Меган Миранда - Опасная ложь [litres]

– Дымовую шашку, – поправила я.

Маленькая ложь. Ложь во спасение. Безопасная ложь.

Усилием воли я успокоила руки, влила приготовленный раствор в рулон бумажных полотенец и вставила фитили, каждый длиной со шнурок – прохладная жидкость охлаждала вспотевшие руки. Я действовала инстинктивно. Мышечная память. Всему меня научила мама, это была моя вторая натура.

О многом из того, чему мама меня научила, я не должна была никому рассказывать. «Осторожно», – говорила она каждый раз, когда я выходила из дома, и я знала, что она имеет в виду не только мою безопасность. Все это – симптом паранойи. Стоило ей увидеть в новостях какую-нибудь жуть, и она сразу учила меня, как от нее защититься.

«Ищи выходы», – говорила мне она после репортажа о пожаре. Заставляла меня вставать в каждой комнате нашего дома с закрытыми глазами и спрашивала: «Где ближайший выход?» И я должна была перечислить все выходы – и двери, и окна. «Чаще всего люди погибают, потому что пытаются убежать через привычные выходы», – говорила она, о чем, скорее всего, прочитала на каком-нибудь сайте.

Однажды в новостях рассказали о вооруженном взломе, и у нас был урок «как разоружить человека». На какие суставы нужно нажать, чтобы, каким бы сильным ни был противник, запястье подалось, и оружие выпало. Если бы ее такому научили в детстве, это изменило бы ее судьбу? Возможно, так она пыталась не допустить, чтобы то, что случилось с ней, произошло со мной.

«От страха больно не бывает», – обещала она. От нее я научилась страху, чтобы не стать жертвой, как она. «Тебя заперли в багажнике машины. Тебя бросили в подвал. Ты потерялась в лесу». Я росла, понимая, сколько всего ужасного может со мной произойти. Понимая, что можно планировать, а что нет. На меня могут напасть. Меня могут похитить. Я могу погибнуть от чего угодно. Меня могут где угодно спрятать. Но мне кажется, я знала, чего она боялась больше всего: что однажды я пропаду, как она, а когда вернусь, то буду уже совсем другим человеком. Так что ничего серьезнее дымовой шашки я никогда не делала. Но я знала, как устроить взрыв.

Я попробовала припомнить инструкцию на случай, если до этого дойдет. Представила, как она сидит скрестив ноги на полу подвала, а все материалы разложены перед ней.

– Смешай вот эти элементы и вставь фитиль… И вуаля! – Секрет, переходящий от матери к дочери. Как идеальный способ подвести глаза.

– Келси! – донесся крик из маминого кабинета, когда я крепила шашку в держателе.

Бледное лицо Райана озарилось свечением мониторов, на которые он уставился. Он повернулся ко мне, вытаращив глаза, как тогда, когда мы падали.

– Они вошли в ворота, – сообщил он.

Горло сдавило, будто арканом, и, положив руку на шею, я дважды сглотнула, прежде чем набрать воздух.

– Где? – наконец спросила я, встав рядом с ним.

Изображение на экранах было слишком зернистым – ничего нельзя было разглядеть. Но затем тучи раздвинулись, выглянула луна, осветив смутную тень – она стояла прямо у дома. И тут все тени показались такими близкими, будто пауки заползали по коже. Они прямо тут, за стеной, выискивают трещины. У меня вырвался сдавленный крик.

Я нащупала руку Райана, наши пальцы переплелись, и я потянула его за собой, пока мы не вышли из кабинета и не дошли до середины дома. Он медленно повернулся ко мне, и я приложила палец к губам, не зная, видит он меня или нет. Я поднесла его руку к моей, чтобы он почувствовал, что происходит. Наши руки дрожали.

В тишине я прислушивалась к любому движению. В темноте, за стеной, эти тени могли быть где угодно. И тут раздался звук, и я резко повернулась ко входу. Кто-то шатал дверь, поворачивал ручку и искал слабые места. Привыкая глазами к темноте, я слушала, как металл бьется об металл. Если они войдут… С самого рождения я думала, что это невозможно. Только не в этом доме. Ведь у нас три линии защиты, замки, решетки на окнах. Сигнализация, мобильный и стационарный телефон. Ведь мама всегда здесь, и она точно знает, что делать.

– Через сколько будет готово? – прошептал он.

– Скоро, – сказала я, проверяя смесь в двух разных сосудах. Почти высохли.

Он протянул мне какой-то черный предмет:

– Я нашел телефон твоей мамы.

Я провела пальцами по телефону, чтобы убедиться, что это не обман зрения. Он был больше моего, громоздкий, с толстой резиновой антенной наверху и массивной кнопкой сбоку. Я затрясла головой:

– У мамы нет мобильного. Где ты его нашел?

– В глубине выдвижного ящика у нее под столом, – ответил он.

– Пробовал по нему звонить?

– Да, пробовал. – Райан покачал головой. – Глухо. Не работает.

Я провела пальцами сбоку и нащупала большую кнопку. Я нажала, но ничего не произошло. Сзади и нашла рычажок, который открывал какой-то отсек. Я сжала устройство в руке.

– Это не телефон. Это рация. – А вторая рация лежала где-то в моей комнате с самого детства. Если я шла куда-то одна, то всегда брала ее с собой. – Батарейки, – сказала я, вытащив сзади квадратную панель.

Я полезла в кухонные ящики за батарейками нужного размера. Схватив сразу несколько, я принялась вставлять их наугад. Одна из них защелкнулась, и я добавила вторую такого же размера, а затем перевернула их правильными полюсами, после чего послышался треск помех. Я зажала кнопку сбоку, и устройство щелкнуло. Я уставилась на Райана.

– Повтори, – велел он.

Большим пальцем я нащупала диск и покрутила его вверх на случай, если это громкость. Потом нажала кнопку сбоку и сказала:

– Прием? – Я отпустила кнопку, прислушалась к треску помех. – Есть кто-нибудь? – снова позвала я.

Снова треск, как помехи, но на этот раз было что-то еще, будто там раздавались голоса, но их было очень плохо слышно. Я прокрутила диск, переключая станции, но каждый раз помехи, помехи, помехи. Выше, ниже, то визг, то шепот. Я добралась до станции без помех и попробовала снова:

– Пожалуйста. Если меня кто-нибудь слышит, пожалуйста, ответьте. Мне нужна помощь.

Мертвая тишина. Ничего. Я переключила станцию.

– Пожалуйста. Если кто-то меня слышит, меня зовут Келси Томас, я живу на Блэкберд-Корт, улица Стерлинг-Кросс, и мне нужна помощь. Пожалуйста. Позвоните в полицию. В дом пытаются забраться, мы заперты.

Райан подошел ближе.

– На перспективу, – сказал он.

– Все, чем мы занимаемся, – на перспективу, – прошептала я.

Снаружи что-то свистнуло, будто прорезав воздух, а затем стукнуло за шторами гостиной.

– Это что? – спросил Райан.

– Камень? – спросила я скорее себя.

Я представила, как человек на той стороне швыряет камни в стекло, проверяя его на прочность. Один из нас должен убедиться в этом. Один из нас должен отодвинуть шторку… И конечно, это будет Райан. На корточках он добрался до угла, пригнув голову к стене, отодвинул шторку и тут же отскочил от окна. Шторка закрылась, а он отвел голову и сел на колени, уставившись в точку.