Симона Сент-Джеймс - Сломанные девочки [litres]

Она вспомнила ледяной тон Джейми: «Хочешь сделать всех еще несчастнее?»

Черт с ним. Фиона открыла шкаф под раковиной и достала бутылку вина, припасенную для экстренных случаев. Вино простояло там с прошлого Рождества, поскольку мало что могло выбить Фиону из колеи настолько, чтобы ей захотелось выпить. Но черт с ним. Ее сестра мертва, в личной жизни кавардак, карьера не удалась, и вот она в полном одиночестве зачерпывает арахисовое масло крекерами прямо из банки. Пришло время для шардоне.

Фиона успела сделать лишь один глоток и подавить инстинктивную дрожь, которую всегда чувствовала, пригубив алкоголя, когда зазвонил ее мобильный. Это снова был Энтони Иден. Она вздохнула и приняла вызов:

– Фиона Шеридан.

– Фиона, мне уже несколько раз звонили журналисты по поводу трупа. Что мне им сказать?

– Кто именно звонил?

Энтони назвал два имени, которые Фиона не знала. Наверняка фрилансеры или случайные люди.

– Мы больше не можем это скрывать, – сказал он. – Что мне им говорить?

Фиона взяла еще один крекер, воткнула в арахисовое масло и там и оставила. Есть больше не хотелось.

– Скажите, что не можете сделать заявление, потому что ждете, пока полиция уведомит родственников, – посоветовала она ему. – Так положено. Родные должны узнать раньше прессы.

У Сони Галлипо не было родственников, но это могло на какое-то время утихомирить репортеров.

– Хорошо, – ответил Энтони, и в его голосе прозвучало облегчение. – И еще кое-что.

– Что?

– Я слышал, что вам удалось обнаружить архив Айдлуайлда.

Это ее удивило:

– Откуда вы узнали?

– Неважно, – сказал Энтони. – Когда мы с матерью купили участок, документов там не было. Я посчитал, что они утеряны. Я хотел бы получить их назад.

Маргарет, Роберта, а теперь и Энтони – слишком много людей охотились за этим архивом. Фионе было не до вежливости.

– Ну уж нет, – ответила она. – Они нужны мне для статьи.

– Но это часть школьной собственности.

– Они перестали быть частью школьной собственности, когда их списали на свалку в 1979 году. Они превратились в мусор. А значит, они мои.

– Фиона, мне действительно необходимы эти документы.

– Тогда получите постановление суда, – сказала Фиона и повесила трубку.

Она сделала еще один глоток вина. Энтони не ответил, откуда ему стало известно об архиве. О нем знала Роберта, но они с Энтони не были знакомы. Возможно, он связался с Сарой Лондон или с Кэти. Или же это его мать догадалась.

Фиона посмотрела на коробки, сваленные в гостиной, и они как будто ответили на ее взгляд.

Она поднялась, взяла со стола бокал и приступила к работе.

Для начала она просмотрела личные дела девочек. Документы, касающиеся Сони и Роберты, она уже изучила и теперь вытащила папки с именами Кейти Уинтроп и Сисси Фрэнк. Сара Лондон говорила, что от Кейти исходили одни неприятности, и ее дело это подтверждало. Родители отправили ее в Айдлуайлд за «регулярное ненадлежащее поведение», и школа не смогла ее исправить. Кейти дралась, пропускала уроки, огрызалась на учителей, в общем, делала все то, что положено девочке-подростку в те времена, когда было невозможно отправить эсэмэску подружке или запостить селфи в интернете. Для девочки, запертой в школе без доступа к парням, алкоголю и наркотикам, преступления Кейти выглядели невинной шалостью («Вывесила свое нижнее белье из окна», – гласила надпись, сделанная в последнюю неделю ее учебы в школе), но учителя видели в ней опасную заразу для других девочек. «По возможности рекомендована изоляция в связи с потенциальным негативным влиянием на окружающих», – писала одна из них. Кейти закончила школу в 1953 году, в один год с Робертой. Документов о ее выпуске в деле не было – вероятно, педагоги слишком бурно праздновали ее уход.

