Меган Миранда - Опасная ложь [litres]

Я прыгнула, приготовившись к удару, а приземлившись, пригнулась к самой земле, ожидая неизвестного мне сигнала тревоги, но его не последовало. Я прикрыла оконную решетку, потому что закрыть ее полностью снаружи было нельзя. Передние фонари не горели, значит, мама, скорее всего, была у себя в комнате или смотрела телевизор в гостиной. Или в кабинете. Лишь бы она не услышала звук открывающихся ворот. Лишь бы не увидела зеленый огонек у входной двери в те тридцать секунд, что она будет незаперта.

Я ввела код у забора, и ворота начали разъезжаться, жужжа механизмами в ночной тишине. Как только появился проход, я протиснулась сквозь него и спряталась в кустах, считая до тридцати. Считая, я смотрела на входную дверь. Ничего. Ни сигнализации, ни криков, ни мамы. Свобода.

Анника ждала меня у себя на парковке: опершись на голубой седан, которым они с братом пользовались на каникулах, она переписывалась с кем-то по телефону. Мне пришлось идти к ней длинным путем – сначала по моей улице, затем вдоль главной дороги, после чего свернуть направо на ее улицу, которая шла параллельно моей – вместо того чтобы просто махнуть через стену между нашими домами. Услышав, как гравий разлетается от моего бега, подруга подскочила.

– Так-так, – протянула она, облокотившись на капот и положив руку на пояс, – а ты у нас бунтарка. Честно говоря, после нашего разговора, я не была уверена, что ты придешь.

На ней были ботинки, лосины и платье с кружевной отделкой, и я в простой футболке и темных джинсах почувствовала себя полной серостью.

Она протянула мне ключи.

– А ты не поедешь? – спросила я.

– Планы изменились, – ответила она и улыбнулась. – У меня свидание. Его зовут Илай, он делает ландшафтный дизайн кому-то из наших соседей, и, по-моему, я в него влюбилась.

– Ты мне никогда о нем не рассказывала.

– Ну, мы буквально только что познакомились. Но у нас всего неделя, так что действуем в ускоренном режиме, – улыбнулась она.

Она достала из потайного кармана платья телефон, открыла список контактов и нашла Илая. У парня на фото был крючковатый нос, глубоко посаженные глаза и какие-то разрозненные черты лица, которые странным образом складывались в симпатичную картину. Щурясь на солнце, он повернулся куда-то в сторону с открытым ртом, как будто что-то говорил. Анника часто фотографировала людей тайком. Меня она сняла сидящей на каменной стене с откинутой назад головой и закрытыми глазами.

– Подглядываешь за мной? – спросила я, когда увидела фото в первый раз.

Но, честно говоря, это была моя любимая фотография. Во-первых, на ней я была на улице. Во-вторых, выглядела веселой и безмятежной. Вообще-то, я вроде бы собиралась чихнуть. Но каким-то магическим образом она ухватила самую суть момента и показала меня такой, какой я хотела быть.

– Он заедет за мной в восемь, – сказала Анника. – Просто верни мне мою крошку целиком.

– Ты отдаешь мне свою машину? – спросила я.

– Нет, я не отдаю тебе свою машину. Я даю тебе на ней покататься. Один раз ты уже улетела в обрыв. Какова вероятность, что это не произойдет снова?

– Не смешно, – пробубнила я.

– Что, еще рано над этим шутить? – Она толкнула меня локтем. – Да ладно тебе, немножко смешно.

Я расплылась в улыбке:

– Спасибо, Анника. Ты настоящая подруга.

– Ну, я слышала, в деле замешан парень. Когда вернешься, оставь ключи под козырьком, хорошо?

– Хорошо, я рано вернусь, – сказала я.

– Не нужно лишних обещаний, – отмахнулась она.

Анника, пританцовывая, пошла к дому, но у двери задержалась, словно ожидая, чтобы я села в машину и уехала. Меня парализовало. Конечно, я понимала, что в какой-то момент мне придется вернуться за руль. Иначе я окажусь в ловушке, как мама, а мои страхи мало-помалу отрежут весь мир, оставив меня в пузыре. Сжимающийся, переворачивающийся, ускользающий мир – я навсегда застряну в этом мгновении. Всегда буду падать.

Будто прочитав мои мысли, Анника сказала:

– Келс, снаряд в одно место два раза не попадает.

Что вообще-то неправда – несмотря на расхожее мнение, снаряд может попасть куда угодно сколько угодно раз. Но мысль ее я поняла – вероятность такого события была действительно мала. «Помни о логике, – сказала бы Джен. – Теория вероятности на твоей стороне».

До городского общественного центра надо было ехать по извилистой горной дороге. Я поворачивала километров на пятнадцать медленнее разрешенной скорости, даже если за мной ехала машина, которая в итоге обгоняла меня, как только появлялся ровный участок дороги, что бывало редко. Вцепившись в руль, я не сводила глаз со сплошной линии и иногда слишком близко прижималась к ней, о чем немедленно узнавала по гудкам встречных машин. Каждый раз, когда я видела фары, я возвращалась в тот туманный вечер – вспышка света, машина на моей полосе, я выкручиваю руль, а горло перехватывает паника.

Мне стало интересно, можно ли потерять сознание от паники. Думаю, да. В конце концов я проехала место аварии. Этот участок я буквально проползла, после каждого поворота изо всех сил выворачивая руль назад – хуже, чем на первом уроке вождения. Металлический барьер у обочины уже заменили. Не осталось ни намека на аварию, разве что был заметен слишком новый металлический элемент, который еще не успел покрыться изъянами. Если бы я разбилась, там бы лежали цветы, мягкие игрушки или стоял крест.

Мы не упали. Мы не погибли. Все хорошо.

Только увидев огни города, я ослабила хватку на руле. Только выйдя из машины и посмотрев на свои руки, которые до сих пор немного дрожали, я принялась смеяться. Надо будет рассказать об этом Джен, когда пройдет достаточно времени. Когда меня за это не накажут. Преодоление страхов, прогресс налицо. Мои чувства никогда не обострялись так сильно, как тогда, на переполненной парковке.

По дороге в общественный центр я заметила знакомые по школе парковочные наклейки, а также несколько наклеек пожарной охраны. На месте сбора в спортивном зале было довольно много народу – на стоявших длинными рядами раскладных стульях сидели зрители, а вдоль стены с блокнотами и камерами стояли журналисты.

По привычке я сразу нашла все выходы: двойные двери позади меня, аварийный выход у импровизированной сцены и, кажется, еще один за сценой. Я посмотрела наверх: несколько окон, которые, правда, нельзя было открыть. Я встала у двери – еще одна привычка, от которой я не могла избавиться. «Всегда смотри, где выходы, – говорила мне мама, нервно щелкая костяшками пальцев. – Ищи те, которые сразу не видно. Выходов всегда больше одного. Проверяй окна. Потолок. Пол. Думай нестандартно, но быстро».

Я представила, как все эти люди ринутся через двойные двери, если случится пожар или взрыв. И как меня охватывает паника. Я тряхнула головой, чтобы скинуть ее с себя. Слова паранойи. Слова страха. Я еще могла спастись.