Тим Каррэн - Кожное лекарство

Фримен утверждал, что тоже охотится за Душителем. Но в отличие от Кейба, который шел за преступником из Невады, Фримен поведал, что напал на след убийцы в Западном Техасе. Он рассказал, что Душитель начал убивать в Мексике, продолжил в Техасе, следующую остановку сделал в Калифорнии, и только потом отправился в Неваду. А оттуда, возможно, и в Уиспер-лейк…

Всё это несколько смущало Кейба.

С тех пор, как Кейб начал выслеживать преступников — а он уже переловил их несколько десятков, от угонщиков скота до грабителей банков — он взял за правило узнавать о своей цели всё, что возможно. Он выслушивал любые факты, слухи и предположения. Читал всё, что было напечатано. Разговаривал как с законниками и тюремщиками, так и с простыми жителями. Следовал за любой ниточкой.

Он верил, что нужно быть готовым ко всему.

И теперь Фримен утверждает, что Душитель начал убивать в Мексике и Техасе, прежде чем перебраться в Калифорнию.

Ни в одном из своих расследований Кейб не слышал об убийце до Сан-Франциско. Как же такое могло случиться?

Кейб достал сигарету и задумался.

И пока мысли крутились в голове, мужчина рассматривал распятую над зеркалом бара шкуру гремучей змеи.

Утром он собирался узнать у парочки законников, с которыми был знаком по Техасу, как обстоят дела на самом деле.

Воздух в салуне был грязным и прокуренным, как и сами посетители. Стены украшали натянутые шкура черного медведя, лисы и чернохвостого оленя. Между ними на стене висели головы лося, снежного барана и волка. А среди бутылок со спиртным была зажата голова аризонского ядозуба с открытой пастью.

За столом, окруженным людьми, соревновались в армрестлинге двое дюжих мужчин. Посетители так громко делали ставки, что за их криками было сложно расслышать ворчание, бормотание и кряхтение борцов.

В десяти метрах группа охотников развлекалась со шлюхой, обнимая её, целуя и перебрасывая друг другу. Она была абсолютно пьяна, и с каждым поворотом кто-то из охотников снимал с неё очередную деталь одежды. Выше пояса женщина уже оказалась голой, и худощавый охотник в беличьей шапке пытался ущипнуть её за подпрыгивающую грудь.

Пока Кейб наблюдал за этим — не слишком удивленный, но определённо развеселившийся — она, в конце концов, упала на груду оленьих шкур.

И мужчины ей занялись.

Но никто вокруг, казалось, этого даже не замечал.

Кейб знал, что после частого времяпрепровождения в таких местах перестаешь обращать внимание на подобные вещи.

— Знаешь что, техасец? — сказал он Фримену. — Мне на минутку показалось, что ты уважаешь этого Душителя. Считаешь его ловким и выдающимся сукиным сыном, играющим в Господа Бога. А на самом деле он больной ублюдок.

Фримен откинул полу плаща, и Кейбу стали видны оба его Ремингтона сорок четвертого калибра с рукоятью из слоновой кости. Кейб на секунду задумался, не для его ли устрашения это было сделано.

Фримен отхлебнул виски.

— Я не хотел, Кейб, чтобы у тебя сложилось такое впечатление. Я лишь имел в виду, что наш парень не похож на других.

— Чёрт, да он больной!

— Этому нет никаких доказательств.

— Никаких доказательств…

Кейб ощутил, как бурбон начал согревать его изнутри.

— Эй, техасец! Во имя Иисуса, Марии и всего народа сиу! Он душит женщин, насилует их и оставляет выпотрошенными, как свиней на ярмарке в Арканзасе. И ты по-прежнему не считаешь его психом?!

— Во-первых, Кейб, перестань называть меня «техасец», — спокойно, но немного раздражённо ответил Фримен. — И во-вторых, женщины, которых он убил, были шлюхами. Я не говорю, что то, что он сделал, правильно. Я лишь намекаю, что женщин подобного рода не приходится насиловать: они и сами с готовностью всё предложат. Любому мужчине, в любое время за определённую плату. У них нет ни капли уважения к своей женственности. Они лишь товар, не так ли?

Кейб прищурился.

— Они зарабатывают тем, что дал им Бог, вот и всё. А почему нет, собственно говоря? Я не вижу в этом ничего предосудительного, пока всё происходит по доброй воле. Чёрт, разве можно сидеть на мешке с золотом и не пользоваться им?!

Фримен скорчил обиженное лицо, и Кейб понял, что разговор зашёл не туда. Возможно, техасский рейнджер был верующим и носил Иисуса в сердце. Наверно, так оно и было.

Фримен кашлянул.

— Мы же говорим с тобой не о полезной части нашего общества, Кейб. Речь о шлюхах и проститутках. О мусоре. Разве нет?

— Не знаю, как ты, техасец, а я считаю этих дам очень полезными. И не только в том смысле, о котором ты сейчас подумал… Некоторые из них чертовски неплохие люди.

— Ну, конечно!

— Ты на них за что-то в обиде, техасец?

Фримен поставил свой стакан на стол и, наконец, посмотрел на Кейба темным, пронзительным взглядом.

— Я же сказал, чтобы ты меня так больше не называл.

Кейб, порядком опьяневший, отвесил преувеличенно вежливый поклон.

— Прошу меня простить… Техасец.

Кейб заметил по всколыхнувшейся в глазах Фримена тьме, что тот собирается резко ответить, но тут внимание мужчины отвлекла пара посетителей бара.

Первый был гладко выбрит, одет в серый льняной костюм и шляпу, и кривил рот в высокомерной ухмылке. Второй, напротив, заросший, в куртке из оленьей шкуры и ковбойском сомбреро.

И этот второй пристально наблюдал за Кейбом и Фрименом.

Он вытащил охотничий нож, отковырнул щепотку табака и заложил на десну. А затем сплюнул окрашенную коричневым слюну на пол. Он обвел всех взглядом, словно интересуясь, посмеет ли кто-то сделать ему замечание. Никто не захотел рисковать.

Кейб, как и все, наблюдал за мужчиной.

Он понятия не имел, кем был мужчина, но догадывался, что его компаньоном был сэр Том Йен, легендарный стрелок.

Йен пришёл в эти места в семидесятых годах вместе с каким-то британским герцогом в составе охотничьего отряда. Герцог и его люди уехали, а Йен остался. Он приобрёл репутацию отменного стрелка, и, в зависимости от рассказчика, застрелил на своём веку от десяти до двадцати человек. Это он победил ни кого иного как Джона Уэстли Хардина, после того как тот убил чернокожего солдата в Талсе.

Иногда служил наемником.

Насколько Кейб знал, за ним никто не охотился. Он был просто еще одним везучим стрелком, который ходил по грани закона, и который, возможно, время от времени её переступал.

Фримен повернулся к Кейбу.

— Ты знаешь, кто это, Кейб?

— Догадываюсь, это сэр Том Йен.

— Ты правильно догадываешься, — ответил Фримен. — А тот грубоватый тип рядом с ним — Вирджил Клей. Он помешанный маньяк.

Да, Кейб слышал о нём.

Он не был похож на сэра Тома, но недостаток мастерства и профессионализма мужчина с лихвой компенсировал чистой яростью.

Он был хладнокровным убийцей и никогда не стеснялся бить в спину.