Дело Сисси Фрэнк удивило Фиону. Сара Лондон говорила, что Сисси попала под чары Кейти и повсюду ходила за ней хвостом, и Фиона представляла ее преданной фанаткой. Однако документы рисовали совсем другую картину. Оценки у Сисси были выше среднего, хоть Сара и назвала ее глупой. Ее ни разу не наказывали, она не лезла в драки и не нарушала правил. Сара говорила, что Сисси была пухленькой, но по физкультуре у нее тоже стояли хорошие отметки, и учительница даже хвалила ее за ловкость: «Может проявить себя в хоккейной команде, но недостаточно мотивированна, чтобы подать заявку на вступление». По описанию Сисси казалась Фионе доброй, дружелюбной и сообразительной девочкой, которую взрослые почему-то отказывались хвалить. Причина могла быть только одна: ее происхождение. У Сары Лондон это предубеждение осталось до сих пор. Когда Фиона заметила, что в деле нет ни имени отца Сисси, ни причины, по которой она поступила в школу, она поняла, что права.

Фиона налила себе еще один бокал и решила поискать сведения о девочках в интернете. С Кейти Уинтроп ничего не вышло – за двадцать минут поисков Гугл не выдал Фионе ни одной фотографии, хотя бы отдаленно напоминавшей школьницу из Айдлуайлда. Имя Сисси Фрэнк упоминалось в списке студенческого сестричества за 1954 год, но после нигде не встречалось. Что ж, значит, Сисси, по крайней мере, поступила в колледж. Наверняка за нее снова заплатил отец, решила Фиона.

Она вернулась к коробкам и продолжила просматривать дела учениц, надеясь, что какое-то имя покажется ей знакомым. Затем она взялась за другие коробки – с расписаниями занятий, финансовыми документами и предметами из классов. Когда перед ней оказался учебник с абсурдным названием «Латынь для девочек», Фиона открыла его и начала листать, вдыхая запах старой бумаги и рассматривая толстые желтые страницы со старомодным шрифтом.

Примерно в середине учебника она заметила карандашную надпись, идущую вдоль полей по краю страницы. Фиона повернула книгу и прочитала:

«Мэри Хэнд носит черное платье и вуаль.

Она смеется как мой мертвый братик.

Мэдлин Грейзер, 2 февраля 1935 г.».

Черное платье и вуаль. У Фионы перехватило дыхание, и ей пришлось закрыть книгу и отложить ее на секунду. Февраль 1935 года. Кто-то видел ту фигуру на поле для хоккея с мячом в 1935 году.

«Вопрос в том, что видели вы».

Фиона вернулась к учебнику, стала перелистывать страницы и вскоре наткнулась на еще одну надпись, сделанную другим почерком внизу страницы:

«МЭРИ ХЭНД БЫЛА ЗДЕСЬ ВСЕГДА»

Господи. Роберта говорила, что девочки оставляли послания в учебниках. Раз книги не менялись годами, это была отличная затея. Так одно поколение девочек из Айдлуайлда могло оставить послание другому.

Фиона отодвинула в сторону коробку с учебниками и открыла ту, в которой находились самые разные документы: чеки, заявления о найме на работу и увольнении, финансовые отчеты. То, что она искала, нашлось почти сразу в совсем тонкой папке «История участка» – там лежала всего пара листков. Это были схемы и планы зданий, а также карта всей территории школы за 1940 год. Под ней обнаружилась еще одна карта, нарисованная от руки чернилами и потому сильно выцветшая. На ней можно было различить Олд-Бэрронс-Роуд, лес и овраг. На том участке, где сейчас стояла школа, был нарисован квадрат с надписью «Церковь», а рядом с ним еще один, с пометкой «Дом Хэндов». Надпись внизу карты, также сделанная от руки, гласила: «Карта участка, 1915 г. Церковь сгорела в 1835 году и не была восстановлена, хотя фундамент остался нетронутым. Лила Хендриксен, 1921 год».