Павел Воронин - Триггер. Как далеко ты можешь зайти?

— Не знаю, что сегодня делать, как домой возвращаться. Она же там еще…

— Ты не возвращайся, — посоветовал Артем. — Сними номер в гостинице. А через месяц намекни, что собираешься квартиру сдавать.

— Через месяц? Ну, месяц она там жить не будет…

— Будет, — заверил Артем. — И родители ее туда переедут. И она постарается поставить тебя в тяжелую ситуацию, заведя при родителях речь о контракте. Тебе будет тяжело. Но ты держись.

— Ладно, с контрактом ты был прав, — согласился Денис. — Я ведь даже не собирался ничего подписывать. Думал, скажу ей, посмотрю реакцию. Почему, когда я тебя слушаю, начинается какая-то фигня?

Тут у Артема зазвонил телефон. Это был сам Леонид — человек, который хотел излечиться от бессонницы. Он был согласен на личную встречу в три часа, но просил психолога приехать к нему в офис — у него было много работы, и он не успевал приехать к Артему.

— Хорошо, я приеду, — сказал Артем. — Но только это будет дороже в полтора раза. Давайте адрес.

…В кабинете Леонида сидела его мама. Они обсуждали ситуацию с Николаем.

— Я с ним поговорю обязательно, — обещала мама. — Прямо сейчас зайду. Но ты же знаешь Колю…

— Знаю, — вздохнул Леонид. — В этом и проблема.

Тут он вспомнил про подарок, который привез матери. Он вынул из стола небольшую коробочку, открыл ее. Там лежали красивые елочные игрушки ручной работы.

— Вот, это тебе, — сказал Леонид. — С наступающим! Прости, надо было заехать сразу, как вернулся, отдать.

— Спасибо, Лёнь, — сказала мама.

Тут секретарша привела Артема.

— Это моя мама, Софья Алексеевна, — представил Леонид мать. — Если вы не против, она тоже с нами побудет. Мне показалось, будет правильно нам вместе обсудить ситуацию.

— Неправильно подумали, — твердо заявил Артем. — Обсуждать с мамой свою депрессию есть смысл в восьмилетнем возрасте. Вам, кажется, уже больше.

У Софьи Алексеевны губы сжались в ниточку. Этот человек покушался на ее право знать все о своих детях, участвовать в их жизни!

— А у вас, я так понимаю, своих детей нет, — сказала она ледяным тоном.

— Нет, — подтвердил психолог. — Но мы над этим работаем.

Мама ушла, тогда Леонид сказал:

— Извините, но для психолога вы не слишком осторожны.

— Вы путаете психологию с дипломатией, — ответил Артем. — У меня нет задачи вас успокоить. Я здесь, чтобы избавить вас от проблемы. Как давно вы не спите?

— Недели полторы. Может, две.

— Пытаетесь хотя бы заснуть? Считаете овец?

— Я не могу, — признался Леонид. — Мне плохо, понимаете? Я перестаю себя контролировать.

— Так это вы вчера в Подмосковье четырех человек зарезали? — будничным тоном спросил Артем.

— Что?! — изумился Леонид.

— Нет? Ну, тогда все еще можно поправить. Окончательно контроль не утерян.

— Да, но я делаю вещи, которые… Я никогда в жизни на жену голоса не повышал, а тут стал кричать… Я просто не понимаю, что со мной происходит…

— Так что случилось полторы недели назад? — спросил Артем. — Рухнул курс акций, началась забастовка персонала?

Леонид задумался. Надо было рассказать про Николая, но тема была болезненная. Наконец он решился.

— У меня есть партнер — мой брат, — сказал. — Ближе у меня нет человека. Но сейчас у нас… некоторые сложности.

— С «некоторыми сложностями» нужно идти к гомеопату, — ответил Артем. — Я занимаюсь гигантскими проблемами. Так что или рассказывайте все, или продолжайте бодрствовать. Совсем хреново станет — пойдете ночным сторожем работать.

— Ладно, — решился Леонид. — Скажем так: у нас разные взгляды на будущее моей… точнее, нашей компании.

Метод Артема состоял, в частности, в том, чтобы не сглаживать проблемы, а предельно их обострять. Поэтому он спросил:

— Короче, он у вас отжимает бизнес?

— Нет, что вы! — испугался Леонид. — Наоборот. Вернее, я не то чтобы отжимаю… Не хочу, конечно… Но… Я просто запутался. Не знаю, что делать. Я и правда на грани. Просто не знаю, за что мне держаться, когда самый близкий человек, практически брат…

— Практически? Вы не родные?

— Мы как родные. Его родители взяли меня после того, как мои родители погибли. Все, что у меня есть — это благодаря им. Понимаете, после гибели родителей — они погибли в аварии — я оказался в детдоме…

И Леонид рассказал психологу об этом детдоме, где он — ребенок совершенно домашний — был абсолютно беспомощным. Как над ним издевались, унижали, били. Как он в школе неожиданно познакомился и сблизился с мальчишкой из параллельного класса — Николаем. Тот стал его другом, вникал во все проблемы маленького Лёни. А потом — потом привел его в свой дом. И заявил родителям, что Леонид будет жить у них, а не то сам Николай уйдет в детдом. Так у Леонида снова появилась своя семья…

— Лет до двадцати, наверное, мы с ним вообще не спорили, — продолжал рассказывать Леонид. — Потом он был в армии… А у меня в это время стартап появился. Ну, а потом… Потом я взял его партнером.

— Сами взяли? Или вас заставили?

— Год назад папа умер, — объяснил Леонид. — Я Колиных родителей до сих пор родными считаю. Перед смертью папа просил пристроить Николая. Он пить тогда начал… С работой никак не определялся… А я, идиот…

— Испытываете перед «практически братом» такое чувство вины, что ни есть, ни спать не можете? — подсказал Артем.

Леонид не ответил. Что он мог ответить? Он рассказывал дальше:

— Я думал, он хоть немного в бизнес включаться начнет. В крайнем случае думал прибылью делиться. Я же ему должен за все, что он для меня сделал. А он… Ему плевать на наш бренд, на то, чего мы добились. Он просто видит деньги и хочет их вынуть из оборота. А это нас убьет. Это меня убивает. Я эту компанию 12 лет тащу.

— Ну и что? Закроете эту, потащите новую. В чем проблема?

— Какую новую? — возмутился Леонид. — Я с детства мечтал, что смогу сделать что-то свое. Эта фирма — не просто бизнес. Это моя жизнь.

— И что теперь — будете всю жизнь «на посту»? Или пойти удавиться из-за этого?

— Сейчас я на что угодно готов. Как вам объяснить? Знаете, это как если бы вам сказали, что завтра конец света, а потом пригласили на свидание. Вы просто не сможете расслабиться. Я закрываю глаза — и все время об этом думаю.

Все, информация о клиенте была собрана. Проблема была полностью ясна. Способ решения? Можно было, конечно, над ним подумать, но Артем привык быстро принимать решения. Прямо перед ним, за окном кабинета Леонида, находился выход на крышу высотки. Вот оно, решение!

— Ну, тогда пойдемте! — заявил он и направился к двери на крышу. Удивленный Леонид последовал за ним.

Они дошли до низких перил, ограждающих край крыши.

— Забирайтесь! — скомандовал психолог.

И даже подал руку, помогая клиенту забраться на перила. И это зафиксировали все шесть камер, установленных на крыше…