Говард Лински - По ту сторону смерти

― Что насчет Сандры Джарвис? ― спросил Брэдшоу.

― Сандры Джарвис?

Крупный мужчина опять скривил лицо, но в этот раз, чтобы симулировать, что он не помнит, где слышал это имя. Наконец, он ответил, как будто неожиданно вспомнил:

― Дочь советника? Ужасное событие. Фрэнк Джарвис должно быть горюет.

― Она не мертва, ― возразил Брэдшоу, ― только если вы не хотите мне сказать, что мертва.

― Это просто фигура речи. Я имел в виду, ее необъяснимое исчезновение, должно быть, ввергло его в горе. Ничто так не лишает мужчину покоя, как проблемы с семьей.

― Это верно, ― согласился Брэдшоу. ― Я слышал, что она работала в одном из ваших пабов.

Теперь он внимательно посмотрел на крупного мужчину.

Маккри смотрел на Брэдшоу невинными глазами, как будто его абсолютно дезинформировали.

― У меня нет пабов, детектив. Не могу представить, откуда вы такое взяли.

― Конечно же, нет, ― сухо произнес Брэдшоу и попробовал зайти с другой стороны. ― Некоторые люди выиграли от исчезновения Сандры Джарвис, так как Фрэнку Джарвису пришлось уйти с поста главы совета?

― Едва ли вы можете обвинить Джо Линча в занятии вакантной позиции. Не его вина, что дочь Фрэнка пропала. С каких это пор амбиции стали преступлением?

― Хорошо с ним знакомы? С советником.

― Я встретился с ним по делам бизнеса, но я бы не сказал, что знаком с ним. А вы?

― Я знаю, что он любит угрожать журналистам.

― Ничего об этом не слышал.

Брэдшоу понял тогда, что ему не удастся заставить печально известного Джимми Маккри ослабить бдительность. Он мог пробыть там весь день, а Маккри будет отбивать все его вопросы с непревзойденным мастерством мужчины, которого бесчисленное количество раз допрашивала полиция, и которому ни разу не выдвинули обвинения. Брэдшоу не ожидал, что все будет иначе. Он просто хотел встретиться с Маккри лицом к лицу, известным противником, возглавляющим топ-лист каждого полицейского на северо-востоке Англии, еще он хотел поговорить.

― Так значит Джо Линч никогда не просил вас терроризировать Хелен Нортон?

Маккри не стал даже делать вид, что не знает Хелен.

― Обожженная девушка, пропавшая девушка... и раздражающая девушка. У вас пунктик по поводу женщин, детектив. Предположу, что вы вечный рыцарь в сияющих доспехах.

― Я здесь, чтобы предостеречь вас.

― О, в самом деле?

И он наклонился в своем кресле вперед, излучая угрозу, уличный боец, которому бросили вызов.

― Ну, я без понятия, о чем вы говорите, но, если бы знал, то воспринял это как оскорбление.

― Держитесь от нее подальше.

― Я к ней ни разу не подходил, кроме того раза, когда она сделала мою фотографию в ресторане без моего ведома, что, к слову, было вторжением в мою частную жизнь. Был и второй раз, когда она преследовала меня на благотворительном событии, на поле для гольфа, и это было очень грубо с ее стороны, вы так не считаете?

― Так вот почему вы натравили на нее своих головорезов, ― спросил Брэдшоу, ― и повредили ее машину ― или вы собираетесь сказать, что тоже не имели к этому отношения?

― Я не знаю никаких головорезов, и я не из тех, кто обижается на женщин, даже тех, которые кажутся одержимыми мной... но, если бы я был человеком, который делал бы исключения из правил, я бы не ограничился просто разрисовкой машины.

― Я не говорил, что машина была разрисована.

― Вы сказали, что был совершен акт вандализма. Здесь либо ее оцарапают, либо раскрасят. Я предположил, что одно, либо другое.

― Однако, вы правы, ― признал Брэдшоу, ― это не совсем ваш метод. Отвратительные избиения и случайные убийства больше в вашем стиле.

― Мне никогда не выносили обвинений в чьем-либо избиении. Однажды меня арестовывали за убийство, ― снизошел Маккри, ― но жюри присяжных знало, что дело шито белыми нитками. Судья раскритиковал полицию Нортумбрии при вынесении приговора. Он понял, что они пытались подставить меня, потому что давно затаили на меня злобу.

― И почему же это?

― Когда я был молод, какое-то время вращался в дурной компании и совершал вещи, которые не стоило бы. Я был немного сорвиголовой, но теперь изменился и стал успешным бизнесменом. Вашу компанию это возмущает, и вы хотите посадить меня за то, чего я не совершал. Это вопиюще.

― В таком случае может быть хорошей идеей перестать преследовать журналиста. Вы можете привлечь к себе не тот род внимания. Так что оставьте ее в покое.

Джимми Маккри скрестил свои громадные руки и посмотрел прямиком на детектива.

― Или что?

― Вы сделаете меня своим врагом, ― ответил Брэдшоу, ― и вам это не понравится.

Когда эти слова были произнесены, то были низким рычанием, которое напомнило Йену Брэдшоу собаку, которую сдерживала лишь цепь, на которой она сидела.

― Я могу сказать ровно то же самое вам, парень. Мне угрожали и раньше, и вы не первый офицер полиции, который это делал, но я все еще здесь, а они все ушли. Вам стоит держать это в уме. А теперь убирайтесь из моего дома, пока я не забыл, что вы здесь гость.

Он встал, чтобы показать Брэдшоу, что его время в доме Маккри подошло к концу. Большой Джимми проводил Брэдшоу к входной двери и через нее. Перед тем как закрыть дверь, он сказал:

― И, пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания мисс Нортон. Скажите ей, я надеюсь, что у нее сегодня приятный день.

***

― Да?

Голос был хриплым и бестелесным, голос Дина разносился из интеркома у входа в приют.

― Это Том Карни, ― сказал он, ― и я привел женщину.

Последовала секундная заминка, а затем жужжащий звук из интеркома, и дверь со щелчком открылась.

Том и Хелен шагнули внутрь, и пошли по пустому, ярко освещенному коридору, пока им навстречу из офиса на полпути не вышел невзрачный мужчина лет тридцати.

― Это Хелен Нортон, ― пояснил Том, ― моя коллега.

Мужчина кивнул.

― Я Дин, рад встрече. Советник Джарвис просил за вас, так что это послужило для меня достаточной причиной. ― А затем он сказал: ― Немного поговорим с вами перед тем, как вы войдете, если не возражаете?

Они проследовали за ним в его офис.

― Спасибо, что привели с собой коллегу. Ни одного мужчину не допускают сюда без женщины, только если он не из персонала. Это ради защиты девушек. Я надеюсь, вы понимаете. Обычно женщина из персонала сопровождала бы вас, но у нас было сокращение, так что сегодня мы не можем никого вам выделить. Мы не хотели задерживать вас, так что мы позволили вам поговорить с девушками по одной в их комнатах, пока вы остаетесь вместе. Они знают, что вы придете.

― Справедливо, ― сказал Том. ― Как все работает здесь? Девушкам позволено выходить одним?

― Конечно, ― сказал Дин, ― это не тюрьма, а девушки здесь старше, но у нас действует комендантский час. Им полагается вернуться к девяти часам. У нас есть правила, и они теряют привилегии, если они их нарушают.