на метро до Манхэттена. Вышел на станции «Канал-стрит» и прошел на юг до Уолл-стрит. В два с небольшим он уже был в вестибюле здания, в котором располагалась контора Джоди. Шестидесятиэтажный небоскреб заполнялся сотрудниками различных фирм, возвращавшимися на работу с обеденного перерыва. Приемная конторы, в которой работала Джоди, оказалась пустой. За столиком никого. Ричер прошел в открытую дверь, побродил по коридорам, заставленным дубовыми книжными шкафами с толстыми юридическими справочниками. Слева и справа остались двери, ведущие в пустые кабинеты. На столах лежали бумаги, на спинках кресел висели пиджаки, но людей нигде не было видно.

Подойдя к двустворчатым дверям, Ричер услышал доносящийся из-за них гул голосов. Звон стекла. Смех. Он потянул правую створку, и вырвавшийся из помещения громкий шум оглушил его. Просторный зал был заполнен людьми. Мужчины были в темных костюмах, белоснежных рубашках, подтяжках и скромных галстуках; женщины в строгих темных платьях и черных колготках. Одна стена состояла из сплошных окон, за которыми светило ослепительное солнце; длинный стол, накрытый плотной белой скатертью, был уставлен рядами бокалов и сотней бутылок шампанского. Двое официантов разливали пенистое золотистое вино так быстро, как только могли. Гости пили шампанское, чокались и смотрели на Джоди.