Симона Сент-Джеймс - Сломанные девочки [litres]

Бэрроне, Вермонт

Ноябрь 2014 г.

Дом Маргарет Иден располагался в Митчелз-Плейс – огороженном комплексе дорогих таунхаусов, построенных во времена бума недвижимости перед кризисом 2008 года. Даже в то время владельцы комплекса руководствовались скорее собственными надеждами, чем желаниями местных жителей. Спрос на жилье для богатых бизнесменов в Бэрронсе был невелик, а стройка затянулась на годы – дольше, чем планировалось.

Теперь Митчелз-Плейс разрывался между амбициями его немногих оставшихся обитателей и реальностью, в которой наблюдался недостаток квартиросъемщиков. Дома содержались в хорошем состоянии, но охранника на входе, облаченного в синтетическую форму, пришлось нанять в простеньком местном агентстве. Надпись на его будке гласила, что после семи вечера ворота открываются только автоматически. Трава на лужайке перед воротами нуждалась в стрижке. За ней виднелся накрытый тентом пустой бассейн, в котором даже летом некому было купаться.

Дверь в дом Маргарет Иден открыла горничная в безупречно отглаженном форменном платье и с заколотыми волосами. Видимо, Энтони предупредил о приезде Фионы, потому что девушка сразу пропустила ее внутрь. В студеном холле с мраморным полом, когда передавала горничной свою куртку, Фиона почувствовала себя оборванкой. Шапку она скомкала и засунула в рукав. Ей было ужасно неловко.

Ее провели в гостиную, с таким же мраморным полом и просторную – здесь находилось лишь несколько предметов мебели в стиле модерн. Пока не появилась Маргарет Иден, Фиона мерила комнату шагами. В этот момент она не задумывалась о деталях предстоящего разговора, она прислушивалась к своему журналистскому инстинкту. В комнате она не обнаружила ни книг, ни безделушек, ни личных вещей. На каминной полке стояло фото Энтони в квадратной шапочке выпускника. На снимке он выглядел гораздо моложе, чем сейчас, и улыбался. Рядом стоял еще один снимок – седовласого мужчины, позирующего на поле для гольфа, – очевидно, отца Энтони.

– Итак, вы Фиона.

Обернувшись, Фиона увидела пожилую женщину с коротко стриженными вьющимися седыми волосами, в белой блузке, брюках и с наброшенным на плечи зеленым кардиганом. Старая дама стояла прямо, и в ее позе чувствовалась порода. Свой острый взгляд она направила на Фиону и оценивающе рассматривала ее с головы до пят.

– Миссис Иден, – сказала Фиона.

– Меня зовут Маргарет, – поправила ее собеседница. – А вы сегодня были в Айдлуайлде. – Она протестующе подняла ладонь. – Разумеется, Энтони мне рассказал. Он не умеет мне врать.

– Он беспокоился, что вы рассердитесь, – сказала Фиона, вспоминая слова Энтони: «Я всю жизнь знаю свою мать, но так и не научился предсказывать ее реакцию».

– Я не сержусь. Но, признаюсь, мне любопытно. Вы перелезли через забор, не так ли? И, должно быть, замерзли. Не хотите ли чаю?

– Нет, спасибо.

– Что ж, тогда садитесь.

Фиона подчинилась и присела на неудобную оттоманку. Предполагается, что это она должна задавать вопросы Маргарет, напомнила она себе. Но миссис Иден заговорила первой.

– Дом отвратительный, – сказала она. – Ничего не говорите, я все вижу по вашему лицу. Все, что я могу сказать в свое оправдание, – это то, что я им не занималась. Обстановка осталась от прошлых жильцов.

– Дом принадлежит не вам? – удивленно спросила Фиона.

Маргарет пожала плечами.

– Я не думала, что мы останемся здесь надолго. Я хотела просто закончить проект в Айдлуайлде.

– Вы там учились? – спросила Фиона.

– Нет. Я вообще не из этих мест, но это, я думаю, вы уже выяснили. Я родилась в Коннектикуте и жила с мужем в Нью-Йорке.

– Тогда почему Айдлуайлд? – Прямота Маргарет оказалась заразительной, и Фиона решила опустить любезности и задать честный вопрос. – Почему вы заинтересовались именно им?

Маргарет откинулась назад и снова посмотрела на Фиону оценивающим взглядом.

– Я могла бы задать вам тот же вопрос, – сказала она. – Почему Айдлуайлд? Почему вы пишете о нем статью? Зачем вы полезли через забор сегодня утром?

Она вздернула брови, ожидая ответа. Фиона молчала.

– Оказывается, у вас с ним связана личная история. Я знаю, кто ваш отец, и знаю, что вашу сестру нашли мертвой на территории школы. Вот почему я согласилась с вами встретиться. Поначалу Энтони спрашивал меня, не хочу ли я поговорить с журналисткой, я отказалась. Но он не говорил, о какой журналистке идет речь. Только сегодня утром я узнала, что вы сестра Деб Шеридан и дочь Малкольма Шеридана. Разумеется, я слышала об убийстве.

«В Нью-Йорке?» – подумала Фиона.

– Но мы говорим не обо мне, – выдавила она из себя. – Мы говорим о вас.

– Правда? Ну что ж. Я восстанавливаю Айдлуайлд, чтобы снова открыть в нем школу для девочек и дать будущему поколению женщин хорошее образование.

Фиона поерзала на оттоманке. Руки и ноги у нее все еще мерзли.

– Ни одна семья в округе не может позволить себе отправить дочь в частную школу, – сказала она. – И я видела то, что осталось от Айдлуайлда. Чтобы там можно было жить, в восстановление нужно вложить кучу денег.

– Вы говорите прямо как мой муж, – улыбнулась Маргарет, поглаживая одним пальцем браслет на запястье. – Он ненавидел этот проект всем сердцем. Энтони такой же. Он боится, что я растрачу все его наследство.

– Кажется, вас это не волнует, – сказала Фиона.

– Энтони получит достаточно, – ответила Маргарет. – Ему всегда хватало денег. Он в разводе, детей у них нет, так что у него осталась только я, а я еще жива. Я купила Айдлуайлд и могу делать с ним все, что захочу.

«Похоже, не я веду эту беседу», – подумала Фиона.

– Даже после того, как в колодце нашли труп?

По лицу Маргарет пробежала короткая дрожь и тут же исчезла. Это было первое проявление настоящих эмоций за всю их беседу

– Если полиция не сможет найти семью этой девочки, я сама организую достойные похороны. А затем продолжу строительство.

– Нельзя этого делать, – вырвалось у Фионы, прежде чем она успела подумать, что сказать. Эти слова шли откуда-то из глубины сознания, где хранились ее самые сокровенные мысли, о существовании которых она не признавалась даже себе самой. Сейчас она чувствовала скорбь, ярость, злость. «Соберись, Фиона!» – мысленно приказала она себе, но вместо этого продолжила: – Ни одна девочка не захочет там учиться.

– И все же девочки учились там шестьдесят лет, – сказала Маргарет, оставаясь спокойной даже после вспышки журналистки. Пожилая женщина вновь пристально посмотрела на Фиону, на сей раз более мягко. Голос ее стал тише и глубже. – Скажите, там, в Айдлуайлде, – вы ее видели?

Фиона почувствовала, как у нее холодеет кожа. Девушка в черном платье и вуали, стоящая посреди поля. Нет. Это невозможно.