Тим Каррэн - Кожное лекарство

Хайрам отполировал инструменты, планируя сегодня заняться Коббом.

В углу тихо пофыркивала масляная печка, но Хайраму всё равно было холодно. По коже, не переставая, бегали мурашки.

Ему было так плохо, что хотелось поскорее убраться из морга, и Хайрам не мог понять отчего.

Мужчина замер. Капелька пота протекла по его щеке.

Здесь что-то было. Что-то было. Он не слышал никаких посторонних звуков, но…

Хайрам повернулся и уставился на гроб.

Он стоял и смотрел на деревянный ящик, а голова наполнялась тёмными мыслями.

Смешно и нелепо, но Хайрама не отпускало чувство, что за ним наблюдают, следят и изучают.

Может, детишки подглядывают?

Нет, уже слишком поздно. Да и шторы плотно задёрнуты.

Хайрам медленно, осторожно подошёл к окнам и тихонько выглянул из-за штор.

Нечищеные улицы были пусты. Он мог окинуть взглядом почти весь расстилающийся перед ним город. Крыши домов, то поднимающихся на холмах, то ныряющих в лощины.

Он слышал, как в пустых закоулках завывает ветер. Где-то вдалеке едет повозка. Со стороны салуна доносятся голоса. Как и всегда рокочет оборудование в шахте.

Но никто не заглядывал в его окна.

Тени на полу покойницкой становились всё длиннее, словно выползали из щелей, трещин и укромных мест, извивались и сплетались, как змеи в клубок.

И, несмотря на горевшие по-прежнему ярко фонари, вокруг было необъяснимо мрачно.

«Глаза следят за мной».

Воображение?

Хайрам не был суеверным. Не верил во всякий вздор.

И, тем не менее, внутри него жило какое-то беспокойство. Возможно, даже страх.

Он пересёк комнату и подошёл к гробу.

Он облизал губы и провёл пальцами по неотёсанным кедровым доскам с дырами и торчащими щепками.

« Глаза смотрят на меня».

Это тело в гробу…

Джеймс Ли Кобб…

Стоило Хайраму начать над этим задумываться, как его охватило непонятное чувство, но такое слабое, что он едва ли отдавал себе в этом отчёт.

Всё, о чём он мог сейчас думать, это тело в гробу. Тело в гробу…

Хайраму говорили, что Кобб умер в Долине Черепа.

Индейцы приготовили ему гроб и заплатили, чтобы тело вернули обратно в Уиспер-лейк.

Зачем же индейцам делать такое для белого?

Хайрам вытер пот со лба. Он знал, что для этого существует причина, но не мог понять какая.

Кобб вернулся домой к единственной родне, которая у него была.

Точно!

Сводный брат в поселении мормонов «Избавление», находившемся западнее Уиспер-лейк!

Вот почему Кобба отправили сюда.

Сводный брат сказал, что заберёт гроб с телом послезавтра.

У Хайрама начали дрожать руки. Он снова промокнул платком вспотевший лоб и подумал: «Какого хрена со мной творится?»

Он не мог размышлять трезво. Его голову наполняли дикие, сменяющие друг друга в бешеном темпе мысли, которые нельзя было объяснить логически.

Во взгляде появилась напряжённость.

Пот покрывал всё лицо, заливал глаза и стекал по щекам и подбородку на шею и грудь. Несколько капелек пота упали на поверхность гроба.

Кап. Кап. Кап.

На одно короткое мгновение Хайраму показалось, что это была кровь.

Словно жертвоприношение. Проливание крови в честь злобного языческого божества.

Кровь.

Самосожжение.

Дань из крови, плоти и сожжённых внутренностей.

Искупление.

Расплата.

Некоторые боги требовали подобное, они…

Хайрам начал хныкать. Слёзы смешивались с потом.

«Глаза, что не закроются, не умрут, не перестанут смотреть».

Хайрам доковылял до скамейки с инструментами и нашёл небольшой ломик.

Став над гробом, он поднял глаза вверх, но увидел лишь цветные плитки на потолке. А возможно, он так надеялся на божье вмешательство… На вмешательство Господа нашего Иисуса Христа. Хотя Хайрам никогда и не верил ни в него, ни в кого-либо другого.

Но всё же что-то удерживало Хайрама; его мысли напоминали гудящий рой пчёл, и мужчина никак не мог с ними совладать.

Хайрам широко распахнутыми глазами, не мигая, смотрел перед собой, и вместе со слезами из него утекал рассудок. Губы шевелились, но из приоткрытого рта не вылетало ни звука.

Кровавое жертвоприношение.

«За мной наблюдают».

Он начал лихорадочно вытаскивать из гроба гвозди, разрывая в труху дешёвые доски. Один за другим, пока не сбилось дыхание; пока сердце не начало выскакивать из груди; пока кровь не начала стучать в висках.

Он сорвал последний медный засов, и он с грохотом свалился на пол вместе с ломиком.

«Глаза, что наблюдают за мной».

Он сорвал крышку с гроба, и она тоже упала на пол. Хайрам заглянул внутрь и увидел… Он сам не понял, что увидел.

Тело в чёрном похоронном костюме. Да. Но неправильное, неправильное…

Слишком много теней шевелилось, сплеталось, ползло от него. А может и не тени, а само тело…

Сердце Хайрама глухо колотилось о рёбра, дыхание спёрло.

Что-то внутри него разлетелось на тысячу осколков, когда он увидел глаз. Зелёный, широко распахнутый, уставившийся прямо на Хайрама. Как серебряная монета, он светился и блестел, отражая горящий свет.

Затем в руке Хайрама оказался скальпель, и мужчина вскинул левую кисть.

Кровавое жертвоприношение.

Искупление.

Хайрам резанул себя по запястью, и тёмная венозная кровь спиралями и завитками полилась в гроб.

Внутри ящика что-то зашевелилось.

— Господи, помоги мне…

Голос Хайрама эхом отразился от стен.

Из сгустка копошащихся теней внутри гроба высунулась костлявая, почти бесплотная рука и схватила мужчину за горло.

Словно длань Господня…

— 5-

Следующим утром на рассвете Калеб Каллистер нашёл тело своего брата. Оно лежало в гробу. Бледное, обескровленное и высохшее.

Калеб не стал кричать и плакать на публику. Он спокойно вызвал коронера, ибо привык к смерти в любых её, даже самых неприглядных проявлениях.

Коронер пришёл и вынес вердикт: самоубийство.

Довольно странное самоубийство. По непонятным причинам Хайрам сперва перерезал себе левое запястье, а затем правое. Затем залез в гроб. Всё ещё сжимая скальпель.

В гроб с телом Джеймса Ли Кобба.

Но куда после этого делось тело, никто понять не мог.

Что ж, самоубийство так самоубийство.

Единственное, что насторожило коронера — это синяки на шее и сломанная трахея.

Но Калеб не был заинтересован в тщательном расследовании причин смерти брата, и коронер решил не акцентировать внимание на деталях, которые не мог объяснить.

«Пусть мёртвые покоятся с миром», — сказал ему Калеб.

Во веки веков.

Аминь.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПРЯМИКОМ В АД

— 1-

Семь месяцев спустя…

Тёмные небеса разверзлись, проливая на землю ледяной дождь. Порывистый сильный ветер подхватывал потоки воды, с рёвом несущиеся по окрестностям, сметая и ломая всё на своём пути.