Лина Бенгтсдоттер - Аннабель [litres]

– Не знаю, сколько времени это займет, – говорил он. – Заранее сказать невозможно. Пропала юная девушка.

Когда Чарли уселась в машину, Андерс вышел и продолжал разговор.

– Проблемы? – спросила она, когда он вернулся.

– Она не любит, когда я уезжаю. Нелегко оставаться одной с малышом.

– Но ведь она и раньше не хотела, чтобы ты уезжал.

Андерс не ответил. Хотя он и считал себя человеком открытым, однако обсуждать ревность своей жены не захотел.

– Тебе лучше? – спросил он.

Чарли кивнула.

– Ты собираешься ехать или как?

– Меня просто интересует, что с тобой, а? Ты вроде бы собиралась немного… сбавить обороты.

Чарли уже открыла рот, чтобы ответить, что это не его дело. Но внезапно накатило чувство, будто она вот-вот расплачется, так что она отвернулась и стала смотреть в окно. Мимо проплывали желтые поля. Сурепка или рапс? Когда-то она их различала.

– Ты знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, если что, – проговорил Андерс.

– Если что?

– Да уж не знаю, но очевидно, что ты чувствуешь себя неважно.

– Со мной все в порядке, – ответила Чарли.

Некоторое время она сидела молча, размышляя о том трижды проклятом корпоративе. Из-за него все начали беспокоиться по поводу ее пьянства, это стало началом нездорового периода в ее жизни, из которого она не выбралась до сих пор.

Когда Хенрик появился со своей женой (такой ослепительно красивой, веселой и мягкой), в Чарли пробудились чувства, к которым она оказалась не готова. И она поступила так, как всегда поступала, когда становилось тяжело: выпила лишку, к тому же слишком быстро. К одиннадцати Чалле надоело, и он посадил ее в такси. Из событий того вечера она мало что помнила, но встречу с Чалле на следующий день ей не забыть никогда. Как получилось, желал он узнать, что она так безобразно напилась на корпоративной вечеринке?

Чарли защищалась тем, что напилась не только она, да и вряд ли это первый случай в мировой истории, когда кто-то перебрал на корпоративе?

Однако Чалле абсолютно не волновала мировая история, ему хотелось узнать причины данного конкретного случая.

Чарли ответила, что не знает, – возможно, она слишком часто подносила ко рту рюмку и мало закусывала. Это просто… с непривычки.

Слова о том, что это произошло с непривычки, не были стопроцентной ложью. В те месяцы, когда она встречалась с Хенриком, у нее были другие занятия, нежели торчать в кабаке и выпивать. Они подолгу бродили вместе по острову, где находилась его дача, занимались любовью, разговаривали и смеялись. Ей даже начало казаться, что все это всерьез, но потом она поняла, что дальше ничего не будет, что она для Хенрика всего лишь… она точно не знала, что именно, но разводиться он явно не собирался. После нескольких месяцев отношений он сообщил ей об этом как о чем-то само собой разумеющемся.

Я никогда не оставлю ее.

С этого дня Чарли стала избегать его. На работе смотрела сквозь него, не отвечала на звонки. На самом деле ее тянуло сказать ему, какой он негодяй, но она знала, что такой разговор легко может выйти из-под контроля. Почувствовав себя задетой, она может наговорить такое… Андерс шутил по этому поводу, говоря, что неспроста Чарли так хорошо понимает людей, способных совершить ужасное преступление в состоянии аффекта. Догадайся Хенрик держаться от нее подальше, все постепенно ушло бы в песок, но на это у него ума не хватило. Через несколько недель после того корпоратива он пришел к ней в кабинет и заявил, что хочет объясниться. Все кончилось криками и тычками, и в разгар сцены, конечно же, вошел Чалле и поинтересовался, какого черта и что тут происходит. Когда все немного успокоились, он подчеркнул, что исключительно важно решать свои личные проблемы во внерабочее время.

– Вот здесь, – сказала Чарли. – Сворачивай.

– Я не видел никаких указателей.

– Во всяком случае, это здесь.

– Что тут произошло? – спросил Андерс, указывая на полусгоревшее черное здание.

– Понятия не имею, но раньше там находилась пиццерия.

– Ну, здесь, похоже, есть еще одна, – усмехнулся Андерс, указывая на другую сторону дороги. – Пиццерия «Веселый Лосось».

Когда они подъезжали к центру, Чарли во все глаза смотрела в окно. Слева виднелась черная река, делившая местность пополам.

– Если переплыть эту реку, то окажешься в Вермланде, – сказала она, кивая в сторону реки. – Мне не повезло – я родилась не на той стороне.

– Стало быть, была неудачная сторона?

– Всегда есть неудачная сторона.

– На той стороне, в Вермланде, жили более состоятельные? – спросил Андерс, глядя в сторону реки.

– Нет, тут дело не в деньгах, – проговорила Чарли, но потом сообразила, что именно в этом и было дело. Она рассказала напарнику, как школьники из Вермланда каждый год получали деньги из какого-то там фонда. Одна пожилая пара подарила целое состояние вермландским детям, потому что… сама она не очень знала почему. Возможно, потому, что их школа находилась в соседней провинции Вестергетланд. Чарли продолжала рассказывать, как она негодовала каждый раз, когда вермландским детям выдавали в школе конверты.

– Почему тебя это так бесило? – спросил Андерс.

– Почему? Да потому что это несправедливо, сам понимаешь. Человек не виноват в том, где он родился.

– А много было денег?

– Десятка или что-то типа того, – ответила Чарли. – Ты чего? – продолжала она, когда Андерс расхохотался. – Чего в этом такого забавного, черт подери?

– Да нет, ничего, но – десятка? По-моему, из-за этого не стоит так возмущаться.

– Тут дело не в сумме, а в… принципе.

– Извини, что я рассмеялся, но я подумал, что речь идет о большой сумме, – Андерс снова посмотрел на воду. – Ты что, правда здесь купалась?

– Да.

Чарли подумала о том, как в детстве, бывало, все лето плавала в этой реке. Доплывала до Вермланда, возвращалась в Вестергетланд, снова в Вермланд, а потом плыла дальше, где река широко разливалась, впадая в озеро Скагерн – неподалеку от домика, где она жила.

Когда я умру, говаривала Бетти, развей мой прах над Скагерном. Я всегда мечтала, чтобы мой прах развеяли над морем. Подумать только – свободно плыть по течению, далеко-далеко.

В такие минуты Чарли обычно напоминала Бетти о том, что Скагерн – всего лишь озеро, и все кончается возле заслонок дамбы или очистных сооружений, никуда его воды ее не понесут.

Но когда-нибудь я все равно доберусь до моря, возражала Бетти, потому что рано или поздно все попадает в море!

– Никогда бы не решился здесь купаться, – проговорил Андерс.

– Почему?

– Есть в этой черной воде что-то такое… неприятное.

– Это не вода черная, – ответила Чарли. – Она кажется черной из-за глубины.