Тэсс Даймонд - Опасные игры

Барбара взглянула на телефон и скривила губы.

– Это Роджер, брат Джо, – сказала она. – Боже, Джо был плох, но Роджер просто ужасен. Совсем другого уровня. Мне жаль ту женщину, которая с ним свяжется.

– А что в нем такого плохого? – спросила Мэгги.

– Он был полным неудачником, – сказала Барбара. – Все время приходил, отвлекал Джо. Всегда без копейки в кармане, никогда не мог удержаться на работе. Он и Джо… они были близки. Черт, Джо уделял ему больше внимания, чем мне, ублюдок.

– Вы видели Роджера после смерти Джо? – спросила Мэгги.

– Не-а, – сказала Барбара. – Я дала ему понять, как я к нему отношусь, поэтому он знал, что сюда лучше не приходить. Я даже не пошла на похороны Джо. Я должна была сосредоточиться на себе, понимаешь? Позаботиться о себе в горе.

– Конечно, – ответила Мэгги. Очевидно, эта женщина ничего не знала. Она была озлоблена, но ничего не понимала. В конце концов, из шпиона вряд ли получился хороший бойфренд.

– Спасибо за вашу помощь. – Мэгги улыбнулась. – Нам пора идти.

Джейк поднялся на ноги, и Мэгги уже почти вышла из гостиной, отчаянно нуждаясь в свежем воздухе, когда услышала, как Барбара пробормотала:

– Клянусь Богом, надо было мне сжечь эту рыбацкую хижину, просто чтобы их проучить.

Мэгги остановилась, обернулась и решила еще немного задержаться на благоухающем воздухе ради высшего блага.

– Что за рыбацкая хижина? – спросила она.

– Разве вы не знали о ней? – Барбара нахмурилась. – Я думала, вы, ребята из ФБР, знаете все, а правительство все время шпионит за американскими гражданами.

Почему Мэгги не удивилась, что она приверженец теории заговора?

– Может, расскажешь мне о ней? – спросила Мэгги, стараясь быть терпеливой.

– Джо и Роджер постоянно туда ездили, – сказала Барбара. – Время братанов. Меня он туда ни разу не брал. А ведь я люблю природу… в малых дозах. В любом случае, – она шагнула вперед, открывая входную дверь, – ты сказала, что вам пора идти.

Глаза Джейка сузились, когда Мэгги бросила на него взгляд, умолявший сделать хоть что-нибудь.

– Эй, Барбара, – сказал он, одарив ее своей улыбкой. – Вы получили какие-нибудь деньги за несчастный случай?

Кислое, обиженное выражение лица Барбары совершенно изменилось. Расчетливое нетерпение зажглось в ее глазах.

– Какие деньги?

– Я могу рассказать вам подробности через минуту, – сказала Мэгги. – Но сначала расскажите нам еще немного об этой хижине. Где она находится?

Пот стекал по шее Манкузо. Он смахнул его, не обращая внимания на глухой стук, доносившийся из комнаты, в которой он держал Кайлу.

Его пальцы судорожно пробежались по брелоку от «Харлей-Дэвидсона» в кармане. Он собирался все исправить ради Джо. Роджер помнил, как стоял тогда над могилой и смотрел, как гроб его брата опускают в землю. Он поклялся себе, что сенатор получит по заслугам.

Джо всегда был сильнее его. Не только физически, во всех отношениях. В детстве отец избивал их до полусмерти, и Джо всегда терпел самые страшные побои, всегда вставал перед разъяренным пьяным отцом, защищая младшего брата от его кулаков.

Теперь настала очередь Роджера быть сильным.

Все, о чем он мог думать, – это письмо Джо, полное подробностей о коррупционных схемах Фибса и сомнительных сделках Саут-Пойнт Ойл. К тому времени, когда оно дошло до адресата, Джо уже погиб якобы в «автомобильной катастрофе».

Роджер видел его смерть такой, какой она была: убийством. В письме Джо сообщил ему, что обнаружил сговор между Саут-Пойнтом и нефтяными контрабандистами. Что они заключили незаконную сделку, которая получила одобрение совета директоров и всех остальных, вплоть до Фибса. Генеральный директор Саут-Пойнта попросил Фибса помочь финансировать все это: международные связи сенатора были необходимы для контрабандной операции. Сговор между компанией и ее могущественным другом зашел слишком далеко – и Джо погиб, пытаясь разоблачить их.

Теперь Манкузо был полон решимости сделать так, чтобы его брат погиб не напрасно. Он получит доказательства, разоблачающие Саут-Пойнт и сенатора. Вся страна должна была знать, какого человека они избрали на этот пост… и какой бизнес американцы неосознанно поддерживали со своих собственных задних дворов.

Стук из комнаты Кайлы прекратился. Манкузо не мог не волноваться. Он никогда не проводил с ней много времени, но она всегда казалась ему по-настоящему милой девушкой. Что, учитывая, каким ублюдком был ее отец, удивляло его.

Он не хотел похищать ее. Но с таким жуликом и продажным человеком, как сенатор, человеком, который не ценил человеческую жизнь, который помогал финансировать убийство его брата, Манкузо не мог рисковать. Единственное, что имело значение для такого человека, – это его репутация и семья. Но Манкузо недооценил жестокость сенатора. В решающий момент Фибс решил защищать свою репутацию, а не ребенка.

Манкузо сожалел, что не может дать девочке инсулина. Он взглянул на часы. Было уже почти пять часов.

Еще два часа играть крутого парня. Он должен был думать как профессионал.

Он должен быть похож на Джо. Просто будь как Джо, и все получится.

Он услышал какой-то звук… почти как жужжание. Вертолет? Он быстро подошел к окну и, раздвинув плотные шторы, посмотрел на небо. Ничего.

По крайней мере, пока.

Но осторожность не помешает. Он прошел через весь дом и выключил свет. Вернувшись в гостиную, сел в потертое кресло. Закрыв глаза, он подумал о том, как они проводили здесь время с Джо. Как Джо чистил пойманную рыбу, и они разговаривали, пока огонь медленно угасал.

Манкузо соорудил в лесу растяжки с леской и колокольчиками. Если кто-нибудь пройдет через эти деревья, он будет готов их встретить.

От этого зависело все. Он вцепился в подлокотник кресла.

Ради Джо , сказал он себе.

Ради Джо.

– Мы вас ждали, – сказал Фрэнк, подходя к Мэгги и Джейку, когда они прошли через пост охраны. – У нас все готово на втором этаже. Пойдем.

– Кто возглавляет отряд спецназа? – Сердце Мэгги колотилось так, словно она бежала во весь опор. Все становилось на свои места. Был шанс, что они наконец на шаг опередили Манкузо. Мэгги, возможно, сумеет вытащить Кайлу в целости и сохранности. В глубине души она чувствовала, что Манкузо, скорее всего, не хотел причинять девочке боль, но ее беспокоило, что может произойти, если на него надавить.

У Манкузо была удивительно крепкая связь с братом. Если бы Джо был жив, она могла бы попытаться стравить братьев друг с другом, но, погибнув, Джо превратился в мученика. В глазах Манкузо он стал больше чем человеком, больше чем братом, – теперь он был символом мифического масштаба. Попытка разорвать эту связь была бы обречена – и слишком опасна, чтобы предпринимать ее в данный момент.