Валентина Назарова - Девушка с плеером

— В общем, у меня был только один подозреваемый, и тот как‐то не очень убедителен, — почти не слукавила я. — Это Алистер. В его истории есть темные пятна. Однако я точно знаю, что в день, когда Джен попала в тот репортаж с The Killers, он был здесь, в «Королеве». Я видела фотографии в фейсбуке. Даты совпадают. Он не мог быть на Гласто.

— Послушай, — окликнул меня Стю, уже знакомым мне жестом собирая со стола крупинки сахара. — А когда телефон твоей сестры включали в последний раз? Ты говорила, но я не помню дату.

— Тринадцатого июля, — отозвалась я, раздавливая гранулы кофе в кипятке кончиком чайной ложки. — А что?

— Получается, это точно не мог быть Алистер.

Я вернулась в комнату с чашкой в руке.

— Почему? — спросила я, облокотившись о стенку. Меня слегка пошатывало.

— Он был уже мертв, — спокойно пояснил Стюарт.

Я как‐то не подумала об этом раньше, но решила не подавать виду. Вот такой из меня отличный детектив. Ты в надежных руках.

— Ну, блин, телефон тоже ничего не доказывает. Он мог попасть к кому угодно. Совсем не обязательно, что его включал именно убийца, — возразил Ник.

— Да, но получается, что Али не ездил на фестиваль и не включал телефон. И если бы он не покончил с собой, то и подозревать его было бы не в чем! — настаивал на своем его брат.

— Но вот незадача, — упорствовал Ник, — ведь он таки повесился. Потому что чувствовал свою вину!

— Блин, ребята, только не надо ссориться, — вмешалась я, почувствовав нотки раздражения в голосе Ника. — Все равно остается Голубой Ангел и цементный пол. Это никуда не выкинешь!

— Но дворик‐то заливал не он, — огрызнулся Ник. — Она могла вернуться, и Али ее порешил, а Крис замуровал. Как раз этой Барборы, или как ее там, не было дома.

— Ника! — позвал меня Стю, и я обернулась. — А ты знаешь, что The Red Room выступали на Гластонбери в две тысячи седьмом? — произнес он, глядя в экран своего телефона.

— Нет. — Я почувствовала покалывание в кончиках пальцев. — Я понятия не имела об этом. Там написано, в какой день?

— Да, двадцать третьего июня, в субботу, на одной из малых сцен.

Я старалась ухватиться за ускользающий смысл происходящего. Это тот день, когда снято видео, то самое видео с тобой. Значит, Крис и вся его компания были там. Я плюхнулась на диван и закрыла лицо руками, защищая глаза от ярких солнечных лучей, а мозг — от неминуемого взрыва.

— Что это все может значить? Что? — Голову переполнял сразу миллион вещей, я не могла сформулировать до конца ни одной мысли. Меня охватила паника. Я упускаю, я точно что‐то упускаю. Так не может быть!

— Это значит, что, если твоя сестра встречалась с Крисом, а он выступал на Гласто, логично предположить, что она поехала туда с ним, — подытожил Стюарт. — Но надо подумать о мотиве. Если она мертва, кому выгодна ее смерть? В чем тут дело? Ревность?

— Вот так поворот! — присвистнул Ник. — Черт, а ну как Крис убил ее и замуровал в полу тайком от Али? А может, Али все видел и Крис потом помог ему завязать петлю потуже? Может, Али вовсе и не покончил с собой!

Я вытаращила на него глаза.

— Заткнись, Ник! — прикрикнул на брата Стю и обеспокоенно посмотрел на меня.

— И знаете, что самое забавное? — откликнулась я. — Ваш лендлорд, Ханна, и есть та лучшая подруга сестры, из‐за которой я оказалась в Ноутоне. Она знает Криса: упомянула вчера, что он ее кузен. — Я решила не вдаваться в подробности того, с какой страстью она говорила о своем родственнике. — И она даже словом не обмолвилась про их выступление на фестивале.

