Жан-Кристоф Гранже - Последняя охота

На третьем глотке в холле со стенами цвета ржавчины появилась Ивана. Пьеру пришлось сделать над собой нечеловеческое усилие, чтобы с ходу не наорать на нее, но он справился, промолчал и остался стоять неподвижно со своим кофе. Образцовый пример холодной ярости невозмутимого шефа.

– Где ты была?

– Я же написала – ездила поговорить с гувернанткой Юргена и Лауры.

– На моей машине?

– Не волнуйтесь, ваша бесценная тачка в порядке. Я очень старалась не осквернить ее женскими ручками.

Ньеман скрыл облегчение за невозмутимостью, понимая всю позорность своей влюбленности в кучу железного лома. Он держал паузу, краем глаза посматривая на напарницу. Она налила себе чай с пряностями, изображая оскорбленную невинность, потом нарушила молчание, спросив:

– Что там с Краусом?

– Полная туфта. А как нянька?

Ивана пересказала шефу интересную историю о двух детях, выросших в противоречивой обстановке, предоставленных самим себе и… вынужденных подчиняться железной дисциплине, терпеть равнодушие родителей, холодность гувернантки и прямолинейность образования.

Еще одна история богатых мерзавцев. Этого Ивана не сказала, но подумала. Ньеман прекрасно знал, что происхождение хорватской сироты и ее образование под «крылышком» соцзащиты принесли ей только беды и огорчения. Неудивительно, что лейтенант Богданович считала всех богачей дерьмом, а беднякам приписывала кучу добрых чувств.

Он был намного старше, спокойнее и знал, что убежденность такого рода ложна, как, впрочем, и ее альтернатива. Силы распределены умнее, добро и зло бывают с бумажником и без.

Самым важным в откровениях гувернантки Ньеман счел ее уверенность в том, что убийца непременно нападет на графиню. Клан Гейерсбергов подобен гидре, и отсечь необходимо все головы – так, видимо, считает душегуб. Но во имя чего? С какой целью?

– Ты продвинулась с происшествием на охоте?

– В Сети – ноль, сегодня утром нужно посмотреть, что пишут в ассоциациях. Лоретта Кауфман уверена, что в лесах Гейерсбергов таких проблем не может быть по определению. Они ничего не оставляют на волю случая.

– Ивана!

К ним быстрым шагом приближался Кляйнерт. Со вчерашнего дня немец явно продвинулся в своих симпатиях к маленькой француженке.

– Удалось поспать хоть немножко? – с улыбкой спросил он.

Ивана кивнула, покраснела, привычно отреагировав на проявленное внимание, и потупилась.

– Как вам наш аюрведический чай? Он помогает…

– Может, хватит? – грубо вмешался в разговор Ньеман. – Продолжим любезничать или начнем работать?

Кляйнерт подобрался, как солдат, призванный к порядку командиром.

– Найду нам кабинет, где можно будет поговорить, – «доложил» он.

В этот момент завибрировал телефон Ньемана: звонил Филипп Шуллер, «исследователь/семейный врач/любитель собак».

– Я насчет вашего ночного пса…

Образ черного чудища взорвал мозг майора.

– Вам прислали тело? – спросил он «приторным» тоном.

– Приезжайте немедленно!

Теперь он видел ее – слишком четко, слишком близко, слишком черную – на прозекторском столе, под резким, насилующим светом хирургических ламп. Огромная уродливая морда, широкая на конце, как у акулы-молот. Отвислые фиолетовые губы, вздернутые над клыками, способными вырвать человеку кадык так же легко, как щенок ловит мячик… Тело в жесткой черной шерсти сохраняло напряжение последнего усилия, но кровь уже свернулась. Даже мертвым пес напоминал гигантский кулак в кожаной перчатке, готовый раздробить жертве кости лица.

Генетическую программу монстра совершенствовали тысячелетия схваток и жестокости. То, что осталось, выжило благодаря силе ярости и разрушения. Не недостающее звено, но весомое. Порождение беспримерной животной злобы и самых темных человеческих кошмаров.

Такая собака не была предназначена для… яркого света и всеобщего обозрения. Ее вселенная – тень, движение, бросок. На оцинкованном столе пес стал украденным секретом, непристойным кощунством.

Шуллер провел тщательнейший внешний осмотр туши, но не вскрыл ее. Это не требовалось – все знали, от чего умерла собака.

– Это рёткен, – сказал он. – Никаких сомнений.

Ньеман посмотрел на Кляйнерта – название породы ничего ему не сказало.

– Долго мне искать не пришлось, – продолжил врач прерывающимся голосом. – В Европе рёткены исчезли, но исторически они хорошо известны.

– Исчезли каким образом?

– В конце войны породу извели под корень.

Ивана достала свой блокнот и сразу стала похожа на студенточку, внимающую главному врачу, как богу.

– То есть как?

Шуллер оглядел все углы лаборатории: сто квадратных метров в белом кафеле, горелки Бунзена на каменных основаниях. Центрифуги…

– Хотите что-нибудь выпить? – спросил Шуллер, ни к кому не обращаясь.

– Сейчас не время! – рявкнул Кляйнерт. – Объяснитесь!

Ученый словно бы не услышал – протянул руку и вытащил из-за пробирок флакон. Явно не с фенолом и не с эфиром. Осторожно плеснул красноватую жидкость в мензурку, как будто отмеривал ингредиент лекарственной настойки. Потер руки, чтобы согреться, и схватил стаканчик.

– Мы ждем, черт бы вас побрал! – Кляйнерт разозлился, проявив истинную натуру легавого, целиком и полностью захваченного азартом следствия.

Шуллер сделал большой глоток и наконец решился:

– Вы, наверное, слышали о Черных охотниках?

– Зондеркоманда Дирлевангера? [24] Зондеркоманда под командованием Оскара Дирлевангера – карательное подразделение СС, комплектовавшееся из заключенных немецких тюрем, концлагерей и военных тюрем СС. – мгновенно отреагировал Кляйнерт.

Ньеман бросил вопросительный взгляд на Ивану, она в ответ покачала головой: не знаю. Они перешли к версии «без субтитров».

– В тысяча девятьсот сорок первом, – начал Шуллер, – Гиммлер выпустил из тюрем уголовников и создал из них специальную бригаду. Всех этих людей тщательно отбирали, каждый был охотником и браконьером. Настоящие эксперты… Черные охотники устраивали облавы на людей. Преследовали партизан на Украине и в Белоруссии, стерегли польских евреев, прокладывавших дороги в Восточную Европу. Они разрушили сотни деревень, жгли огнеметами взрослых и детей. Самое свирепое подразделение немецкой армии…

Ньеман все еще не понимал, к чему клонит Шуллер. Да, нацизм побил все рекорды зверств, но при чем тут сегодняшний день?

– Черные охотники так преуспели в истреблении мирного населения, что забеспокоились даже высшие чины СС. Было начато секретное расследование, речь много раз заходила об арестах, но уж больно результативной была работа этих скотов…

Генетик взял со стола книгу о различных армейских соединениях и частях Третьего рейха.