Алексей Горшков - Испытания адом [Proza.ry]

Да. Бартоламей и Джозефина Шарп.

Ну и как у них дела?

Десять минут назад дали сигнал прохождения первого квадрата.

С каким временем?

Семьдесят пять минут.

Слабовато.

Да. Пожалуй.

Я сразу понял, что они чичако, — авторитетно произнес Ньюпорт. — А как на других маршрутах?

В разных квадратах Зоны восемь джестеров. Худший из них опережает Шарпов на 30 минут.

Да. Чичако. К третьему квадрату испекутся, как пить дать, — сказал Ньюпорт.

Стив Глэн неопределенно пожал плечами и неожиданно заявил.

Рой! А хочешь пари? Ставлю сотню против пятидесяти, что ребята дойдут до шестого квадрата. Идет?

Рой Ньюпорт снисходительно посмотрел на Стива.

Оставь лучше сотню себе, Стив. Я не привык заключать заведомо выигранное пари, да ещё и не на равных условиях.

Хорошо, Рой. Давай на равных. Сто против ста. Идет?

Но только не говори потом, что я заставил тебя заключить это пари, — засмеялся Рой, протягивая руку Стиву.

Окей, Рой.

Зеленая лужайка оборвалась также неожиданно, как и пески. Окаймлявшая лужайку с двух сторон заболоченная пойма, сомкнулась, образовав большое, мрачное болото. Низкое небо Зоны стало ещё ниже и тяжело зависало черно-серым покрывалом с малиновой каймой над черно-серой болотной хлябью, так что невозможно было различить границу между небом и водой. От болота тянуло промозглой сыростью и смрадом. Зона резко сменила своё обличье, оставив позади безупречную чистоту и гармонию красок.

Всего 15 минут назад Барт нажал зелёную кнопку на контрольном столбе, разделявшим «Зед-1» и «Зед-2», и, сверил маршрут, повернул на север.

Они тащились по нескончаемому, вонючему болоту, казалось уже целую вечность. Джозефина угодила в «Ржавую хлябь». Пока Барт вытаскивал жену из зловонной ямы, он сам весь перемазался в этом дерьме, и теперь от них смердело, как от тысячи тухлых яиц.

Когда они, наконец, выбрались на небольшой островок сухой земли, Барт сделал ватные тампоны, пропитанные дезодорантом, и заткнул ими ноздри Джо и себе.

И снова вперед по сизо-лилово-черной, липкой, вонючей, гнусной жиже. Наплыл густой, маслянистый, ядовито-желтый туман, и когда Барт и Джо погрузились в него, им стало трудно дышать. Они хватали воздух ртом, и вместе с воздухом заглатывали отвратительную желтую слизь. Вдруг Джозефина издала истошный вопль и потеряла сознание. Барт едва успел подхватить её на руки. Барт почувствовал, что на него устремлён чей-то взгляд. Он взглянул вперёд и обомлел. Из под упавшего в воду дерева, обросшего желто-зелеными водорослями, из тёмно-зеленой болотной хляби, торчала голова кикиморы. Её два ярко белых глаза без зрачков смотрели на Барта. Он понял, что это и была причина обморока Джо.

Барт повернул в сторону и, с трудом преодолевая липкую хлябь, двинулся на белую прогалину — единственное светлое пятно в сплошной черноте болота.

Метров через пятнадцать болото кончилось, и Барт выбрался на твёрдую сухую почву, Он вытащил из болота Джо и привёл её в чувство, дав понюхать нашатыря. Джо пришла в себя, и на неё вдруг напало беспричинное и безудержное веселье. Задыхаясь от смеха, она тыкала пальцем куда-то за спину Барта. Барт обернулся и увидел весёлого призрака, лихо отплясывающего буги-вуги прямо на воде. Но Барт был не в состоянии ни пугаться, ни смеяться, — он с трудом боролся со сном.

Джо как подкошенная рухнула на зеленый ковер травы. В сознании Барта слабо пульсировала мысль: «Спать нельзя… нельзя спать…» Превозмогая себя, он вытащил из кармана аптечку, достал нашатырь и сделал несколько глубоких вдохов. Сознание сразу прояснилось. Барт поднес нашатырь к ноздрям жены, и ей то же стало лучше. Затем Барт проглотил две таблетки транквилизатора, нейтрализующего действия веселящего газа, или «Киселя кикиморы», как говорил им Стив Глэн. Барт заставил жену проглотить таблетки, и через десять минут они оба окончательно пришли в себя. И тут они обнаружили в четырех метрах от себя черно-белый контрольный столб, на южной стороне которого был знак «Зед-2», а на восточной — «Зед-3». Они оказались с восточной стороны столба. Супруги посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Это судьба, Дорогой, — сказала Джо.

Она встала, подошла к столбу и нажала зеленую кнопку. Барт благодарно смотрел на жену. Затем, по привычке, взглянул на часы. Часы показывали 8-30.

Квадрат «Зед-3» им предстояло пройти по направлению тридцать градусов на восток от севера. К их радости в этом направлении лежала хорошая дорога, ведущая к лесу. Они быстро достигли леса и углубились в него. Как только они вошли в лес, они застыли, как вкопанные, пораженные нереальностью увиденного.

Это был фантастический, сказочный лес. Огромные деревья, стволы которых были вздуты, словно вены на ноге человека, страдающего варикозным заболеванием, стояли плотной стеной, оставляя проход в виде узкого ручейка, кишащего рептилиями. На могучие деревья, невероятной формы и расцветок, откуда-то сверху, не с неба, а непонятно откуда, изливался нежный золотисто-оранжевый свет. Как будто Зевс прилетел к Данае и излился на неё золотым дождём. Что ждёт их в этом лесу — Добро или Зло? Для Барта и Джо ответ на этот вопрос был очевиден. Они поняли, что в Зоне они столкнуться только со Злом.

Барт и Джо медленно пошли по лесу. Сказочная красота леса завораживала их, и время от времени они останавливались, невольно любуясь фантастическими картинами, открывающимися перед ними чуть ли не на каждом шагу. Минут через десять они увидели впереди, за деревьями яркий золотистый свет. Они пошли на него и очутились у сказочного лесного домика. Крыша домика была аккуратно покрыта сухим тростником. Два окна и дверь были застеклены витражным стеклом. У стены домика стояла небольшая зеленая скамеечка. Кругом росли гигантские, полуметровые грибы. Сквозь сплошную зелень деревьев, окружающих домик, пробивались яркие золотистые лучи, оживляющие эту сказочную картину.

В окнах домика горел свет, и Барт с Джо решили «зайти в гости». Барт постучал в дверь, но ответа не последовало. После повторного стука дверь неожиданно приоткрылась с легким скрипом. Барт распахнул дверь и решительно вошел в дом. За ним последовала Джо. Они очутились в небольшой комнате, освещенной желтоватым светом двух электрических бра, висящих на стене по обе стороны двери. В комнате было чисто, но царила разруха. Несколько досок пола прогнили и провалились. В правом от двери углу комнаты стоял большой, полуразбитый глиняный горшок, на который со стены свешивалась живая веточка душистого табака. На полу валялась деревянная табуретка и разбитая белая тарелка. В левом углу стоял небольшой дырявый шкаф. Половину правой стены занимала печь, шесток которой освещался огнём, исходящим из печи. У печи располагалась длинная, новая деревянная скамья, на которой стояла большая, чистая корзинка. Из корзинки шел сильный, манящий запах домашних пирожков с грибами.