Я не подала виду, но к горлу подступила волна тошноты. Мне хотелось закрыть глаза и оказаться дома. Но только где он, мой дом?

Глубоко вздохнув, я выпрямила спину и сложила кончики пальцев перед собой — вроде бы именно так делал Шерлок Холмс. Нужно успокоиться. Я снова начала дышать на три счета, пока мысли не перестали скакать.

— Мне нужно пообщаться с группой, — сказала я после минутных раздумий. — Со всеми из The Red Room, кто был тогда на Гласто. Стю, как эксперт, введи меня в курс событий: в каком составе они выступали?

— Вокалистом был все еще Крис, Марк играл на гитаре, Хью — на басу, а Бен — за барабанами.

— Кто из них по‐прежнему в группе?

— Марк и Хью. Бен ушел через пару месяцев после выхода альбома, не выдержал напряжения тура. Ну а Крис свалил летом две тысячи седьмого. — Стю что‐то посмотрел в телефоне. — Кстати, Гласто — последнее его выступление в составе The Red Room.

— А когда появляется первое упоминание о Хью как о новом солисте?

— М-м, погоди. — Он проскроллил вниз. — Ага, вот! Двенадцатого июля того же года The Red Room приступили к записи своего дебютного альбома в Амстердаме. Вокальные партии исполнил Хью Вудвард.

— Значит, — рассуждала я вслух, — где‐то между двадцать третьим июня и двенадцатым июля произошло нечто такое, из‐за чего Крис, фронтмен группы, которая вот-вот станет всемирно известной, решает послать всех к черту и уйти. И в те же дни бесследно исчезает его девушка, моя сестра.

Я замолчала. В наступившей тишине слышалась только психоделическая мелодия из проезжавшего мимо фургона мороженщика.

— Блин, уже четверть двенадцатого! — Возглас Ника разорвал наступившее молчание. — Стю, в половину к нам доставка приедет!

Парни спустились. Сложив грязную посуду в раковину, я последовала за ними. Внизу было темно и пусто. Я ожидала увидеть следы вчерашнего безумия, но кругом царила чистота, а стулья покоились перевернутыми на столах, как в школе после уроков.

— В семь утра сюда приходит уборщица, — пояснил Ник, заметив мой недоуменный взгляд.

Он включил свет и поднял жалюзи. Стюарт отправился на кухню разбирать посудомоечную машину и готовить меню для ланча. Я наблюдала, как Ник спускает стулья на пол, раскладывает на столах подставки под пиво. Потом подошла к музыкальному автомату и, пошарив в карманах, скормила ему пару монеток, приготовившись делать то, что я делаю в любой непонятной ситуации, — слушать музыку.

Status: непрочитано

14:07 / 24 июня2015, среда

The Pigeon Detectives — «I Found Out»

Глядя на чистое и такое пустое пространство паба, я с трудом могла поверить в реальность вчерашней ночи.

Перед глазами мелькали образы — исполняющий шаманский танец с микрофоном Крис, пошатывающаяся Ханна с бокалом красного вина в руке.

В дверь постучали: прибыла доставка. Парень в синем комбинезоне по очереди затащил десять кегов с пивом, Ник открыл дверцу в погреб прямо у входа, и они вдвоем стали ловко закидывать кеги вниз.

— Включи радио, если хочешь, — бросил мне Ник, показывая на маленький приемник в глубине бара.

Я покрутила колесико, и комнату залила томительная сладкая грусть — «Smokers Die Younger» The Red Room. Пританцовывая и подпевая, я прошлась вдоль стойки бара, легонько прикасаясь к поверхности дерева кончиками пальцев. Эта песня заставила меня подумать о Крисе: о его акценте, прикосновениях, вкусе его губ. Меня охватило тревожное нетерпение, я хотела увидеть его снова. Но в ту же секунду вернулось безжалостное осознание того, что он, вероятнее всего, причастен к тому, что случилось с тобой. Я замерла. Песня закончилась.