Чандлер Бейкер - Черный список

Хотя вполне возможно, что ее повышенный тон скорее походил на визг. Самодовольство может оказаться сильным катализатором. Она скажет мужу, что вела себя стоически и большую часть «грязной» работы взвалила на плечи Арди. Та, конечно, отыграла свою роль великолепно, здесь и спорить не о чем.

– Итак… – Слоун повернулась к Эбигейл и Арди. – Можем ли мы угостить тебя ланчем?

– На самом деле… – Арди прищурилась от яркого света и остановилась. – Как раз собиралась поймать такси и отправиться в офис. Нужно закончить те отчеты и… в общем, наверное, не смогу.

Она уже открыла одно из приложений на смартфоне.

Плечи Слоун опустились.

– Что ж, ладно, – ответила она. – Уступаю тебе с большим трудом. Пусть все знают, что я искренне пыталась оплатить тебе самое лучшее блюдо стоимостью от пяти до… – она окинула взглядом смятые купюры в своем кошельке, – пятнадцати долларов. Подмигнув, нежно обняла Арди. – Если не возражаешь, пусть этот эпизод с Эбигейл останется между нами. Слишком уж деликатное дело, – проговорила Слоун с легкой болью в голосе. Еще одна тайна на их с Арди дружеском счете. Еще один эпизод, когда работа смешалась с личной жизнью. Она увидела, как Эбигейл разглядывает какое-то растение. Прищурившись, девочка отщипнула от него две крошечные почки. Слоун очень любила свою дочь, но в душе все-таки ожидала, что у нее будет много друзей. И в то же время боялась этого. Наверное, она была никудышней матерью? – И, кроме того, сама знаешь, политика нашей компании и все прочее… ну, в общем многие сочли бы это нарушением корпоративного этикета. – Строго говоря, адвокаты «Трувив» не имели права представлять чьи-либо интересы, кроме самой «Трувив». И если все они были ярыми поборниками такого регламента, то, выходит, только что грубо нарушили его, что, с чисто технической точки зрения, могло породить целую кучу проблем. Хотя на самом деле вряд ли. Глупое правило. Как, например, запрет на переход улицы в неположенном месте. – Ты ведь меня понимаешь?

Арди пожала плечами.

– Как скажешь. Все останется между нами.

На какое-то мгновение Слоун подумала, что могла бы сделать свое маленькое, почти ничтожное признание, но в этот момент загудел телефон Арди. Кроме того, они дошли до поворота, что уже предполагало какие-то перемены. Наряду со сменой направления. Ну ладно, на самом деле с ее стороны это если и предательство, то совсем крошечное. Так что едва ли стоило о нем упоминать. В конце концов, уж точно не вопрос жизни и смерти. Ее небольшой роман… Да нет, господи, никакой это не роман. Разве можно назвать романом чисто платонические отношения? Наверное, нельзя. И, кроме того, между Арди и Слоун вовсе не сложились слишком преданные, моногамные отношения. У каждой были и другие подруги. Они ведь взрослые люди. Но, как бы то ни было, она всегда сможет рассказать ей позже. Или вовсе не говорить, что даже лучше…

23 марта

Розалита положила на клавиатуру конверт, адресованный «Мисс Вальдес». Она была рада, что Арди сейчас не оказалось в кабинете. Так было проще.

Свои услуги Арди предложила Розалите «про боно» [2] Pro bono ( лат. ) – ради общественного блага, т. е. даром, бесплатно. . В то время Розалита точно не знала, что это означает. Но ее сын, Саломон, помог через «Гугл» понять смысл. Розалите не хотелось, чтобы было бесплатно. Или, скорее, она в такое не верила. Даже бесплатный цыпленок с кунжутом в торговом центре – это своего рода приглашение зайти и купить какую-нибудь ерунду. Он действовал как приманка. А у Розалиты не было желания попадаться на приманку. Ее первым желанием было сразу отказаться от помощи Арди. Она так и сделала бы, если б не ее маленький сын. Он попросту не оставлял ей иного выбора, кроме как принять помощь. Поэтому она собрала деньги из тех скудных сбережений, которые ей удалось наскрести на этой работе, и сунула в конверт.

Главная проблема заключалась в том, чтобы точно понять, сколько именно нужно заплатить. Чтобы выяснить, она тоже полезла в Интернет, но оказалось, что почасовая ставка колеблется от дорогой до непомерной. Розалита не могла себе позволить ни то, ни другое, поэтому собрала сумму, которую сама посчитала справедливой. Стопка измятых купюр была сложена в почтовый конверт. Безрассудство расставания с такой суммой просто выворачивало ее наизнанку…

– Что вы делаете? – Розалита дернулась, когда услышала у себя за спиной мужской голос. Повернувшись, она увидела его: мужчину из углового офиса. С белой полоской волос, сбегающих со лба. Руки Розалиты покрылись гусиной кожей.

– Да ничего. – Она принялась перебирать пальцами, а мужчина с любопытством смотрел на нее. От его пристального взгляда трудно было укрыться. – Убираю, – тут же поправила она себя.

В кабинет мужчина так и не вошел, но при этом своим телом загородил выход. Розалита явственно ощутила пульс в ушах. Она могла бы сказать ему правду, но ведь, в принципе, это не его дело. Ну, и, во всяком случае, она и так уже солгала, так что приходилось волей-неволей доигрывать роль…

Розалита вспомнила о лежащем на столе конверте и о том, чем все обернется, если он вдруг его заметит. Смешно и неубедительно прозвучат ее слова о том, что она, оказывается, оставила деньги – вместо того чтобы забрать их. Нет, он ей просто не поверит.

– А где же ваш инвентарь? – лениво спросил мужчина и почесал за ухом, будто заданный вопрос ничего для него не значил. Хотя это было явно не так, ведь иначе он его не задал бы.

Розалита все-таки взяла себя в руки и успокоилась, боясь, что накопившаяся за последнее время злость может как-то проявиться в ее голосе. Мужчина, бросив на нее косой взгляд, отступил от двери в коридор. Ей было хорошо известно о том, что думают об уборщицах сотрудники. По крайней мере такая легенда постоянно витала в воздухе: якобы и она, и другие девушки из клининговой компании просто спят и видят, как бы украсть что-нибудь из сменной обуви или побрякушек, оставленных сотрудниками на своих рабочих местах. Ее последняя напарница, Латиша, как-то рассказала о памятке, которая ходила из рук в руки на верхних этажах. В ней сотрудников призывали закрывать свои вещи в надежном месте и после ухода выключать компьютеры. И все это – дабы избежать воровства. Избавьте их от соблазна и не держите на виду ценные вещи!

Боже праведный! От соблазна…

– Для того чтобы освободить корзины от мусора, инвентарь мне не нужен. А закончит уборку ночная смена. – Она раздумывала, стоит ли еще что-нибудь объяснять, но сомневалась, что мужчина проявит к этому хоть какой-то интерес. Вряд ли у него хватит терпения. Несколько раз в месяц Розалита выходила в дневную смену, когда была задействована лишь небольшая часть уборщиц. В их задачу входили как раз заботы о мусорных корзинах, пепельницах и случайно пролитом кофе. Точнее, кофе проливали не случайно и почти всегда, поскольку этот утренний ритуал неизменно сопровождался привычной болтовней…