Павел Воронин - Триггер. Как далеко ты можешь зайти?

Татьяна покачала головой:

— Слушайте, можете спросить у вашего друга: нет у меня никакой…

— Интимофобия — это не боязнь секса. Наоборот. Одиночных связей у вас предостаточно. Это боязнь серьезных отношений. Я ошибся. Думал, что вы бросили Матвея после первой ночи, потому что знали, что это провокация. Но дело не в этом. Он далеко не единственный, кого вы кинули. Мужчина, который вас преследовал — человек, который после двух встреч воспылал к вам любовью. Его заводит ваше внезапное исчезновение, а вас раздражает его упорство.

— И что в этом такого страшного? — спросила Татьяна. — Мне вполне комфортно одной.

— Нет. Иначе вы не были бы такой жирной. Вам некомфортно. И страх длительных отношений, которые возникают на горизонте регулярно, заставляет вас жрать. Думаю, тут еще надо передать привет вашей маме, которая находилась с отцом в крайне конфликтных отношениях в тот момент, когда у вас только формировалось представление о семье. Подсознательно вы боитесь стать, как она. Скажите, когда они с отцом разошлись?

— Мне было лет семь, — рассказывала Татьяна. — В пионерлагере я все ждала, что ко мне отец приедет. Конечно, маму тоже была рада видеть, но… Он же мог! Хотя бы раз! Сейчас я понимаю, что он даже не вспоминал о нас. Нашел себе другую бабу, и все.

— Может, ваш отец и правда король козлов, — сказал Артем. — Но это не должно мешать вашей собственной жизни. Вы — не ваша мать и не должны наследовать ее проблемы в отношениях.

— Но как я себе это объясню? — мучилась Татьяна. — Я же не контролирую ничего…

— Признаюсь, была мысль запереть вас с Мотей в одной комнате на пару суток, — признался Артем. — Но он мне этого не простит. Так что будем лечить другим методом.

Он обернулся к двери:

— Мама, пройдите сюда, здесь удобней подслушивать.

Когда мать вошла на кухню, психолог попросил:

— Дайте, пожалуйста, телефон вашего бывшего мужа.

Мама была удивлена:

— Какой телефон? Да я мужа двадцать лет…

Однако Артем был тверд:

— Эти байки для дочери оставьте. Не верю, что человек, настолько зацикленный на ушедшем мужике, не знает, где он и что с ним.

— Да не знаю я никаких телефонов! — настаивала мама.

— Значит, адрес знаете. Ведь вы ходили к его новой женщине? Это же важно. Надо же понять, на кого он вас променял. Давайте адрес!

И мама нехотя выдавила:

— Рубцовская набережная, дом два, 63-я квартира.

Артем громко позвал в глубину квартиры:

— Матюша, опять твой выход!

И когда Матвей появился на кухне, скомандовал:

— Адрес пробей, узнай домашний телефон. Будем восстанавливать старые связи.

…Матвей сделал все, о чем его просили, и спустя некоторое время Татьяна сидела на кухне одна с телефоном в руках. Она говорила:

— Пап, это я, Таня. Твоя дочь. Пап, почему ты пропал? Да, поняла. Хорошо. А кто это рядом с тобой кричит? Пап, давай я завтра тебе перезвоню, еще поговорим.

Когда она положила трубку, все ее лицо было мокрым от слез. На кухню вошел Артем, и она сообщила ему:

— Оказывается, у меня сестра есть, маленькая.

— У тебя есть все, что нужно для нормальной жизни, — ответил психолог. — Да, мы все несовершенны, потому что мы люди. Сегодня любим одних, завтра других… Но если тебя кто-то действительно любит — позволь ему это делать.

— Я попробую, — обещала она.

— И научись похуже готовить, тоже поможет, — сказал на прощание Артем.

Оставшись одна, Татьяна взяла было ложку, чтобы доесть оставшийся салат. И вдруг сбросила все содержимое тарелки в мусорное ведро. Вошедшая на кухню мать заметила:

— Зачем? Я бы доела.

— Я буду искать квартиру, мам, — сообщила Таня. — А пока не найду, чтобы никакого майонеза в этом доме не было.

…В номер, где жил Денис, постучали. Он открыл дверь; на пороге стояла Саша.

— Привет! — сказала она, входя. — Ты не звонишь, не пишешь… Забыл?

Денис помялся немного, потом произнес:

— Нет, не забыл. Надо было еще вчера тебе сказать… То, что мой друг тебе наговорил в баре… Наверное, он прав был. Ты для меня слишком классная. А мне нужна какая-нибудь тварь, чтобы деньги тянула. Я такой, и с этим уже ничего не поделаешь. Просто… надо принять себя.

Саша в глубоком изумлении несколько секунд разглядывала Дениса. Покачала головой:

— Так меня еще никто не отшивал…

— Мне с тобой классно было! — заверил Денис. — Не считая физиологии — все остальное просто вышак!

Саша наклонилась ближе к нему, доверительно сказала:

— Пошел ты знаешь куда, Дениска! И друг твой тоже!

После чего вышла из номера и из его жизни.

…Артем получил письмо. Обычное, написанное на бумаге; он не получал такие лет восемь. Конверт с письмом не пришел по почте — его подсунули под дверь офиса. Кроме письма, в конверте еще был билет в театр. Артем отложил билет в сторону, прочел письмо. Оно было коротким и было от Леры. Она писала: «Знаю, что я ошибалась. Но я смогу искупить. Если сможешь простить, приходи».

Он повертел в руках билет, пожал плечами. Он понимал, что для нее это было очень важно. Но для него Лера со всеми ее проблемами осталась где-то в далеком прошлом. Простить, искупить… Какое это имело для него значение? Он знал, что не пойдет в театр. А билет… Билет можно использовать.

…В тот же день у него состоялась встреча со следователем Терентьевым. Сев в машину следователя, Артем сказал:

— Судя по тому, что вы лично сюда приехали, что-то удалось раскопать?

— Да, кое-что очень интересное, — ответил Терентьев и передал психологу какой-то документ. Пояснил: — Это выписка из банка о снятии средств со счета в день гибели Леонида.

— Это поможет возобновить дело? — спросил Артем.

— Думаю, да.

— Я не злопамятный человек, — заверил Артем, — но надеюсь, что до суда этого злодея арестуют.

— Вы хорошо видите, кто деньги снимал? — спросил следователь.

— Да, это фамилия Николая, брата погибшего.

— А вы на инициалы внимательно посмотрите.

Артем посмотрел. Его лицо выразило недоумение. Память вернула его на четыре года назад — в те дни, когда он познакомился с новым клиентом. Его звали Леонид, и он был владельцем крупной компании…

Компания Леонида производила защиту от вирусов и другое программное обеспечение. И сейчас в кабинете владельца компании шло совещание, посвященное стратегическому развитию. Шло оно, как все совещания идут: руководители отделов высказывали предложения, Леонид их выслушивал, делал замечания… Вот только все это он проделывал, словно во сне. Он и глаза редко открывал — ему это было трудно. Проблема была в том, что Леонид уже неделю не спал. Просто не мог заснуть, и все. Накопившаяся усталость мучила его, он то и дело отключался. В какой-то момент согласился с предложением одного из менеджеров — и вдруг осознал, что оно заведет компанию вовсе не туда.