Чандлер Бейкер - Черный список

– Для учащихся старших классов нарушение дисциплины в социальных сетях приведет к приостановке привилегий в сфере социальной активности. Это касается таких вещей, как танцы или баскетбольные матчи.

– Но Эбигейл пока не учится в старших классах, – решительно вмешалась Слоун. – Она всего лишь в четвертом классе. И у нее нет социальных сетей.

– У меня есть «Ютьюб», – добавила Эбигейл, решительно и по-взрослому отвесив поклон директору Кларку.

– Это не одно и то же, милая, – машинально проговорила Слоун. После чего задумалась: «А может, нет?» Ей нужно проверить аккаунт Эбигейл. Проверить, что она там высматривала. Слоун было жаль, что она тоже не принесла сюда блокнот. Неаккуратно…

Директор Кларк не обращал на Эбигейл ни малейшего внимания.

– Хорошо. Я и в самом деле это понимаю. А вы не думали сменить номер ее телефона?

Слоун не удержалась от смеха.

– И это ваш ответ? А почему именно она должна нести бремя ответственности? Или мы? Что оттого, что дети получат новый номер? У них не должно быть телефонов как таковых!

– Нет, они должны иметь телефоны. Хотя бы из соображений безопасности. В наши дни родители чувствуют себя в большей безопасности, если у детей есть телефоны.

Слоун подумала, что не возражала бы, если б хоть одного из этих сорванцов на пару дней похитили…

– Произошло еще что-нибудь, Эбигейл? – спросил директор.

Девочка прижала руки к бедрам, качаясь взад-вперед.

– Не знаю. Может быть, – ответила она тоненьким и довольно бесхитростным голоском. – Есть пара мальчишек. Они попросили, чтобы я принесла им ботинки из спортзала. Я отправилась, но не нашла там никаких ботинок. – Она пожала плечами; ее глаза были широкими и синими. – Я возвратилась, но потом все стали надо мной смеяться. Шутку я не поняла. И крикнула, чтобы они убирались к черту. Постаралась крикнуть погромче, как учила мама. Тогда меня обозвали чокнутой.

Слоун закрыла глаза и тяжело глотнула. Иногда, когда они с Эбигейл выходили из «Таргета» или кинотеатра, а парковка оказывалась пустой, она устраивала для дочери тренировки, учила громко кричать. Сказала, что это ей потом наверняка пригодится. Дерек считал, что такие упражнения только напугают Эбигейл. Но что он в этом понимал? Дерек ведь никогда не был девочкой. А Слоун была, и если Эбигейл считала, что ей угрожает опасность, то точно знала, что сделать: визжать, как будто тебя убивают.

Ну вот, а теперь они здесь…

– Что-то я не пойму, – Слоун поморщилась. – Обувь? Почему дети смеются над моей дочерью из-за какой-то обуви?

Директору Кларку с трудом удавалось прятать улыбку. Хотя сжатые кулаки и локти, которыми он небрежно опирался о стол, казалось бы, напрочь отрицали какой-либо юмор.

– В самом деле так смешно, мистер Кларк? Или мы что-то здесь пропустили? – спросила Арди, подвинувшись к самому краю стула и теребя в руке шариковую ручку.

Мужчина разжал кулаки и пожал плечами.

– Дети, – сказал он и покачал головой. – Все это и в самом деле глупо.

Его взгляд метнулся куда-то в пространство между Арди и Слоун. Обе женщины замерли в ожидании.

– Мы со Слоун обожаем глупости.

Кларк почесал шею.

– Вообще, бессмыслица какая-то. Я о той мальчишеской проделке. Скорее похоже на флирт. То есть они считают тебя симпатичной девочкой. Наверное, это что-то вроде ритуала. Они просят девочку, которую считают симпатичной, сбегать куда-нибудь, – в тот же спортзал. Ну, а затем… да ну, в общем, ничего такого. Они тоже дети.

Он сжал губы и, подняв брови, посмотрел на Эбигейл.

– Простите, и что теперь? – Слоун чувствовала, что начинает усиленно моргать, чего Дерек просто терпеть не мог. Но делала она так лишь в том случае, если была в чем-то права. И твердо понимала, что человек, с которым она разговаривает, абсолютно неправ. – Вы хотите сказать, что моя дочь стала объектом какой-то подростковой насмешки?

Пристальный и очень серьезный взгляд Арди немного смягчился, уступив место ненавязчивому любопытству (до боли знакомая логика: предполагалось, что мы испытываем благодарность, если кто-то считал нас симпатичными).

Взгляды Слоун и Арди встретились. Совместная работа на протяжении десятка лет пригодилась даже в такой, казалось бы, не самой сложной ситуации. Движение со стороны Арди было едва уловимым. Почти незаметная вспышка глаз, потом легкое качание головы. «Я совершенно не собираюсь тебя останавливать», – вот о чем все это говорило.

– Точнее, оскорбления, – добавила Слоун, сверля взглядом Кларка. – Это что, комплимент такой, что ли? Ничего себе, позабавились…

– Мам… – Эбигейл начала раскачиваться на стуле.

– Я понимаю, куда вы клоните. Но уверяю, здесь нет никакой опасности.

– О! Вы уверяете меня?! – Лицо Слоун побледнело от гнева.

Сидящая рядом Арди напряглась. Потом подалась вперед.

– Полагаю, такая реакция моих клиентов обусловлена тем, что эти мальчики действовали целенаправленно – чтобы смутить Эбигейл. Потом обозвали ее чокнутой. Знаете, в чем здесь проблема, директор Кларк? – Она не стала дожидаться ответа. – Проблема в том, что когда мы позволяем мальчишкам обзывать девочку, то это, как вы понимаете, дает и всем остальным разрешение оскорблять ее и ни в чем не доверять. А кого-нибудь из тех мальчиков называли чокнутыми за то, что они выдумывают такие небылицы?

Улыбка на лице Кларка окончательно растворилась.

– Не думаю, – продолжала Арди. – А еще больше усугубляет ситуацию здешняя администрация, которая, видите ли, считает такое поведение учеников забавным. Хотя на самом деле оно способствует куда более опасному поведению. Боюсь, здесь нет ничего забавного, мистер Кларк. И моя клиентка вполне обоснованно обеспокоена безопасностью и благополучием своего ребенка.

– Понимаю, – ответил директор Кларк, и его лицо сделалось мрачнее тучи.

Слоун смогла одновременно нащупать свою сумочку и обрести дар речи. Она встала.

– Я согласилась на встречу с руководством школы в надежде на какой-то прогресс, и тогда необходимость в судебном иске отпала бы сама собой. – Она протянула руку дочери. Эбигейл соскользнула со своего стула и взяла ее. – Но, насколько вижу, наша встреча стала лишь пустой тратой времени. Давайте надеяться, что к следующей встрече вы отнесетесь намного серьезнее.

Арди, Эбигейл и Слоун дружно и не оглядываясь вышли из кабинета Кларка. Слоун почувствовала, как на лбу пульсирует одна из вен.

– Мама. – Эбигейл дернула ее за руку, когда они вышли на улицу. – Ты кричала на директора!

– Не кричала я на него. – Они шли по светлому бетонному тротуару возле школы, направляясь к парковке. Издалека донеслись крики, а воздух был наполнен влагой от сырости и детского пота. – Я просто говорила громко и отчетливо. А это большая разница.